Когда я снова открыл глаза, увидел все ту же землю вокруг себя и даже подо мной. Голова кружилась, не давая мне подняться на ноги, поэтому я продолжал неподвижно лежать, собирая все то, что увидел за последнее время в одну картину.

Я был правителем династии. У меня была жена, которая являлась подругой генерала, служившего мне. И его имя было Ким Шин. В один миг я вспомнил, как токкэби рассказывал мне историю своего прошлого. Он искал мести тому, кто лишил его жизни. Правитель, который казнил воина его собственным мечом, поддавшись своему тщеславию и зависти. Но я отказывался поверить в то, что тем самым императором был я. Но, словно насмехаясь надо мной, меня накрыло волной нового воспоминания.

- Ваше Высочество, генерал снова одержал победу. Вам не кажется, что тем самым он подрывает репутацию всемогущего императора? Народ слагает о нем легенды. Еще немного и они станут восхищаться им больше, чем самим королем – услышал я неприятный шепот, владельцем которого являлся мой советник. Его слова казались мне абсурдом, но почему же мой голос молчал? Неужели прошлый я соглашался с этим?

Этот шепот, снова и снова, велел мне казнить генерала. Он предупреждал меня об опасности. Оказавшись в Чистилище, я слышал его столько раз, что уже начал сомневаться в собственном рассудке. Но голос продолжал возвращаться, наряду с воспоминаниями о прошлом, пока однажды, совсем обессилив, я не увидел новую картину.

Я находился в самом начале длинной лестницы, ведущей во дворец. Подле меня стоял все тот же советник, а чуть дальше, на коленях находилось множество человек. В конце лестницы, у самого ее основания, стоял незнакомец с мечом. Я не мог хорошо его разглядеть, но сразу узнал тот меч. Я не мог спутать его с другим.

- Сдайся. Признай свое поражение или все, кто тебе дорог умрут на месте – услышал я собственный голос, и меня бросило в дрожь. Насколько я был жестоким? Как далеко я готов был зайти?

На несколько минут генерал засомневался, но потом начал подниматься по ступеням, все ближе ко мне. Я не заметил, как первая стрела пролетела мимо него, попадая в одного из воинов генерала. Следующая оказалась в груди девушки, которую я называл своей женой. Люди, что стояли на коленях в стороне от меня, издали последний крик перед тем, как мечи моих подданных пронзили их насквозь. А генерал все не останавливался, подходя ближе.

В этот момент мой взгляд смог сфокусироваться, и я увидел ясно и четко глаза, принадлежащие токкэби. Ким Шин смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Шаг за шагом, он становился все ближе, пока его не ударили мечом сзади, и ему пришлось упасть на колени, опираясь о собственный меч.

- Ни шага дальше! – закричал кто-то из моих солдат, вырывая у токкэби его меч.

Я не мог контролировать происходящее. Я пытался закричать, но не мог издать ни звука, пока решалась судьба генерала. И он принял ее, не колеблясь. Глядя в мои глаза, его собственный меч вонзился в его грудь, проходя сквозь сердце, и из его рта потекла кровь. Мое собственное сердце болезненно сжалось, словно вот-вот взорвется от увиденного. Я видел последний вздох Ким Шина. Я наблюдал за его смертью. И был вынужден теперь жить с этим воспоминанием вечно.

Я не мог поверить в то, на что я был способен в прошлой жизни. Я даже осмелился убить уважаемую мной жену только потому, что та была генералу близким другом. Я поклялся убить всех, кем он дорожил, именно так и поступив. Неудивительно, что он желал мести все эти 900 лет. Я бы тоже не простил себя. Некогда такие желанные воспоминания о прошлом поглотили меня, оставляя в душе огромную дыру, размером с бездну. Я хотел снова стереть их из памяти, потому что боль, которую я ощущал всем своим существом, казалась мне сродни адскому пламени. Даже если спустя пять смертных лет я выберусь отсюда, этот огонь будет гореть внутри меня вечно. Как мне потом смотреть в глаза токкэби осознавая, что я – реинкарнация того самого императора, чьей смерти он так отчаянно желал. В этой жизни он не узнал меня, потому что я был в другом обличии. Наверняка, даже имя, данное мне при перерождении, отличалось от того, что я носил во времена Корё. И я бы мог продолжать обманывать себя тем, что моя прошлая жизнь не относится к тому, кем я являюсь сейчас, но это было бы самой непростительной ложью.

