Эдвина почти выбежала из комнаты. Остановившись за дверью, она прислонилась к стене, и слёзы хлынули у неё из глаз.

Надо вернуться, она может понадобиться Бринн. Нет, ещё немного. Ну вот она и успокоилась, чтобы…

— Чем я могу помочь? — спросил Малик, присев рядом с ней у стены.

— Ты давно здесь?

— С утра. Мне показалось, что ты, должно быть, слишком устала, чтобы поговорить со мной, пока ребёнок не родился. Как Алиса?

— Усталая, но счастливая. — Эдвина вздохнула. — Очень счастливая. Она собирается назвать девочку в мою честь. Как мило с её стороны, правда?

— Правда, — поднялся он с пола. — И не надо плакать по этому поводу.

— Не поэтому… Просто… малышка такая красивая. — Эдвина вытерла глаза обратной стороной ладони. — Я расстроилась. Просто я эгоистка. Мне бы хотелось, чтобы это чудо стало моим.

Малик обнял её.

— Может, однажды, это чудо придёт к тебе.

Она покачала головой.

— Алиса понимает, что такого не может случиться, поэтому-то и назвала девочку моим именем. Она хотела, чтобы я не чувствовала себя… Как мило с её стороны!

— Ты разбиваешь мне сердце, — хрипло отозвался он. — Выходи за меня замуж, Эдвина. Дай мне шанс подарить тебе не одно чудо.

Колющая боль ткнулась в сердце и разлилась по телу. Она оттолкнула его.

— Я эгоистка, но не до такой степени. Не хочу и не могу повесить на твою шею себя, бесплодную женщину.

— Ты не хочешь видеть и знать очевидное. Сколько раз я должен твердить тебе, что никогда не стану винить…

— Станешь!

Надо уходить. Она повернулась и побежала через весь зал к лестнице.

— Эдвина!

Он перегнал её и, остановившись у лестницы, преградил ей путь.

— Убирайся!

— Никогда. — Он не отрываясь смотрел ей прямо в глаза. — Послушай меня. Твой ребёнок стал бы для меня самым дорогим сокровищем в мире, но на земле существуют и другие чудеса. Можно смеяться, испытывать страсть и стареть вместе. Можно жить день за днём с женой, заботиться о ней, помогать друг другу, слышать радость и боль друг друга, оберегать от страданий. Всё это чудо, и я не откажусь от него. Ты выйдешь за меня замуж, Эдвина.

— Нет.

— Да.

— Ну и что ты сделаешь, если я откажусь? — с вызовом сказала она.

Он опустил голову, размышляя.

— Я брошусь с этой лестницы.

Она взглянула на каменный пол тридцатью футами ниже, и её глаза широко раскрылись от испуга.

— Что ты сказал?

— Если ты откажешь, моя жизнь кончена. Что мне ещё остаётся делать?

— Хватит смеяться.

— Думаешь, я из любви к холоду просидел у твоего порога в Селкирке? И хлестал себя прутом по лицу.

— Ты не сделаешь этого! — прошептала она.

— Хочешь проверить?

— Нет! — Она вот-вот готова была вновь разрыдаться. — Нет, сумасшедший! Я выйду за тебя. — Она бросилась в его объятия. — Только не пожалей потом. Обещай.

С любовной нежностью сжимая её в своих объятиях, он прошептал:

— Обещаю тебе, Эдвина, никакого раскаяния и все возможные чудеса на свете.

— Как знать? — всё ещё сомневалась она.

Он улыбнулся в ответ.

— Ты ещё не знаешь своего мужа.

========== Эпилог ==========

— Просто не представляю, куда переставить этот огромный стол. — Бринн была озабочена. — Он занимает много места, и некуда будет поставить нам кровать.

— Давай выкинем его на конюшню, — предложила Гейдж. — Он просто развалина. Да и зачем он нужен теперь?

— Гевальд так не считал! — сердито посмотрела на неё Бринн. — И я так не думаю. Не надо быть неблагодарной.

Гейджина насмешливо поклонилась.

— Прошу принять мои извинения вам и Гевальду.

— Я прощу тебя, если найдёшь место для стола.

— Может, в спальню у большого зала, — вздохнула Гейдж. — Если, конечно, Гевальду не покажется слишком далеко.

— Думаю, так мы и сделаем.

— Какая глупость! — проворчала Гейджина. — В замке столько залов, покоев, столько комнат! Почему именно здесь надо устраивать нашу спальню?

