Банщик получил сильнейший удар в правое ухо, но устоял на ногах.

— Всё из карманов ко мне на стол! Я вам приказываю!

Банщик стал вытаскивать перочинный нож, зажигалку, кисет с махоркой и бумагой, носовой платок как вдруг… из платка на стол выпал газетный свёрток с жёлтой десяткой и камешком. У Банщика похолодела спина. Он машинально переложил всё из старых брюк в брюки, отглаженные и забыл о свёртке.

— Это твоя плата за предательство, ублюдок!? — вдруг завизжал карлик с лопоухими ушами.

После этого с кителя Банщика сорвали медаль и его стали избивать в четыре руки, а потом, когда он упал, в четыре ноги. Он только и мог, что, защищая голову и лицо руками сжаться в комок. Прилетало ему профессионально и изрядно.

— Псих ненормальный. — подумал банщик и потерял сознание.

Сначала я завёл лохматое чудище на борт яхты и изолировал его от воды, закрыв все водонепроницаемые двери. Затем я перетаскал на борт остаток, включая клетку с котом. Потом соединил всё вместе и открыл клетку с котом, предварительно закрыв дверь, через которую вёл погрузку груза и набор экипажа.

Посмотрев на лохмы волосатика, лежащего на кожаном диване, я понял, что нужна не просто расчёска, но большая щётка для волос этого черномазого любителя воды. Пришлось, задав корма команде, снова идти в город и покупать предмет ухода за волосами, который для меня был упразднён как класс лет двадцать тому назад. Продавщица, выбивая чек, на щётку для волос окинула отсутствие шевелюры на моей голове подозрительным взглядом, но не стала ничего спрашивать даже на литовском.

Возвратившись на борт мужского ковчега, я увидел двух мышек в удивительно мёртвом состоянии на палубе. Пришлось произвести погребение тел в ускоренном порядке и, открыв дверь в надстройку и закрыв её снова за собой, сразу проверить наличие всей команды на борту. Команда невозмутимо посапывала на диване. Снизу лежало чёрное чудовище и пускало слюни, а на нём мирно спал кот. Как он сумел выбраться из салона, сойти на берег и поймав два мыша, вернуться обратно, осталось для меня загадкой.

Попробовав рацион зверинца, я нашел его плохо подходящим для себя. Пришлось готовить ужин. После приёма пищи меня всегда клонит ко сну. Я включил внешнее освещение и пошел спать. Ночью кто-то лазил по мне, а потом пристроившись в ногах заснул.

Утром меня что-то мокро лизнуло в лысину и что-то протопало от ног до головы не взирая. Открыв глаза, я увидел всю команду в сборе, всё понял и задал ребятам корм. Затем вывел чёрного зверя на палубу и привязал рядом со шпигатом. Кот не требовал ничего и сам деятельно скрёбся в просторной пластмассовой ванночке, наполненной специальным составом с добавлением ароматизатора. Я тоже совершил круг почёта и даже вымылся под душем. Немного перекусил и стал ждать Маргариту для проведения экзекуции над самым мелким членом экипажа в виде вакцинации.

Выходило так, что утренних дел у меня прибавилось, а рабочих рук на палубе стало явно не хватать. Хорошо хоть команда у меня довольно смышлёная. Чёрная туча не пытается сигануть за борт, а кот даже снабжает меня провиантом. Не успел я посмотреть новости в своем компе, как раздался призывный гудок и мне пришлось ловить мелкое, но деятельное серое создание и пихать его в клетку, получив несколько болезненных царапин на руках. Но в общем и целом всё прошло довольно спокойно. Только серый явно затаил на меня обиду. Я это видел по его зелёным и, как оказалось, злопамятным глазам.

Вернувшись домой, мы с серым комочком попрощались с Маргаритой и пошли жить своей морской жизнью. Мне надо было скатить водой как следует верхнюю палубу, убрав соль Балтики и следы жизнедеятельности нашего бессменного часового в лице Цыганка с железа корпуса, что я и сделал, использовав практически всю пресную воду. При этом доставил удовольствие и чёрному добродушному чудовищу. После этого я заказал на вечер подключение пресной воды с берега у портовых служб. Затем мне пришлось заказать небольшую ванну два метра на метр и глубиной семьдесят сантиметров из нержавейки для собаки. Ванну я планировал установить на главной палубе для купания Цыганка, который ловил кайф от жизни, сопровождая меня на поводке. Обрезков пищевой нержавейки на судоремонтном заводе было много, так как она шла на оборудованье рыбных цехов траулеров — заводов. Ванну нам обещали сделать к завтрашнему вечеру.

