Парадокс, но в густых зарослях я психологически ощущал себя комфортнее, чем здесь. Ноги страдали меньше, но теперь я не мог избавиться от навязчивого желания озираться по сторонам в поисках возможной опасности. Ничего подозрительного я не замечал, но лёгкое потрескивание, преследовавшее меня уже некоторое время, вызывало в пятках, под ложечкой и где-то в основании позвоночника странный зуд и свербёж.
Запас рукотворных ловушек у предков явно иссяк, но их теперь и не требовалось: усталость делала своё дело, стремясь доконать меня постепенно. Двигаясь по равнине я боролся с ней до тех пор, пока не добрался почти вплотную к скалистым холмам. Мой путь лежал через пустую котловину, посреди которой возвышались островки из нагромождений отполированных каменных глыб и сыпучего ракушечника. Очевидно, раньше здесь плескался небольшой пруд, но потом вода почему-то ушла, оставив открытым дно, усеянное плоскими камнями, бурой смесью песка, глины, пыли и заросшее сорной травой. Я стал спускаться по склону, памятуя о возможных подвохах, заодно стараясь определить, что собою представляет белеющее среди двух островков пятно.
Вблизи пятном оказался обглоданный добела остов какого-то крупного животного. Шея и позвоночник давно рассыпались. Матово отсвечивали в лунном свете только рёбра и кости конечностей. Череп поблёскивал в отдалении. Мне стало не по себе, и я поспешил побыстрее покинуть карьер. Чтобы осмотреться, я попытался вскарабкаться на островок, но обнаружив в расщелине между камней обломки длинного каменного кинжала, отказался от своего намерения.
Выбравшись, я оказался на лужайке с флангов заросшей густым кустарником. Здесь я сдался, решив немного перевести дух. Сладкая ломота в суставах и мышцах уже собиралась отправить меня на травку, но тут я заметил в кустах две крупные жёлтые точки. Когда я вперился в них взглядом, они быстро погасли.
«Наверное, светлячки», – пронеслось у меня в голове. Однако спокойствия это объяснение не принесло. Я напряжённо вглядывался в кусты. «Светлячки» больше не появлялись. Но желание отдохнуть исчезло, и принимать горизонтальное положение я не решился.
Выпрямившись, я ощупал пальцами уцелевшее боевое снаряжение. Прислушиваясь к неясным шорохам в кустах, я чувствовал, как усталость покидает моё тело со всех ног, а волоски по всему телу неестественно шевелятся. Я стоял испуганный, натянутый, как струна, тщётно пялясь в кусты в надежде что-нибудь обнаружить. Ничего не было заметно, и постепенно мне стало казаться, что все мои подозрения беспочвенны, что никого там нет, и не было. Я сделал глубокий вдох и тут мои ноздри уловили странный запах. Он не был мне знаком. Большую часть сознательной жизни проведя в городе, в отрыве от природы, я никак не мог сообразить, кому или чему он принадлежит.
Секунды тянулись мучительно долго, с натугой и скрежетом. На всех моих сенсорных уровнях росла перегрузка. Мне даже явилось видение эдаких материализованных секунд в виде громадных шестерён, проворачивающихся в каком-то адском редукторе вращающем механизм времени. Если бы существовал прибор, измеряющий напряжение нервной системы, в тот момент его так зашкаливало бы, что стрелки стали бы накручиваться спиралью на свою ось. Как назло, вся округа затихла, и эта зловещая тишина стала последней каплей в чашу моих переживаний. Я затрясся мелкой дрожью, выбивая зубами замысловатые трели.
В леденящем пространстве моего неописуемого ужаса две жёлтые точки вспыхнули снова. На этот раз – чтобы напасть. За секунду (или меньше) до того, как всё это произошло, меня бросило в знакомый жар, и я, не отдавая себе отчёта в происходящем, с воплем рухнул на траву. Наверное, это меня и спасло, так как в следующий миг кусты размело в стороны, в воздухе порхнула тень и одним прыжком перемахнула через меня. Я откатился подальше от кошмарного существа, умудрившись встать на одно колено.
Зверь, или кто он там, тут же развернулся мордой ко мне, словно у него не было костей – настолько свободно и быстро ему удалось это проделать. Я благодарил судьбу за то, что приступ малодушия избавил меня от столкновения с тушей этой твари и за то, что она сиганула слишком сильно и оказалась сейчас довольно далеко от меня.