Именно я оказался тем императором, которого так жаждал убить Ким Шин. Из-за которого он был проклят собственным мечом и обречен скитаться по земле, пока однажды невеста токкэби не освободит его от проклятья.

Я был виной всему. Смерти великого генерала, убийству собственной жены, казни ни в чем неповинных людей. Все, что я делал, так это отбирал чужие жизни. Мне не было прощения. Я заслуживал смерти.

Именно это и произошло со мной в следующем воспоминании.

В тронном зале, на протяжении нескольких лет я правил в полном одиночестве. Я знал о том, что тот самый советник добавляет в мой чай яд, медленно убивающий мои жизненные силы. Я понимал, что добровольно шагал навстречу смерти с каждым новым глотком. Но, тем не менее, я продолжал делать вид, что ничего не знаю, втайне надеясь на то, что скоро мои мучения окончатся. Меня терзало чувство вины за все некогда лишенные по моей воле жизни. Я понимал, что с моей смертью, трон занял бы тот самый советник, потому что у меня не было наследников. Но судьба королевства меня не волновала. Я утопал в саморазрушении и ненависти к самому себе. Каждый день я вспоминал полные презрения глаза генерала. Его бездыханное тело. Стрелу, которая забрала жизнь королевы. Все по моему указу. Из-за моей непреодолимой ревности. Я был слаб и поддался уговорам своего советника. А теперь умирал по его же воле.

Приказав одной из подданных принести мне больше отравленного чая, в тот вечер я простился с жизнью, совершив самый тяжкий грех. Самоубийство.

- Твое наказание окончено, Сын Мой – услышал я где-то издалека голос Создателя. Но все, чего я сейчас хотел, так это остаться в этой камере из сырой земли, которая стала бы мне могилой. Создатель говорил о том, что мое наказание окончено. Но, на самом деле, оно только начиналось.

Теперь я помнил малейшую деталь прожитой жизни. То, с каким трепетом и уважением я относился к своей жене. Если задать вопрос, любил ли я ее, то я бы, наверное, ответил «нет». По крайней мере, не в том смысле слова, в котором я любил токкэби. Она была мне дорога, ее компания всегда была приятна, а советы успокаивающими. Но если она любила меня так, что готова была умереть, моя же любовь к ней была скорее дружеской. Компаньонской. Она являлась моей королевой, и я не мог бы просить большего. Но, все же, мое сердце не вздрагивало, когда она заходила в тронный зал. Любил ли я в той жизни генерала, раз позволил свершиться его казни? У меня нет ответа. Мои прежние чувства к нему перемешались с тем, что было в прошлом и теперь были неотделимы. Как и на той автобусной остановке, я и в прошлом забирал немало жизней. Но я ненавидел того, кем являлся тогда, возможно, даже больше, чем сам Ким Шин.

========== Глава 24 ==========

Вернувшись на землю, меня встретили все те же старейшины. Они смотрели на меня с пониманием, но я не желал их сочувствия. Я презирал это чувство. И презирал себя, раз смог вызвать его в таких существах, как они.

Мне вернули мои полномочия, но я не хотел работать. Мысль о душах внушала мне непонятный страх. Я побывал по ту сторону жизни и смерти. Провел пять земных лет в Чистилище, желая исчезнуть там навеки. У меня не было ни малейшего желания нести это бремя. Жить среди смертных, при этом, будучи ни живым, ни мертвым. Я боялся ходить по улицам, зная, что могу встретить там токкэби. Как мне все ему объяснить? Имею ли я право смотреть ему в глаза после всего, что я успел узнать? Что будет с его чувствами ко мне, когда я признаюсь в том, что был тем самым императором, обрекшим его на вечные страдания? Нет, я не мог. Я был слишком эгоистичен. Я боялся увидеть в его глазах ту самую ненависть, встретившую меня на ступенях к собственному дворцу многие века назад.