— Что ты хочешь от меня? Даже под угрозой смерти я буду повторять тебе снова и снова, что не сумею вылечить этого сарацина. Он безнадёжен.

— Я знаю, кто может вылечить его.

Гейджина взглянула на небольшую группу пленных, стоявших неподалёку под охраной стражников.

— Кто сказал?

— Я, лорд Ричард Редфернский. — Высокий белокурый мужчина не спеша выступил вперёд, но тут же был остановлен стражником. Он продолжал говорить через плечо солдата: — Ты хочешь, чтобы этот человек остался жив? Освободи меня, и его вылечат.

— Он лжёт. Никто не сможет спасти язычника, — раздался голос отца Бернара.

Не обращая внимания на его слова, Гейджина испытующе разглядывала правильные черты лица красивого сакса.

— Так ты говоришь, что сможешь вылечить его?

— Не я. Моя жена дважды была при смерти и, если бы не знахарка из моей прислуги, ей бы не выжить.

— Предатель! — вырвалось у пожилого пленника. — Я послал эту женщину к своей дочери, а не для лечения норманнов. По мне, лучше смерть, чем помощь врагу.

— Ну и глупец ты, милорд Келлз, — огрызнулся Ричард. — Король Гарольд погиб, мы разбиты. Может, тебе и по вкусу рабство, а мне нет. Нам не подняться вновь без умения торговаться. — Он вновь обратился к Гейджине: — Твоего человека ещё можно спасти. Освободи меня и позволь привести лекаря. Эта женщина — рабыня, и я подарю её тебе.

— Не успеешь, — позлорадствовал отец Бернар: его раздражала уверенность сакса.

— Мои владения к северу отсюда менее чем в часе езды, — неторопливо продолжал пленный. — Через два часа она будет у раненого.

Гейджина напряжённо вглядывалась в лицо Ричарда.

— А что ты хочешь взамен за знахарку? — Уж она-то знала, что за всё надо платить.

— Просто свободу, — не задумываясь, ответил Ричард, — и… — он помолчал, — возможность служить тебе.

Минуту поколебавшись, Гейджина отрывисто бросила:

— Свободу ты, может, и получишь, но всего несколько часов назад ты убивал моих солдат. Я не беру врагов на службу. — Она повернулась к капитану Лефонту, отвечавшему за пленных. — Возьми этого человека, солдат и поезжай в Редферн. Привези сюда эту женщину.

— Ты не пожалеешь, — продолжал Ричард, пока капитан развязывал его. — А там посмотрим, думаю, что я пригожусь тебе. — Он неторопливо растёр затёкшие от верёвок руки.

— Мне наплевать на твою нужность. Если Малик умрёт, то берегись. Будешь жрать объедки с моего стола вместе с собаками. — Гейджина повернулась к солдату: — Поставь мою палатку. Мы разобьём лагерь здесь.

Капитан Лефонт удивлённо посмотрел на неё.

— Мне казалось, его милость решила, не останавливаясь, двигаться к Лондону.

— Пусть Вильгельм идёт без меня. Я присоединюсь к нему позже.

Отец Бернар недоумённо покачал головой.

— Из-за какого-то сарацина ты навлечёшь на себя гнев его милости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Его всё равно не спасти.

Гейдж отвернулась. Она не хотела, чтобы отец Бернар заметил её горе и испуг от сказанных им слов.

— Он будет спасён. — Гейджина всматривалась в безжизненное лицо Малика, пытаясь взглядом своих глубоких ярко-голубых глаз остановить смерть, маячившую в изголовье друга.

— Ты нарушила… своё обещание. — Голос Малика прошелестел, подобно слабому ветру, в полумраке походной палатки. — Ты обещала… варвары не убьют меня.

— Тихо, не разговаривай. — Гейдж нежно отвела волосы со лба Малика. — Береги силы.

— На смертном одре… должен высказаться до конца. — Малик не в состоянии был открыть глаза. — Но я не могу думать о… я… не готов.

— Ты не умрёшь. Я послала за лекарем.

Малик с большим трудом открыл уже подёрнутые плёнкой небытия глаза.

— Слишком… поздно. Чувствую смерть. Жаль…

Гейджина взяла его ладони в свои и крепко сжала.

— Успокойся. Ты не умрёшь. Разве я когда-либо нарушала своё слово?

Малик поймал взгляд Гейдж и с трудом раздвинул спёкшиеся губы в тщётной попытке улыбнуться.

— Нет, моя подруга, никогда…

— Тогда помоги мне.

Малик закрыл глаза.

