— Они хорошо взаимодействуют, я успела заметить. Такое чувство, что у них есть сходство, отделяющее от окружающих.

Парень кивнул.

— Я тоже это заметил. Надеюсь, мы получим чуть больше, чем просто книгу.

— Ты ему правда веришь?

Он пожал плечами.

— В чем-то Андре оказался прав. Частично его слова подтвердил Тристан. Так что всё возможно.

Тана вздохнула, снова переводя взгляд на яблони.

— Ты обещал продолжить разговор о моих снах.

Теперь вздохнул Виктор.

— Что? Это такая сложная тема?

— Для человека, который вынужден раз за разом наблюдать, как его любимая уходит от него всё дальше и дальше с каждой жизнью, это, конечно же, совсем простая тема, — не скрывая сарказма, проговорил он.

— А в этой жизни ты решил нарушить порядок вещей и сам уйти? — не осталась в долгу девушка.

— Тана! Да прекрати ты уже эти нападки!

— Ты сам только что начал.

— Я тебе всё объяснил, как мог. Неужели это так сложно — оставить произошедшее позади?!

— Для той, у кого на глазах погибли самые близкие люди, знаешь ли, не слишком легко оставлять всё позади.

Она вскочила с места, порываясь уйти. Правда, в тот же момент села обратно и спросила изменившимся голосом, будто её только что осенило:

— Это наказание? За что-то из прошлого? Но почему пострадали мои родители? — глаза девушки заблестели, выдавая всю бурю эмоций, кипящих внутри.

— Я уверен, что это никак не связано с нашей прошлой жизнью, — постарался утешить Виктор, накрывая её ладонь своей. — Наше наказание — проживать жизнь за жизнью в постоянных ссорах, не имея возможности быть рядом.

Тана ничего не ответила, уткнувшись лицом ему в плечо. Ткань форменной куртки по ощущениям тут же намокла от её слез, но гвардеец лишь приобнял девушку одной рукой, закрывая от остального мира и стараясь не потревожить раны. Это всё, что он мог сделать для нее сейчас и всегда.

На исходе первого дня путники решили остановиться на более долгий привал и поспать пару часов, чтобы набраться сил на более продуктивное путешествие после. Местом привала была выбрана скрытая от глаз полянка в глубине леса, поодаль от конной тропы.

Марта развела небольшой костер, прикрыв его от ветра и во избежание обнаружения магическим щитом. Он оставлял огонь открытым для готовки и обогрева, но прятал от взгляда извне. Андре, достав из походной сумки нехитрый набор продуктов, принялся подогревать ужин, который им собрали в путь. Синеокая с любопытством наблюдала за ним.

— Что? — наконец, не выдержал парень.

— Как у тебя это получается? Я бы давно спалила всю еду.

— Вас что, не учат выживанию в походных условиях? — он поднял бровь в притворном удивлении.

— Учат. Но готовка не входит в необходимые для воина навыки.

— То есть ты не умеешь готовить?! — в этот раз Светлоокий удивился уже по-настоящему.

Она покачала головой.

— А про гвардию ходят легенды, что они способны на всё. Кто бы мог подумать, что простая кулинария вам не по зубам.

— Если ты не перестанешь острить, то я пройдусь половником по твоим зубам. Как тебе это понравится? — Марта лишь притворялась, что разозлилась, на самом деле начиная получать удовольствие от перепалок.

— Я бы предпочел, чтобы ко мне прикасалась ты, а не какой-то дурацкий половник.

— Эй! — по ощущениям уши тут же загорелись. — Прекращай, иначе я осуществлю свои угрозы.

— Сдаюсь, сдаюсь, грозная валькирия! — в шутливом испуге Андре замахал руками и вернулся к ужину.

Девушка украдкой хихикнула, но тут же осадила себя мыслью, что нельзя позволять этому заходить слишком далеко, иначе это может помешать основной задаче. Любые чувства — это лишнее, сказала она себе и ощутила внутри привычный холодок благоразумия. Так-то лучше.

Уже засыпая, Марта услышала шебуршание.

— Ну что ещё? — поднимаясь на локте, спросила девушка.

— Мне холодно.

— Ляг ближе к костру.

Сонный Андре походил на напуганного ребенка.

