- Время вышло!

…ещё чуть-чуть, давай же!

Мастер пошёл по рядам, проверяя результаты и комментируя успехи учеников.

- Жаксар, остаётесь после уроков. Ольтохо, вы тоже. Вы на прошлом занятии и то лучше форму плели, как вам удаётся делать это всё хуже и хуже? Хоггарт, вы бы ещё теорию так знали, как плетёте эти свои штуки. Забыл предупредить, что для вас правила другие: семь фигур за семь минут для вас явно не проблема. Вы мне лучше на вопрос из программы третьего курса ответьте: почему в вашей сфере внутренний и внешний слой не конфликтуют?

Пока Чим что-то мямлил в ответ, Хьёлас закончил своё экспериментальное плетение и остался удовлетворён результатом. Раковина получилась намного более плотной, и даже на вид казалась тяжёлой и, что самое главное, стабильной.

- Что за халтура, Балек! Вы не замкнули внутренний контур в сфере. Даю вам шанс исправиться, иначе останетесь с этими бездельниками. Ну же!

С замирающим сердцем Хьёлас пригляделся к работе Балека: у него действительно сфера получилась не очень удачной – контур внутренней границы пропускал мороз, и вода внутри сферы почти полностью замёрзла. Балек занервничал, и, кажется, никак не мог решить, что ему делать сначала: исправлять структуру или растапливать то, что замёрзло, или лучше вообще начать сначала… кажется, он любил быть в центре внимания ещё меньше, чем Хьёлас. В итоге другие слепленные фигуры Балека начали стремительно таять, а ещё через несколько секунд задымился конспект.

- Остаётесь после уроков, Балек, - обречённо заключил мастер Фалвест. - Вам нужно было растопить лёд, а не сжечь класс.

Пламя потушили, но Хьёлас этого уже не замечал. От последней фразы мастера у него засосало под ложечкой: то же самое, слово в слово, было записано в книге. Откуда в ней было знание о таком незначительном, а главное – непредсказуемом инциденте? Обычно Балек справлялся с практическими заданиями неплохо, разве что теперь из-за спешки что-то у него не получилось. За дальнейшими комментариями мастера Фалвеста Хьёлас не следил. Он пытался справиться с собственными чувствами, или хотя бы разобраться в них. До этого момента он искренне надеялся, что пустыми размытыми фразами предсказания и ограничатся, но время прибытия мастера в класс с точностью до секунды! И эта фраза – слово в слово!

И тут Хьёласа осенило: да ведь Фалвест же в сговоре с создателем книги! Вот только зачем ему это? И Фалвесту, и автору «пророчеств»… Ну, допустим, это действительно игра. Но каков её смысл? Хьёлас пребывал в такой озадаченности, что даже не заметил, как мастер закончил обход класса и остановился перед его бассейном. Фигурки уже начали подтаивать, но всё ещё хранили форму. Хьёлас сразу же вернулся в реальность и занервничал. Конечно, если бы он работал на своём обычном месте, другие ученики всё равно бы слышали комментарии преподавателя, но тогда был бы шанс, что они бы пропустили их мимо ушей. Но сейчас ему предстоят несколько не самых приятных минут. Что ж, это не самое худшее, что может произойти с человеком. Главное – держать лицо и спокойно выдержать критику. Она не будет слишком грубой, всё-таки мастер Фалвест – человек довольно деликатный, в отличие от того же мастера Юхосса.

- Хорошо, хорошо, хорошо, - мастер столкнул обратно в бассейн первые три фигурки. – Пойдёт, - он смахнул с бортика сферу и остановился перед двумя раковинами, одна из которых уже начала расползаться, а другая держалась и ярко блестела, как будто бы даже вызывающе. – Так, бездельники, - обратился мастер к аудитории. – Кто скажет, чем отличаются две раковины, тому отменю вечернюю отработку. Хоггарт, ты даже руку не поднимай, тебе я задам «апелляционный» вопрос через пять минут.

Чим сник и обиженно откинулся на стуле, скрестив руки на груди, но в глубине его глаз можно было заметить некоторую тень самодовольства. Хьёлас легко догадался о его мыслях: я настолько крут в практике, что вы даже проверять меня не хотите, но почему же вы, чёрт побери, не даёте мне рекомендацию для обучения в старшей школе? И это, в целом, был довольно справедливый вопрос.

