Мне нравится, когда Ларри говорит непристойности. Я стянул пониже свои штаны и вынул член. Он стал горячим в ладони, когда я начал дрочить, снова взяв член Ларри в рот.

- Боже, ты удивительный, - сказал Ларри. - Такой большой, красивый и сильный… О, да!

Затем я снова сделал языком так, как ему нравится, и он больше не болтал, только тяжело дышал и стонал. Я с трудом заставлял себя двигать рукой на своем члене, потому что все, о чем я мог думать - это член Ларри у меня во рту, такой гладкий и твердый, с выступающими венками. Когда я подразнил местечко под головкой, почувствовал, как член дернулся и запульсировал, а потом Ларри застонал очень громко, и мой рот наполнило его семя.

Я все проглотил. Люблю чувствовать частичку Ларри внутри себя. Потом Ларри опустился на колени, а я крепко к нему прижался.

- Но ты же не кончил, - сказал он через мгновение. А потом положил руку поверх моей, держащей член, и мы смогли подрочить мне вместе, и мне хватило пары движений, чтобы спустить на его пальцы.

Потом Ларри схватил коробку с салфетками и обтер нас обоих, а я держал его, пока он меня целовал.

Позже, когда мы обнимались на диване перед телевизором и столом, заваленном коробками из-под еды на вынос, Ларри вдруг сказал:

- Можно, я выключу телевизор?

Я сказал: «Да, конечно», потому что шел повтор какой-то комедии. Мне нравится смотреть повторы, потому что во второй раз проще понимать шутки, но я был не против пропустить этот. Так что мы снова сидели и смотрели в черный экран телевизора, и я надеялся, что это не будет еще какая-нибудь новая заморочка Ларри, потому что они не очень интересные, когда он снова заговорил.

- Ты не пробовал в молодости покончить с собой? Я - да.

Мне не понравились эти слова.

- Не говори так, - попросил я. Поставил коробку с жареным рисом и схватил его за руки.

- Это правда. Я… Я попытался однажды. Мне тогда было восемнадцать лет.

Было больно слышать, как он говорит об этом. Где-то глубоко в груди, будто меня ударили в сердце.

- Ларри, пообещай мне, что больше никогда не попытаешься сделать это снова, - сказал я, и голос у меня был странным.

Ларри посмотрел на меня. Его глаза стали размером с кофейную чашку.

- Нет… В смысле, Господи, нет, я не собираюсь делать ничего подобного! Ал, послушай меня, это было много лет назад. Клянусь, сейчас бы я такого не сделал.

Я шмыгнул носом, а он вернул мне платок, который я одолжил ему до этого, но он был какой-то мокрый, поэтому я вытер глаза рукавом и высморкался в бумажную салфетку.

- Почему ты сделал это?

- О… Полагаю, скорее всего по той же причине, что и Мэтью. Ну, тот студент. У меня был стресс от экзаменов, все вокруг были выше, симпатичнее и увереннее в себе, чем я. Да и то, что я гей, совсем не помогало, - он взглянул на меня. - Ал, я тебе обещаю, этого никогда больше не повторится. Мне нравится быть тем, кто я есть. Ведь если бы я не был собой, то сейчас у меня не было бы тебя, правда? А мне очень нравится быть с тобой.

Так что, я подумал, что наверное, все в порядке, но на всякий случай снова спрятал кухонные ножи.

В этот раз я засунул их в сушилку. Под кучу полотенец.

Я подумал, что Ларри может вспомнить про шкаф в прихожей и заглянуть туда.

Так что я попросил у босса выходной, и на следующий день мы поехали в больницу. Вел машину Ларри, потому что надо было выехать за город.

Парнишка лежал в отдельной палате. У меня тоже была отдельная палата в Адденбруке, когда я попал сюда со своим лицом. Одна медсестра сказала, что я могу напугать остальных пациентов, но сказала это так, как будто это была шутка, поэтому я рассмеялся, и у меня разошлись два шва.

Мама и папа парня тоже там были. Мама улыбалась, но как-то неправильно, и глаза у нее были красные. Я подумал, наверное, ужасно, когда твой ребенок в больнице из-за того, что попытался убить себя. Я знаю, моя мама расстроилась, когда я попал сюда с лицом. Она пыталась скрывать это, когда навещала меня, но я слышал, как она говорила с медсестрой и сказала что-то вроде «на три дюйма выше и он бы ослеп, и как бы он потом жил?». Так что я бросил работу вышибалы и устроился на работу с лодками. Платят там не очень много, но я не люблю, когда мама расстраивается.