— И из кустов за мной кто-то наблюдает.

— Великий Бессмертный! Я всего лишь хочу выспаться, неужели я так много прошу? — она вскочила на ноги и, прихватив нож, приблизилась к кустам.

Естественно, там никого не было.

— Видишь? Тут безопасно! Так что дай мне поспать! Сам-то всё утро спал, а я уже больше суток на ногах.

Укладываясь обратно и заворачиваясь в плед, она продолжала ворчать.

Через пару минут Светлоокий опять нарушил тишину.

— Марта! Я не могу здесь спать.

— Да что опять?! — взорвалась она.

— Тут дует. Можно лечь к тебе?

— Да! Если только после этого ты отстанешь!

Не поворачиваясь, девушка поняла, что он быстро перебрался с одной стороны костра на её половину. Только когда парень плюхнулся рядом, она повернулась к нему, сжимая в руке нож.

— Только попробуй прикоснуться — и я спихну тебя в огонь. Понял?

— Да понял, понял, только убери оружие. Давай спать.

Фыркнув, она убрала нож под сумку, которую положила под голову. Засыпая, Синеокая ощутила, что парень всё-таки лег ближе, приобнимая её за талию. Только осуществлять свою угрозу насчет пихания в костер она почему-то не стала, решив отложить взбучку до утра и свежей головы.

Правда, утром разговор так и не состоялся. На рассвете Марта проснулась и поняла, что всю ночь провела, вцепившись в него, как утопающая. Было слишком тепло и уютно, и очень не хотелось вылезать из кокона объятий и одеял. Но предстоял долгий путь, и чем раньше они двинутся, тем лучше. Тряхнув парня за плечо, чтобы он проснулся, девушка выскользнула из-под его руки и пледа и направилась к ручейку, который тек за деревьями поблизости.

— Просыпайся, нам пора! — крикнула она, не дожидаясь его окончательного пробуждения.

Когда от студеной воды занемели пальцы, Марта поняла, что её так удивило. Она никогда раньше ни с кем не оказывалась так близко и тем более не спала в чьих-то объятиях. А по ощущениям выходило, что это именно то, чего ей и не хватало — простого тепла от другого.

В поместье наступило очередное утро.

Тана решила завтракать при открытых окнах. Занавески колыхались от легкого ветерка, наполненного запахом цветов из сада. День обещал быть солнечным и теплым. В Элизиуме наконец наступило настоящее лето.

Завтрак уже подошел к концу, как с подъездной дорожки раздался шум.

— Беатрис, Белль, узнайте, что там произошло, — Виктор уже приготовился к новому нападению. Девушки тут же бросились к выходу.

Глазам Беатрис, первой вышедшей наружу, предстало самое странное зрелище в жизни. Белль затормозила за её спиной и присвистнула.

По песчаной дорожке перед входом прохаживался огромный черный ворон. Блестящее оперение отливало синим в лучах раннего солнца. Увидев девушек, птица поднялась в воздух и, приземляясь обратно, прямо в полете превратилась в стройного высокого парня с темно-рыжими волосами.

Синеокая тут же узнала в нем Тристана из таверны в Городе Полной Луны. Узнав и её, Красноокий склонился в шутливом поклоне.

— Сначала я решил, что ошибся адресом. Но увидев тебя, Черный ангел, я понял, что прибыл куда надо. Доброе утро, красавица, — он поклонился и Белль, которую будто лишь сейчас заметил. Полукровка искренне смутилась.

— Какими судьбами? — фрейлина сложила руки на груди, окидывая его настороженным взглядом. Удивительно, но оружие было при нем, хотя он только что сменил форму. Какая-то магия, свойственная Краснооким, видимо. И что за дурацкое прозвище?!

— Приказ Её Величества Королевы присоединиться к охранному отряду принцессы Таны. Собственно, исполняю. Могу я увидеть Виктора?

— Пошли в дом. И без фокусов, — предупредила его Синеокая, пропуская вперед. Проходя мимо, он бросил какой-то не поддающийся расшифровке взгляд, на что она только вопросительно подняла бровь.

В холле Беатрис обогнала Красноокого и, входя в столовую, громко произнесла:

— Виктор, у нас пополнение в отряде!