— Прошу прощения, ошибся, — холодно произнес он. — Видимо, сказывается недостаток опыта.
14.
Ваньянь Сюй рассвирепел не на шутку: он прекрасно понимал, что Су И лжет, но доказать это не было никакой возможности. А самое обидное — с седьмого неба он словно рухнул в бездонную пропасть ада. Впервые в жизни императора постигло такое внезапное и жестокое разочарование. Намотав на кулак длинные волосы Су И, он злобно зарычал:
— Вот, значит, как? Ну ничего, опыт приходит с практикой. Твое дело — следовать Нашим указаниям!
Не тратя время на долгие объяснения, он снова отправил свое хозяйство в рот пленника и, придерживая рукой его нижнюю челюсть, принялся яростно атаковать мягкую глотку.
Но, даже оказавшись в заведомо невыгодном положении, Су И не собирался сдаваться без боя. Он отчаянно пытался улучить момент, чтобы еще раз использовать зубы как оружие, и прикидывал, как бы половчее ухватить такой твердый, но при этом такой уязвимый орган.
Ваньянь Сюй всё еще кипел от гнева. Одной рукой он крепко удерживал Су И, а другой грубо теребил и мял его соски, отчего два крошечных алых бутона опухли и пульсировали болью. Но мстительная ярость императора никак не утихала. Во время борьбы бесчисленные раны Су И снова открылись, роняя на мокрый бортик бассейна кровавые капли, но пленник их, казалось, даже не замечал, сосредоточив все силы на сопротивлении мучителю.
Что за коварная усмешка судьбы! Кто мог помыслить, что эти двое мужчин, рожденные смертельными врагами, даже чувственную любовную игру превратят в настоящее сражение, безумное и кровопролитное? Увы, какой бы силой духа и решимостью ни обладал Су И, в этой битве ему суждено было сокрушительное поражение. Ваньянь Сюй неуклонно подбирался к пику наслаждения, и наконец в рот пленника хлынула густая горячая струя. Прежде чем Су И осознал, что происходит, император сдавил его горло, насильно приподнял голову и заставил проглотить всё до капли.
Как только пленник понял, что за нектаром напоил его Ваньянь Сюй, он рванулся к краю бассейна, где его долго и мучительно выворачивало, пока из желудка не вышло всё вместе с желчью. Ваньянь Сюй невозмутимо наблюдал, как испещренное шрамами тело бьется в конвульсиях. Сердце его наполнилось неописуемой легкостью и блаженством. Схватив Су И в охапку, он довольно рассмеялся:
— Если уж тебе всё это кажется таким грязным, Мы милостиво дозволяем тебе помыться еще разок!
Он рывком потянул пленника на себя, и оба с головой нырнули в бассейн.
Су И, ослабленный неделями пыток и лишений, отдал ожесточенному противостоянию с императором последние силы. Резкое падение в воду — и свет перед его глазами померк. В который раз измученный пленник не выдержал и лишился чувств. Ваньянь Сюй поднял его на руки и уложил на край бассейна. Он бережно промыл кровоточащие раны теплой водой, не упустив возможность насмотреться и наласкаться вволю. Вскоре император ощутил во всем теле приятную расслабленность и пришел в великолепное расположение духа. Выбравшись из бассейна, он взял полотенце и вытерся сам, затем вытер пленника и потащил его в императорскую опочивальню, даже не пытаясь скрыть факт их совместного времяпрепровождения.
Три доверенные служанки — Цзы Нун, Цзы Нань и Цзы Лю — как раз готовили для своего господина постель. Они меняли белье и опускали занавеси на окнах. Увидев появившуюся в спальне парочку, девушки замерли, от удивления выпучив глаза. Цзы Нун сглотнула ком в горле и, набравшись храбрости, дерзко поинтересовалась:
— Мой император, это у вас генерал Су — или его труп?