Хищник приземлился удачно для меня: луна освещала его спереди, что позволило мельком его разглядеть. Бегло выхватив глазами наиболее яркие и характерные детали, я усомнился, что чудовище является зверем, то есть относится к классу млекопитающих. Если такие экземпляры и водились на матушке-земле, то, пожалуй, в те времена, когда человечества ещё не было и в проекте.
Тело существа покрывала редкая, как у свиньи щетина. Грубая чёрная кожа блестела от выступившего пота и сала. Когти на массивных лапах не втягивались внутрь. Морда чуда-юда была залатана мелкими роговыми наростами. Язык в пасти непрерывно двигался, вытесняя слюну, стекающую с крупных стилетообразных зубов. От реликтового звероящера исходило острое зловоние. Хвоста заметно не было.
«Это бред, бред! Безумие! Такого животного нет в природе!» – лихорадочно доказывал я себе. Но тут, невесть откуда, у меня объявился вдруг второй внутренний голос, который здраво рассудил: «Существует или нет – какая разница. Это же не помешает ему сожрать тебя, если ты не пошевелишься!»
И действительно, в те отрезки секунды, когда я разглядывал идеальный пример ночного кошмара, тварь, видимо, размышляла над проблемой, как меня прикончить с наименьшими трудозатратами. Пока я соображал, какую тактику избрать для защиты, хищник уже сгруппировался для нового броска. Не зная, что предпринять, я замер в стойке вратаря перед пенальти. Только цели у нас с вратарём были диаметрально противоположными: вратарь стремится любой ценой встретить мяч и поймать его, а я готов был бежать от этого «мяча» куда глаза глядят. Поэтому, когда зверь устремился ко мне, я вновь нырнул под него и чуть в сторону, стараясь закончить движение как можно быстрее. В воздухе он дёрнулся, чтобы достать меня; его челюсти сомкнулись чуть выше моей шеи, но шеи в той точке уже не было и они просто глухо лязгнули. Звук подействовал на меня, как ушат холодной воды: ещё бы, прояви хищник чуточку больше желания, я отправился бы к «демонам возмездия». Но, хвала Тому, от кого проистекают все блага, этого не произошло, и я попытался мобилизовать все свои способности, чтобы этого не произошло и впредь.
Не успев ещё приземлиться, я уже развернул туловище в пол оборота, вынимая из-за перевязи дубину. Зверь тоже не терял времени, ринувшись ко мне без промедления. Я ожидал от него прыжка, но тварь оного так и не совершила, предпочтя «перелётам» пешую прогулку. Семеня всеми четырьмя двигательными опорами, роняя на траву зловонную слюну, пакость быстро неслась ко мне, разогнавшись на этом крохотном пятачке земли за полсекунды до невиданной скорости. Только теперь я заметил, что существо, позарившееся на меня, обладает ещё и коротким мясистым хвостом, который держит неподвижно. Такая себе зубастая торпеда на лапах.
Признаться, это наблюдение мало мне помогло, и я, не придумав ничего более умного, изо всей силы нанес удар дубиной, которая попала ему аккурат между зубов, в правую часть пасти. Насколько я могу судить, удар был силён. Человек (да что там, и телок!) после такого уже не поднялся бы. Послышался хруст, полетели осколки зубов и ошмётки дёсен вперемешку с кровью. Но ужасное животное это остановило лишь на миг. Только разозлило больше. С тяжким вздохом я потянулся за ножом, но не успел его выхватить, так как зверюга в ярости вновь поднялась в воздух. Я отшатнулся, но это помогло лишь отчасти. Его лапы ударили меня в плечо и грудь, едва не вышибив дыхание. У меня затмило глаза и я грохнулся на спину, в то время, как хищник по инерции проскочил дальше, умудрившись задней лапой свезти с моего черепа, за ухом, лоскут кожи вместе с волосами. Боль и слабость сковали меня; я едва заставил себя сделать вдох. Волна смертельного ужаса уберегла меня от потери сознания и спасла от неминуемой гибели.
Зачинщик драки по неясной причине замешкался, быть может, тоже от боли. Это дало мне немного времени. Собрав волю в кулак, я перевернулся на живот и встал на четвереньки. Из борозд, оставленных когтями на груди, сбегали тёмные капли крови, за ухом и выше виска засела жгучая пульсирующая боль, шея и часть спины стали влажными.