— Я постараюсь. Самое интересное… узнать… сдержишь ли ты слово на этот раз. — Он закашлялся, и в горле у него что-то забулькало. — Мы победили?

— Да. Король Гарольд мёртв, одни его бароны убиты, а другие взяты в плен. Мы держим Англию в кулаке. — И Гейджина выразительно сжала пальцы.

— Я знал… Они никогда, — Малик говорил медленно и с трудом, — не смогли бы дать отпор моему славному мечу.

— И ты был прав. В бою тебе нет равных. Ты непобедим.

— А Вильгельм… посвятил тебя в рыцари-воители?

— Да. Помолчи же, отдохни!

— Отдых… Вечный покой…

Малик затих. Дрожь пробежала по его телу. Гейдж охватило отчаяние.

Неужели друг покидает её? Она склонилась над раненым и с облегчением увидела слабо пульсирующую жилку на шее Малика. Пока он жив.

***

— Поднимайся!

Вслед за окриком с Бринн стянули одеяло и рывком подняли с постели.

— В чём дело? — истошно завопил Делмас. — Лорд Ричард, почему вы…

— Заткнись! — рявкнул Ричард. — Мне нужна твоя жена.

Бринн охватил ужас при взгляде на лорда. Ричард тяжело дышал, страх и злоба исказили его красивое лицо, карие глаза дико блестели в отблеске свечей: стоявший позади него солдат держал в руке массивный канделябр.

— Нет!

— Ты ещё мне смеешь перечить, грязная девка! — Ричард грубо потянул её за руку. — Будешь делать всё, что я велю тебе!

Бринн потрясла головой, пытаясь прогнать сон. Её несколько успокоила одежда Ричарда. Он был в боевых доспехах и явно прискакал прямо из лагеря Гарольда. Не похоже, что его обуяла жажда плоти, как ей показалось в первый момент.

— Леди Эдвине хуже? — Тревога охватила Бринн.

— Я не видел её. — Ричард схватил шаль и набросил ей на плечи. — Теперь это не имеет значения: Эдвина мне больше не нужна.

— Почему вы злитесь? — не унимался Делмас. — Чем мы разгневали вас?

Ричард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Поторопись, женщина, чёрт тебя побери! Нам надо добраться до лагеря, пока этот мерзавец жив.

— До лагеря? — Бринн быстро надела башмаки и подвязала волосы кожаной лентой. — Вы говорите о лагере короля Гарольда?

— Гарольд мёртв. Все убиты. Нас разбили. — Ричард грубо толкнул её к двери. — Но я не стану рабом этих норманнов. Ты сделаешь всё, чтобы вылечить сарацина, или я перережу твоё хрупкое горло.

— Сарацина? — Бринн ничего не понимала. Норманны победили англичан, а Ричард бредит о язычнике. — Я не могу уехать из Редферна, — пыталась объяснить Бринн. — Вашей жене стало хуже после вашего ухода с Гарольдом. У неё каждую ночь жар, и я должна…

— Дура! Всё изменилось. Забудь о ней! Всё кончено! Я потерял… — На полуслове он начал выталкивать её за дверь.

— Постойте, мои травы.

Бринн на ходу схватила большой кожаный мешок. Ричард мигом выпихнул её из комнаты и потащил через весь зал на задний двор.

Солдат, поставив канделябр на стол возле кровати, где ошарашенный Делмас пытался ещё что-то возразить, поспешил за пленным лордом. Бринн различила в темноте солдат с горящими факелами, чьё трепещущее пламя бросало причудливые тени на испуганную челядь, прижавшуюся к стенам домов. Лошади нетерпеливо били копытами о мёрзлую землю, и на холодном ветру пар валил у них из ноздрей.

Один из всадников выехал вперёд — в свете факелов его доспехи зловеще поблёскивали.

— Это та женщина?

— Её зовут Бринн, — уточнил Ричард. — Можем ехать, капитан Лефонт.

Делмас выбежал из дома, в отблесках огня его лицо казалось зеленовато-серым.

— Лорд Ричард, а как же я? Вы не можете забрать её. Она моя… — Делмас пытался ухватить её за руку.

— Ты, мерзкая свинья! — Ричард толкнул его в грязь. — Я делаю всё что мне угодно. — Он сел на коня и рывком вздёрнул Бринн на седло впереди себя. — Я забираю своё добро. Теперь она послужит мне.

Он пустил лошадь галопом вслед за капитаном норманнов и его войском.

— Мне не следует оставлять вашу жену, — с отчаянием в голосе произнесла Бринн, оглянувшись на поместье, вскоре скрывшееся из виду. — Она может умереть без меня.