- А можно посмотреть поближе? – спросил кто-то.

- Можно, - разрешил мастер Фалвест и сделал приглашающий жест рукой.

Те, кому мастер чуть раньше назначил отработку, повставали со своих мест и приблизились к жёлтому бассейну. Хьёлас, всё ещё немного нервничая, посторонился и втайне понадеялся, что кто-нибудь по неосторожности смахнёт в воду две его последние фигуры. Первые четыре прошли благополучно, пятая, хоть и немного странная и в двух вариантах, преподавателя, судя по всему, тоже удовлетворила. А вот «снежные» мучили Хьёласа, хоть с виду и соответствовали заданию. Он предпочитал всё делать как следует, и сам не мог объяснить, что на него нашло, что он решил пойти по простому пути. Пристальное внимание окружающих всегда заставляло его вести себя странно.

- Тут в плетении двойная нить, - наконец сказал кто-то.

- И что же? – ободряюще спросил Фалвест. – Чем в данном случае двойное плетение лучше одинарного?

Ответа не было довольно долго, но мастер подсказывать не спешил. Он предложил ребятам повторить этот фокус и посмотреть, что получится. Прошло довольно много времени, пока кто-то сообразил замкнуть края двух плетений. Кое-кто из тех, кто не был наказан, догадались быстрее, но помалкивали, потому что им за это никаких поблажек не полагалось. Потом последовало небольшое объяснение, и только после этого мастер Фалвест продолжил проверку плетений Хьёласа.

- Ну что ж, приемлемо, - заключил он, а потом сказал: - Проведём небольшой эксперимент. Хоггарт, иди сюда. Сейчас наступит твой звёздный час.

Сияя улыбкой и предвкушением, Чим поднялся со своего места, подошёл к жёлтому бассейну и уставился на преподавателя в ожидании инструкций. Фалвест не стал выдерживать интригу и сказал:

- Насколько ты хорош в иллюзиях? – спросил он у Чима, а Хьёлас мысленно пробормотал: «О, нет».

- Примерно так же, как в управлении стихиями, - честно признался Чим, имея в виду как теоретическую, так и практическую часть.

- Ну и ладно, - пожал плечами Фалвест. – Задача вот какая. Сплети-ка нам иллюзию снега. Чтобы было предельно похоже на вот эту вот малопривлекательную подтаявшую слякоть. Причём температуру тоже надо сымитировать. Сможешь?

- Не-ет, - простонал Хьёлас, не сумев удержать рвущиеся наружу эмоции. – Нет, нет, нет, только не это!

- Да ладно тебе, Апинго! – развеселился мастер Фалвест, который принял стенания Хьёласа за раскаяние разоблачённого жулика, но на самом деле причина была в другом. – Хоггарт, что скажешь? Догадываешься, почему твоего друга вдруг так перекосило?

«Нет, молчи, пожалуйста, молчи», - твердил про себя Хьёлас, тщетно пытаясь дышать в такт и не проявлять больше никаких постыдно-чрезмерных эмоций.

- Правило незаменимости Голго-Падоша, - сказал Чим.

- Браво, Хоггарт, - преувеличенно восхищённо кивнул Фалвест. – Как ты догадался? Неужели заметил остаточный след плетения? Или ты видел, как твой друг жульничал?

- Нет, я просто хорошо его знаю, - со вздохом сказал Чим. – Мало что повергнет его в такой ужас, как возможность оказаться рядом с нивелирующимися плетениями без щита.

- А тебя это не пугает? – подозрительно спросил Фалвест у Чима.

- Скажем так: мне некомфортно от этой мысли, и экспериментировать, раз уж мы это выяснили, не буду. Но я понимаю, что остаточный след контура не может нанести серьёзный ущерб, даже если вступит в конфликт с иллюзией.

- Ну, хорошо, - удовлетворённо махнул рукой Фалвест. – Тогда вот твой апелляционный вопрос, Хоггарт. Сформулируй правило незаменимости Голго-Падоша.

Чим расплылся в улыбке – вопрос, судя по всему, не показался ему сложным.

- Короче, суть в том, что при работе группой нельзя менять типы плетений без предупреждения, потому что неизвестно, как отреагируют схемы друг на друга, а групповая модель просчитана заранее. Если же есть острая необходимость заменить тип плетения, нужно тщательно стереть след.