— Потому что здесь удобно. — Бринн повернулась к двум солдатам, нетерпеливо поджидавшим у дверей. — Отнесите эти вещи в спальню у нижнего зала. — Она проследила, как они вынесли стол, и посмотрела на гобелен с изображением Гевальда. — А ещё потому, что я хочу, чтобы именно ты спала в этом зале для военных советов, в зале заседаний.

— А вдруг мне это не надо? — Пройдя через весь зал, Гейджина, обняв Бринн, нежно поглаживала её плоский живот.

— Ты воительница. Тебе это надо. Я чувствую это, — улыбнулась она ей через плечо.

Гейджина усмехнулась.

— Я буду любить тебя в любой комнате.

— Это не ответ.

Гейджина задумалась.

— Воину никогда не избежать сражений.

Улыбка сошла с лица Бринн.

— Собираешься воевать? Неужели Вильгельм решится отобрать Редферн у Малика и Эдвины?

— Не исключено. Ему не понравилось, что я отдала Редферн Малику. Мысль о том, что сарацин отхватил такой лакомый кусок, привела в негодование его баронов и баронесс.

— Тебе он был ни к чему, у тебя Гвинтал и Бельрив. Вильгельм обещал тебе Редферн, и какое ему дело до того, как ты им распорядилась?

— Пока бы я была там хозяйкой.

— Эдвина, как жена сакса, сохранила его титул. Это-то что-нибудь да значит для Вильгельма?

— Абсолютно ничего, — нахмурилась Гейдж. — Мне было бы спокойнее, если бы Малик и Эдвина поскорее вернулись с Востока и вступили во владения Редферном. Присутствие там Лефонта — прекрасная защита, но вопрос надо решать. Как только наши друзья поселятся там, у нас не останется забот по этому поводу. Бароны с баронессами могут подавиться своей злостью и завистью. Со мной они не вступят в борьбу.

— Малик говорит, что восточные врачи умеют многое, что не по силам нам, — сказала Бринн. — Он ищет чуда для Эдвины.

— Помолимся Господу, чтобы он нашёл его.

— Уверена, что найдёт. Счастье само по себе чудодейственное средство, а я никогда не видела Эдвину более счастливой. — «Почти такой же, как я сама», — подумала Бринн. Нет, никто не испытывал и малой доли её довольства и радости. — Я бы хотела поехать к ним, быть рядом с Эдвиной, когда ей понадобится моя помощь.

— Сдаётся мне, тебе пришлись по нраву переезды.

— Может быть. — Ей понравилось при дворе Вильгельма, но задерживаться там ей не хотелось.

С другой стороны, Бельрив оказался столь же красивым, как и Гвинтал, но при этом настолько погрязшим в мирской суете, что её так и подмывало применить свой дар. — Пока я могу бывать в Гвинтале, возвращаться к себе домой…

— А разве мы так не делаем? — Воин губами притронулась к мочке её уха. — Я держу слово, Бринн.

— Это правда. — Она подняла глаза на гобелен. Бринн показалось, что Гевальд улыбнулся ей. Должно быть, солнечный блик или её воображение. В эти дни ей казалось, что весь мир улыбается.

— Воином его знали под именем Артур. Он и все солдаты, что пришли с ним в Гвинтал, стёрли следы своего пребывания здесь

— И даже изменили имена?

— Для них началась новая жизнь, — согласно кивнула она.

Гейджина задумалась.

— Кажется, я слышала об этом Артуре?

— Разумеется. Я же говорила тебе, что он был очень знаменитым.

— Но Британия ещё не весь мир. А что ты скажешь о своём предке, о Бентаре? Его главном советнике. Он тоже сменил имя?

Бринн удивлённо посмотрела на неё.

— Конечно. Он был очень сговорчивым и сделал так, как пожелал Гевальд.

— И как же его звали до приезда в Гвинтал?

Она прижалась к Гейджине, задумчиво глядя на гобелен с выразительной картиной давно минувших лет.

— Так вот, его звали Мерлин.

========== Послесловие от автора ==========

Артур Бритонский — это правда или миф? В Британском музее немало документов, датированных 499 или 519 годом (точные даты ещё оспариваются), о мифическом короле бриттов, герое легенд — об Артуре и рыцарях «Круглого стола».

В битве при Бадоне он держал на своих плечах крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи.