Старуха прокричала:
– Минута!
Мои «соседи» тоже были почти готовы. Осталось только надеть неудобные ботинки и все готово. Ант и Боки, так же как и я, отданные Старухе, оба уже спускались по лестнице. Я же завязывал шнурок. Когда я спустился по лестнице и оказался в просторной гостиной я наткнулся на взгляд Старухи, она смотрела на меня с презрением. Я сделал вид, что не понял ее взгляда. Старуха сузила глаза и мягким и приторным голосом произнесла:
– Ты опоздал, Ковач.
Делать нечего. Я опустил голову и произнёс:
– Прошу прощения, мадам Басоль.
Остальные сидели за столом и склонили голову. Нельзя поднимать ее и смотреть на наказанного, пока Старуха вершит «правосудие».
– Он просит прощения! Слышали? – и тут началась старая лекция. – Вы должны понимать, мальчики, почему я так строга с вами. Вы молоды и неопытны. Неспособны пока правильно смотреть на мир. И раз на меня была возложена миссия по опеке, я должна ее выполнить, максимально нанеся вам пользу. Труд действительно помогает сделать из молодых людей мужчин. Я обязана вложить в ваши неокрепшие умы желание трудиться на благо. Помните о том, что вы будущие мужья и у вас тоже будут дети, которые тоже должны будут вырасти добрыми людьми, ценными в обществе.
Тут Старуха плавно перешла к вопросам дисциплины, преступления, наказания и ответственности за свои поступки.
Спустя двадцать минут тем, кто не наказан было разрешено позавтракать, а я остался стоять и смотреть. Но есть не хотелось, поэтому я вполне спокойно наблюдал эту картину. Больше всего мне хотелось покинуть ночлежку и выйти на свежий воздух. Все, как назло, ели медленно. Как будто сговорились. А мне не терпелось увидеть Джено и рассказать ему то, что я видел.
После завтрака Старуха, как обычно, отдавала распоряжения, и я оказался, как обычно, грузчиком и мальчиком на побегушках на рынке. Остальные разбрелись по своим делам. Ант в коровник, а Боки досталось работать по домашним делам. Это значит, что Боки должен будет быть у бакалейщика, найти слесаря, потом оказаться в паре мест, вернуться домой и сделать все по дому. В том числе стирка. В общем, не очень повезло. Это не приносит денег. Зато не надо будет по ветру ходить и бояться простыть. Простыл – не приносишь денег – не ешь. В понятиях Старухи это было справедливо и практиковалось постоянно.
Анту досталось как обычно. Самый адский труд. Все знают, что коровники Старухи самое грязное место в мире. После завтрака Ант встал и не поднимая глаз пошел в кладовую, чтобы взять комбинезон, перчатки и ватник с резиновыми сапогами, которые все равно не помогали.
Детям в доме Старухи запрещено разговаривать друг с другом под угрозой наказания попасть на чердак. Что там, на чердаке, никто не знает, но слухи о нем знает даже Джено. И самое главное, дети никогда не пересекаются работой. Старуха понимала, что поодиночке мы не сможем придумать план побега. Я признавал, что это было очень умно.
Я смотрел, как Ант уходит через заднюю дверь, Боки поднялся наверх и скоро должен был спуститься, чтобы идти в бакалею. Я же, получив возможность наконец-то выйти из дома Старухи, распахнул входную дверь и вышел в утро.
Оказавшись на утренней прохладе, я огляделся. Фонари на месте. Еще горят, но с каждой минутой становится светлее, и скоро должен был появиться человек, гасящий газовые колонки у фонарей. Да, так и есть. Через пару минут появился в рыжем костюме лысеющий старик, который быстро и методично выключал фонари. Это не было похоже на то, как гасли фонари тогда, ночью. Я посмотрел туда, где повозка остановилась. Ничего необычного. Дом как дом. Да и улица ничем не отличалась от улицы, которую я знал всегда. Значит, это случайность? Может быть. Но Джено все равно расскажу. И еще надо рассказать про имя, которое я запомнил. Интересно, что оно значит? Со школы я никого не знал. Ни одна историческая личность не носила имени из сна. Может быть, покопаться в библиотеке? Библиотеки открываются в девять утра. У меня было примерно полчаса, но я не мог это сделать прямо сейчас. Сначала рынок. Если Старуха узнает, что меня не было на рынке, – проблем не избежать, я легко могу оказаться на месте Анта. Нет уж. Поэтому я быстрым шагом направился на рынок. Если успеть к открытию, то больше людей меня увидят. А это то, что мне сейчас нужно.