Цзы Лю поспешно перебила ее:
— Ваше Императорское Величество, умоляю, не гневайтесь! Цзы Нун только хотела узнать, не следует ли послать за стражей, чтобы препроводить заключенного обратно в тюрьму. В конце концов, внутренний двор — запретное место для посторонних, а генерал Су не только подданный другого государства, но еще и военнопленный, ему не подобает здесь находиться…
Цзы Лю не сумела закончить свою речь: Ваньянь Сюй устремил на всех троих такой грозный взгляд, словно вознамерился превратить их за наглость в три маленькие кучки пепла. Повисла долгая пауза. Постепенно запал императора немного поутих, он пренебрежительно хмыкнул и заявил:
— Это вам не подобает совать нос в Наши дела. Сегодня ночью пленник останется здесь. Вы очень вовремя занялись бельем, принесите еще одну смену, да потеплее. Кстати, насчет ужина: Мы не намерены делить трапезу с императорскими наложницами. Подайте всё прямо сюда, и смотрите, чтобы блюда были сытными. Ишь, какой… собрался умереть от истощения… Даже не мечтай!
Последние слова Ваньянь Сюй процедил сквозь зубы, но чуткое ухо Цзы Лю сумело уловить в них отголоски затаенной нежности. Едва заметные, они деликатно намекали на зарождающиеся в душе императора теплые чувства. Девушка пристально вгляделась в лицо Ваньянь Сюя, который не сводил с пленника глаз — с такой трепетной надеждой он мог бы созерцать первые побеги травы, что по весне пробиваются сквозь холодное белое покрывало. Не удержавшись, она глубоко вздохнула и с тревогой подумала: «Если в сердце Его Величества поселится искреннее чувство к этому пленнику, им обоим оно может принести как безграничное счастье, так и невыносимую боль».
Цзы Нун недобрые предчувствия не беспокоили; просияв, она помчалась выполнять приказания Ваньянь Сюя. Император подозвал Цзы Лю и велел ей позаботиться о ранах Су И. Лишь после этого, поборов свои колебания, она отважилась задать вопрос:
— Хозяин, вы намерены подвергнуть генерала Су еще более изощренным пыткам, чтобы заставить его признать поражение?
Ваньянь Сюй негромко усмехнулся:
— Его пытать — только время зря тратить. Мы нашли куда более действенное средство. Отныне в тюрьме ему делать нечего.
Тут к императору обратилась Цзы Нань:
— Хозяин, недавно госпожа Инь горько плакала в своих покоях — кажется, юный наследник учинил очередную проказу. Ее светлость госпожа Инь нижайше молит Ваше Императорское Величество о снисхождении и признаёт, что не справляется с воспитанием наследного принца. Она вынуждена просить Ваше Императорское Величество возложить заботу о Его Императорском Высочестве на другую наложницу.
— Понимаю, — кивнул Ваньянь Сюй. — Мать наследника, Наша супруга, умерла молодой. Мы были слишком заняты делами государства и пренебрегали воспитанием Нашего Шу. Вот и результат. Боюсь, у него холодное и черствое сердце, к тому же он не по годам хитер и коварен, где уж бедняжке Инь с ним тягаться! Пошли за ним, пусть поужинает сегодня вместе с Нами.
Цзы Нань так и подмывало возразить, что хитрости и коварства наследник набрался от самого императора — мальчик с ранних лет ходил за ним как приклеенный, стараясь подражать ему во всем. Но, конечно же, девушка никогда бы не дерзнула высказать эти соображения вслух. Она прекрасно знала, что принц Ваньянь Шу больше всего любил проводить время с отцом; по сути дела, во дворце только тогда и воцарялись мир и покой.
После того, как Цзы Нань отправилась передать слугам приказ императора, Ваньянь Сюй обратился к Цзы Лю:
— Получены свежие доклады от Юй Цана? Какая обстановка на полях сражений? Император Ци бездарен, и ни один из его министров воинскими талантами тоже не блещет. Полагаться на то, что их защитит естественная водная преграда, река Янцзы, — просто верх глупости. Думаю, Юй Цану с его возможностями не составит особого труда одержать окончательную победу.
Лицо Цзы Лю просветлело, и она радостно воскликнула:
— Хозяин не ошибся в своих предположениях! Гонцы как раз доставили весть: армия генерала Юй Цана переправилась через Янцзы и вошла в Цзяннань. Гонцы добирались сюда несколько дней, так что трусливые генералы Ци, должно быть, уже сложили оружие. Хозяин, помнится, сказал, что завоевание равнин Чжунъюань — дело его жизни. Теперь это лишь вопрос времени. Императора Ци и его придворных ждут плен и казнь, так что скоро великая цель хозяина будет достигнута.