Парнишка не выглядел больным. Только очень-очень грустным. Он лежал на кровати, с капельницей в руке, а другая его рука была забинтована. Кажется, он пытался себя порезать. Или вколол себе смертельную дозу очень тупой иглой. У меня есть приятель, который колол себе героин тупой иглой, и в результате заработал заражение крови и чуть не умер. Но после этого он перестал употреблять наркотики, так что, в конце концов, у него все наладилось. Что очень странно, ведь в заражении крови нет ничего хорошего, да?

Ларри улыбнулся всем. Это была та же улыбка, какую он использовал для доктора Хардвика, но никогда не улыбался так мне.

- Здравствуй, Мэтью. Миссис и мистер Картрайт? Я доктор Мортон из колледжа Мэтью. Я преподаю историю живописи, - он протянул руку, и папа Мэтью ее пожал. - А это Ал Флетчер.

- Приятно познакомиться, - сказала мама Мэтью, но смотрела на меня так, будто ей было не так уж и приятно. - А ваш друг тоже сотрудник колледжа?

- Нет, Ал - художник. И, э-э, мой партнер, - сказал Ларри. Мне нравится, когда он меня так называет.

Но маме Мэтью, кажется, это не понравилось.

- Как… Мило. Вы так и познакомились? Через… живопись?

Ларри сказал «Да» одновременно с моими словами:

- Нет, мы встретились, когда я мочился в переулке.

Мне стало немного неловко из-за того, что я это сказал, но тут я заметил, что Мэтью уже не выглядит таким грустным, и мне полегчало.

Ларри кашлянул.

- Миссис Картрайт? Может, вы с мужем сходите выпьете по чашечке кофе? Уверен, вы не будете против небольшого отдыха, пока я поболтаю с Мэтью.

Мама Мэтью посмотрела на меня, а его папа сказал:

- Да, почему бы нам не сходить, Хэлен? Уверен, Мэтью уже надоело, что мы хандрим возле его кровати.

Ну, они ушли, Ларри сел на стул возле кровати, а я остался стоять у окна, потому что я не был знаком с этим парнишкой.

- Я пришел просто проверить, как у тебя дела, - сказал Ларри.

- А-а, - сказал Мэтью. У него был очень приятный голос, даже шикарный, но не слишком. Не такой как у Ларри. - Ладно.

Я смотрел в окно. Особо смотреть там было не на что. Просто больничные здания. Но я увидел летающих в небе дроздов и голубей, сидящих на телевизионных антеннах. Я удивился, как только из-за них не портится изображение в телевизорах.

Ларри глубоко вздохнул.

- А еще я хотел сказать тебе, что все будет хорошо. Знаю, сейчас экзамены кажутся самой важной вещью в мире, но поверь мне - это не так. Вот спроси у Ала.

Я оглянулся, услышав свое имя. Ларри мотнул головой, будто хотел, чтобы я что-нибудь сказал, но я не знал, что. Но решил, что лучше что-нибудь все же сказать, потому что они оба смотрели на меня.

- Я получил ноль на тесте по математике, - сказал я. - Учитель сказал, что он хотел поставить минусовую оценку, но компьютер не дал ему это сделать.

Ларри улыбнулся, и Мэтью тоже немножко, и я догадался, что не сказал ничего сильно глупого.

- Но ты же счастлив, Ал? Это не испортило тебе жизнь?

- Неа. Ведь для моей работы не нужна математика, да? - я улыбнулся, а у парнишки расширились глаза.

- Ал, ты не подождешь снаружи? - попросил Ларри. Поэтому я вышел в коридор. Там ходило много медсестер, и все они смотрели на меня, а одна из них спросила, не ищу ли я отделение челюстно-лицевой хирургии. Я сказал, мол, нет, спасибо, я уже там был. Тогда одна из них сказала:

- Большой Ал! Ты что здесь делаешь? - и я увидел, что это Шерил, одна из медсестер, которая штопала мне лицо.

- Просто пришел в гости, - сказал я.

- Рада это слышать. О, ты пришел к тому бедному студенту?

- Да, - сказал я. - Мой партнер сейчас у него. Они знакомые по колледжу.