Рынок находился в часе ходьбы от ночлежки. Когда я пришел к рынку, то увидел, как торговцы только приходят к складам, открывают их, достают тележки и нагружают их тюками с товаром. Я пошел туда, где меня знали. Пробежав между рядами, я попался на глаза немолодой торговке, которая, завидев меня, махнула рукой:
– Марка! Давай сюда!
Я прибежал к ней. Торговка улыбнулась и затараторила:
– Я потянула спину. Не могу загрузить тележку. Загрузишь, отвезешь к лотку, разгрузишь – дам двести пенгё, идет?
– Идет! – легко ответил я и принялся за работу. Тюки были тяжелыми. Я загрузил их на тележку и связал веревками, чтобы они не упали по дороге. Когда все было готово, я повез тележку к лотку. Ее место на рынке было недалеко от входа, я его хорошо знал, поэтому достаточно быстро пригнал тележку и, разгрузив ее, получил свои деньги и отправился обратно к складам. Проходя мимо больших дверей, я подходил к торговцам, спрашивая:
– Помощь? – отказ.
– Урам, урам! Помощь? – снова отказ.
– Пани, помощь? Недорого!
И так час, пока все торговцы не разбредутся по лоткам. Итого за утро я заработал всего двести пенгё. Мало. Чем теперь заняться? Можно помогать покупателям или торговцам, которые будут продавать большие партии или если у кого-то закончится товар. Надо держать ухо востро, чтобы успеть быстрее, чем местные базарники, беспризорные дети, обитающие на рынке. Тут свой рынок и своя конкуренция. И да, их нельзя бояться. Иначе ограбят. Меня несколько раз пытались, но безуспешно. Я приходил в синяках, но с деньгами, которые не отдал. Старуха не задавала вопросов, просто забирала деньги, а на следующий день отправляла меня снова на рынок.
По моим прикидкам, Джено должен был уже в одиннадцать часов прийти на рынок за продуктами. Отлично. Есть еще пара часов. Сон не шел из головы. Что говорил тот, который был на драконе? Я точно не знаю того языка, на котором говорил странный на драконе. А единственная фраза, которая мне точно была понятна, связана с именем. Терпение было на исходе. Если я еще буду медлить, то просто сгорю от любопытства. Я стал лихорадочно соображать, как сбежать с рынка в такое время, когда торговцам я мог понадобиться в любой момент. Единственный путь был через вторые ворота. Да, это большой крюк, но зато я не попадусь ни одному из торговцев на глаза. А если меня заметят, так я легко смогу оправдать мой поход тем, что иду на склады. Нормально. Теперь надо просто дождаться Джено, и можно будет пробовать.
Я ходил между рядами торговцев. Они весело шутили, говорили о своих делах, практически не замечая меня. Время подходило к половине одиннадцатого. Пройдя очередной ряд и попутно предложив всем помощь (о заработке я никогда не забывал) я повернул в сторону основного входа на рынок. Как раз успею дойти, чтобы увидеть пришедшего Джено.
Каникулы в самом разгаре, а потому он спит, как хорек, до самого последнего поющего петуха. Я почти пришел, когда увидел несколько бритых голов, которые шли в мою сторону. Решение пришло моментально. Я свернул в сторону вторых ворот. Мне не нужна встреча с ними. Не сегодня. Когда я было двинулся в нужную сторону, меня окликнули.
– Эй, Марка!
По спине прошел холод.
– Марк! Иди сюда!
Я обернулся и выдохнул. Это был молодой парень с усами, которые он прилежно стриг, Булу. Он махал мне рукой. Я улыбнулся и подошел к нему:
– Да, урам, чем могу помочь?
– Не урам, Марк, а Булу, я же просил тебя, – Булу пожал мне руку. – Занят?
– Не, время есть, – я не отказываюсь от денег никогда, особенно когда просит Булу. Он всегда хорошо платит.
– Отлично. Тогда вот что: нужно отнести продукты мадам Лиару и взять у нее плату за них. Она живет недалеко от Ратуши. В двадцать четвертом доме. Я дам тебе за это пятьсот пенгё. Берешься?