Установку переработки мусора должны были собрать через две недели, затем следовало её установить и проверить в работе. У меня появлялась возможность отдохнуть почти две недели в море, ловя рыбку и посещая памятные мне места, затем опять вернуться в Клайпеду. Литовская земля мне была тоже родной. Здесь жили мои родители недолго, пока я учился в выпускных классах школы, здесь провёл свою старость мой дед, который и был похоронен в этой земле, здесь я познал муки первой любви, отсюда я уехал учиться покорять моря и океаны в Калининград, который на самом деле Кёнигсберг.

Особенно мне нравилось здесь лето с июня по конец сентября. Когда-то давно мне нравилась и зима, когда я проводил много времени, катаясь на лыжах в окрестностях Кедайняя или Паневежиса. Но после знакомства с прекрасной землей вечнозеленой картошки, Карелией, и, особенно, с холодными шлюзами Беломорканала, однажды в Петрозаводске, лежа в ожидании назначения на судно в общаге Беломор-Онежского пароходства на Ригачина 2а, где из моряков постепенно воспитывали пингвинов разбитыми стёклами и отсутствием теплой воды в середине зимы, я решил, что у меня в жизни многовато холода и полный недостаток тепла. После этого все виды зимнего спорта отнесены были мною в разряд калечащих нежные души людей. Да, вы правы, включая хоккей. Я хотел посетить родные места и могилу деда, но немного позже, не чувствуя пока в себе сил на такую эмоциональную поездку.

Решено, сегодня заправляемся водой и завтра вечером уходим в море. Как раз будет первое июня, День Защиты Детей. Мои дети были за океаном и я, пока, заботился только о сером да чёрном своих собратьях меньших.

Я нанял такси, и мы поехали закупать корм скотам и еду человеку. Управились мы довольно быстро. Вечером оставив Джасика, как стали звать кота Матроскина, на вахте, мы пошли с Цыганком на вечерний моцион, хорошо расчесав его шерсть новой щёточкой для волос. Походили бесцельно вдоль причала, вышли в город, пометили несколько столбов и пошли себе кушать и спать. Мышей больше не было, а от моих прекрасных тапок с подошвой из тонкого каната шёл подозрительный запах. Да, месть кота была страшной. Мне пришлось перед строем команды долго объяснять серому охламону пользу прививок и бессмысленность мести. Затем мы торжественно предали тапки забвению, выбросив в помойный контейнер. Джасик был удручён, но не показывал виду, а Цыган всё слушал невозмутимо, ибо к нему это не относилось.

Спали мы снова в полном соответствии с новым судовым расписанием. Чёрная смерть на прекрасном диване, я в своей кровати, а Джасик на моих ногах. Утром мы дружно встали, я пошёл под душ, замывать остатки слюны с языка Цыгана, с тоской вспоминая мелодичные звуки пролетающих свиночаек и то время, когда меня будили только они. Потом дружно мыли палубу и плескались под струей чистой воды, отряхивая шерсть, пока Джас негодующе шипел и убегал от струи. К десяти часам местные умельцы приволокли прекрасную ванну, которую мы хором установили по правому борту. Ванна имела удобные ступеньки и даже небольшую площадку, а её острые борта были защищены насаженной по периметру нержавеющей трубкой. Установили помывочный агрегат на винты в палубе и закрепили такими-же винтами одной стороной за фальшборт. На все ушло не более двух часов. Скорость изготовления объяснялась просто. Это была старая ванна от разделочной машины траулера, правда несколько модернизированная и не более. Потом приехал Водяной, и мы отсоединили водяные шланги. Затем оформили отход в Польшу в управлении порта. Я попросил помочь нам отшвартоваться матросов на соседнем судне, и мы вышли в рейс.