— Поэтому я не думаю, что стоит создавать отдельный факультет в Университетах для обучения этой категории жителей Элизиума, — закончила она речь и села обратно на свое место.

— То есть по вашим данным, госпожа Белль, картина выглядит так, что последствия недостаточного обучения полукровок окончательно преодолены, и мы можем быть уверены, что повторное введение сегрегации нецелесообразно? — поинтересовался один из членов Совета, представляющих Чернооких.

— Нецелесообразно ввиду отсутствия какой-либо опасности использования их способностей, — уточнила девушка. Шрам на лице чуть покраснел, выдавая волнение его обладательницы.

— Вы как-то можете это подтвердить другим способом, не только голыми цифрами? — спросил он же, прекрасно зная, что она сама является полукровкой.

Белль переглянулась с Бьянкой и, уловив на лице той привычную поддержку, с улыбкой кивнула.

— С превеликим удовольствием вам небольшой фокус. Если вы не знаете, то моя мать Черноокая, поэтому я обладаю некоторыми свойственными им изначально способностями. Как, например, умение вкладывать идеи в голову собеседника без его ведома. До начала тренировок я вполне могла бы повредить человеку, но за последние годы достигла особых успехов в этом.

Тот самый советник внезапно для себя и окружающих встал из-за стола заседаний и одной рукой схватил себя за нос, а второй принялся почесывать голову. На его лице был написан весь ужас от осознания того, что он совершает действия без своего на то желания. Окружающие, скрывая смешки, внимательно за ним наблюдали.

— Но я же всегда ставлю защиту на свой разум! — наконец воскликнул советник, и тут уже остальные всё-таки засмеялись.

— Это небольшой пример того, как можно развить свои способности вне зависимости от того, к какому клану ты принадлежишь по рождению, — прокомментировала девушка, отпуская мужчину из-под влияния. — Я лишь сделала так, что вы решили, будто это ваше собственное желание. Так что это совсем не та страшная магия полукровок из легенд, а результат успешного обучения в Университете.

Большинство участников заседания поддержало Белль аплодисментами, и подошла очередь следующего спикера.

После окончания собрания Совета выходившую из зала девушку догнала Бьянка.

— Он тебе это ещё припомнит, — сказала она, имея в виду поставленного в неловкое положение советника.

Белль пожала плечами.

— Пусть лучше развивает свои навыки установки ментальной блокировки. Как он вообще в совет попал?

— Я думаю, на следующем голосовании его уже не изберут. Советник Чернооких проявил себя не с лучшей стороны уже несколько раз, а такое у нас не в чести.

Девушки шли по длинному коридору, с одной стороны выходившему во двор замка. С нижних этажей потянуло ароматом свежесваренного кофе, и Бьянка лукаво улыбнулась, беря спутницу под руку.

— Думаю, мы заслужили перекусить чем-нибудь вкусненьким. Как считаешь?

— Не забывай, ты все ещё должна мне десерт. В этот раз я снова выиграла.

— Мне кажется, я постоянно должна тебе десерт, — рассмеялась Зеленоокая. — Может, я просто буду угощать тебя после заседаний? Потому что ты и так каждый раз побеждаешь в споре.

— Это потому что я дальновиднее, чем ты, — подмигнула полукровка.

— Или просто мухлюешь и пользуешься развитым даром. А, между прочим, первые уроки тебе я давала, так что нечестно использовать свои способности против учителя!

Она, конечно же, шутила. Белль никогда бы не стала так делать — она слишком хорошо помнила, чем обязана Бьянке. И это просто был нечестный прием, а им обеим подобное претило по складу характеров.

— Кстати, — вдруг вспомнила девушка. — На днях в столицу должен приехать Тамир. У него доклад в центральном госпитале, и он хотел у нас задержаться. Ты не против?

— Как я могу быть против, ты что. Твоя семья — моя семья, ты же знаешь, — Зеленоокая искренне улыбнулась ей, и у девушки потеплело в груди. К такому никогда нельзя привыкнуть.

Наверно, это даже и хорошо.

Последний день гастролей остался позади, и корабль, на котором труппа передвигалась между мирами, прошел сквозь Защиту Элизиума. За спиной остался прекрасный зеленый мир с такими дружелюбными зрителями, что не хотели их отпускать без даров. Поэтому в трюмах корабля помимо вещей и оставшегося провианта сейчас лежали несколько ящиков местного вина.

В Элизиуме садилось раннее осеннее солнце. Воздух по сравнению с прежним миром стал значительно холоднее, и Беатрис накинула на плечи теплую шаль, которая рисунком сочеталась с её корсетом. Блики светила отражались от возведенной на берегу рядом с местом портала скульптурной группы. Она изображала две фигуры в полный человеческий рост — девушку в длинном платье, подолом которого словно играл ветер, и юношу в старой гвардейской форме и с мечом на поясе. Каждый раз, когда Синеокая видела по возвращении в мир эту пару, она с необычайной яркостью вспоминала принцессу Тану и Виктора, в память о которых здесь и установили памятник через год после всех событий. Небольшая золотая табличка из того же материала гласила, что здесь обрели успокоение Тана и Виктор. Там же была выгравирована краткая история того, что здесь произошло.

И хотя тел обоих так и не нашли, сюда, как на могилу, приносили цветы жители мира. Ни разу ещё плита перед статуями не оставалась без свежих лилий и роз. Беатрис привычно отсалютовала обоим, и в тот миг, когда корабль проплывал мимо к причалу, на плиту из-под земли вышел побег розы и тут же распустился бутон иссиня-черного цвета.

— Ты уже разослала приглашения? — поинтересовался Родерик, выходя из каюты на свежий воздух. Он приобнял её за талию, и девушка чуть откинулась на его грудь.

— Ещё нет. В этот раз я решила отправить бумажные письма — так антуражнее. И они точно не ожидают этого.

Синеокий рассмеялся и легко поцеловал её в висок.

— А ты любишь удивлять.

— Как будто ты этого не знаешь, — в тон ему ответила Синеокая.

Стоило ей ступить на берег, как она отправилась в ближайшее почтовое отделение, не дожидаясь своих спутников. Оттуда Беатрис отправила пять писем в белоснежных конвертах, запечатанных черным воском с её фирменной печатью в виде розы.

И на следующий же день каждый из тех, кому они были адресованы, получил приглашение о встрече в столице — ежегодный сбор всего состава прежнего отряда. Традицию ввела, конечно же, сама Беатрис.

В небольшом, но уютном ресторане, стилизованном под средневековый земной трактир, за широким столом у окна расположились все приглашенные, кроме Тамира. Парень только сегодня должен был приехать в город, и потому его опоздание никого не удивляло. Белль оставила ему свободное место рядом с собой.

Разговор тек неспешно, перемежаемый тостами и наслаждением местной кухней.

— Жаль, для террасы уже холодновато, — сокрушалась Бьянка. — Там вид красивый.

— Здесь тоже неплохо, — возразила Марта. Она поедала вкуснейшее рагу из мяса диких птиц, которое в этом ресторанчике готовили по особенному рецепту. Изредка, когда она отвлекалась на разговор, Андре таскал у нее из-под носа лакомые кусочки, и она искренне делала вид, что не замечает этого.

Дверь в помещение распахнулась, и на пороге показался Тамир, успевший переодеться в более парадную, чем дорожная, одежду. Компания поприветствовала его криками и радостными воплями, но другие посетители ресторана не обратили на них внимания — завсегдатаи знали членов отряда и то, что они видятся здесь всего раз в год.

— Как добрался? — поинтересовалась Белль, когда они уже обнялись, и парень занял свое место рядом с сестрой.

— Отец недавно приобрел новую одноместную повозку, так что сегодня я её опробовал. И, сказать по правде, модифицированный конь гораздо удобнее.

— Просто ты ретроград! — воскликнул Тристан. — Или ещё не понял всех прелестей прогресса.

— Если от этого прогресса у меня заклинит поясницу, то я его никогда больше не смогу оценить, — ответил тот, и компания дружно рассмеялась.