Профессор трансфигурации Альбус Дамблдор».

– Значит, от мнения этого профессора будет зависеть – останусь я у вас или нет? – Том стоически закусил губу, чтобы не заплакать.

– Тогда я просто обязан произвести на него положительное впечатление, – я изобразил кровожадную улыбку, больше похожую на оскал, которой так славился Аро. – Неужели он устоит перед обаянием вампира?

***

– Спасибо, мистер Снейп-Принц, вино превосходно! Итак, не сочтите меня бестактным, но я хотел бы спросить, почему вас так заботит судьба именно этого мальчика? – облаченный в простую дорожную мантию Дамблдор сидел в кресле напротив меня и держал в руке бокал трехсотлетнего эльфийского вина. – В сиротских приютах Англии наверняка найдется не меньше сотни брошенных полукровок. Так почему именно Том? Вряд ли к вашему чувству долга взывают семейные узы. Насколько я смог убедиться, родство между Мраксами и Принцами – весьма и весьма дальнее. Кроме того, я навел о вас справки, и если то, о чем пишут в книгах о наследиях за прошедшие триста лет правда… И вы являетесь единственным принявшим род вампиром за последние столетия… Не скрою, выглядит все это довольно пугающе, – он внимательно посмотрел на меня, но страха в его глазах я не заметил, скорее там присутствовало любопытство.

– В книгах пишут бесспорную истину. Я действительно вступил в Наследие в одна тысяча шестьсот сороковом году, формально мне до сих пор тридцать пять лет. И я, как вы и сами читали в летописях, – вампир, но к мальчику мое… состояние не имеет никакого отношения. Немногочисленные вампиры в роду Принцев давно научились полностью обходиться без человеческой крови. Так что Тому абсолютно ничем не грозит пребывание рядом со мной. Вы спрашиваете, почему я выбрал именно его? Позвольте кое-что показать вам.

Я призвал из кабинета думосбор, установил его на низеньком столике перед Дамблдором и вложил в него несколько особенно ярких моментов из будущей жизни самого ужасного темного волшебника второй половины двадцатого века, который сейчас ожидал у себя в спальне окончания судьбоносной для него встречи в компании потомства Милли и Вилли. Я благоразумно сопровождал своего гостя, так как во время одной из кровавых расправ Волдеморта над целой семьей магглов Дамблдор покачнулся и едва не упал. Когда мы вновь очутились в гостиной Принц-мэнора, на нем буквально не было лица.

– Мерлин всемогущий! – только и смог выговорить он в смятении. Затем схватил свой бокал и залпом осушил его. – Это же настоящее чудовище! Но… но откуда у вас эта информация? Вы в состоянии видеть будущее?

– Не всех и не всегда, – спокойно сказал я. – Теперь вы понимаете… Если не вмешаться в его судьбу, то, став взрослым, он превратится в Волдеморта. Со всеми вытекающими отсюда последствиями… К моему счастью… или несчастью… у меня есть дар предвидеть некоторые вещи. Или вы считаете, что, обладая подобным знанием о будущем этого мальчика, я должен оставаться в стороне?

– А вы не слишком самонадеянны, мистер Снейп-Принц? – встревоженно спросил уже справившийся с приступом паники Дамблдор. – Я пообщался с Томом всего пару минут, но даже за такой короткий срок он произвел на меня впечатление человека, наделенного колоссальным магическим потенциалом. Вы уверены, что совладаете с ним? Что сумеете усмирить заложенного в нем самой природой монстра? Убережете от соблазна пойти по стезе неограниченной власти и бессмертия?

Я отозвался не сразу. Около месяца назад, узнав об опасности, угрожавшей моему Избранному, я принял спонтанное решение забрать Риддла из приюта и попробовать дать не ведавшему материнской ласки мальчишке подобие семьи. Но смогу ли я, с моим холодным сердцем и трезвым рассудком, подарить ему настоящие любовь и тепло? Я припомнил дни, которые мы провели вместе, его доверчивое отношение ко мне. Том чувствовал, что я говорю ему правду, какой бы тяжелой она ни была. Я видел, что ему ХОЧЕТСЯ, чтобы о нем заботились, как о самом обыкновенном ребенке. За почти три недели его нахождения в Принц-мэноре он лишь раз попытался применить ко мне свои не по годам развитые умения менталиста и тотчас подчинился моему приказу больше не делать этого. И потом… У меня никогда не будет детей, а тут судьба дала мне возможность стать для Тома кем-то вроде отца. Дамблдор не торопил меня с ответом, наблюдая за мной из-под очков-половинок.

– Разумеется, я не могу быть абсолютно уверенным в том, что способен уберечь магический мир от пришествия Темного Лорда, – сказал я после долгих раздумий, – однако, как я считаю, другого способа проверить это нам не представится.

Теперь настала очередь Дамблдора погрузиться в себя. Даже не используя легилименцию, я видел, как в его мозгу сталкиваются многочисленные «за» и «против». В конце концов он поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза и изрек:

– Полагаю, вы правы. Мальчику необходимо дать шанс. Разрешите задать вам один бестактный вопрос?

Кажется, я догадывался, о чем пойдет речь.

– Попробуйте, – усмехнулся я.

– Вы ведь идете на это не только из чистого альтруизма? Чутье подсказывает мне, что вы не склонны совершать добрые поступки бескорыстно. Помогая Тому, да и всем нам, вы преследуете какую-то цель, помимо того, чтобы облагодетельствовать сироту?

– Вы правы, профессор Дамблдор, – я отсалютовал ему бокалом с вином, к которому, по вполне естественным причинам, даже не притронулся. – Восхищаюсь вашей проницательностью. Передо мной действительно стоит еще одна задача, но, вы уж простите меня, это слишком личное.

– Хорошо, мистер Снейп-Принц, – Дамблдор заметно расслабился и улыбнулся в густые каштановые усы, – можете успокоить вашего подопечного: я подам рапорт в Департамент по делам несовершеннолетних магов и буду рекомендовать вас в качестве опекуна для Тома. А теперь, когда практически все карты раскрыты, я бы хотел выяснить, ожидать ли нам прибытия мальчика в Хогвартс в этом учебном году? До первого сентября, как вам известно, осталась всего неделя.

– Думаю, с этим следует повременить. Психика Тома еще крайне неустойчива, он привык ограждать себя от любых угроз с помощью ментальных способностей и уже довольно сильного темного волшебства. Я, как вы, несомненно, уже поняли, не принадлежу к «светлым» и именно поэтому не позволю ему увлекаться опасными разделами темной магии, в которых и сам отлично разбираюсь. В этом учебном году я попробую заниматься с ним самостоятельно, попутно постараюсь завоевать его доверие и показать, что он не один в этом мире, а в следующем он непременно отправится в Хогвартс.

– И что же будете делать вы в его отсутствие? – внезапно спросил Дамблдор.

Он опять застал меня врасплох. Книги, лаборатория, подпитка артефактов и прочие обязанности главы рода Принц – это все было, разумеется, замечательно, но вновь остаться в огромном доме в одиночестве?..

– У вас имеются для меня какие-то конкретные предложения?

– Вы ведь зельевар, – начал он издалека, – я поискал информацию о вас в хрониках семнадцатого века и нашел прелюбопытные сведения. У нас в Хогвартсе зелья преподает сейчас профессор Слагхорн, он же является деканом факультета Слизерин и, на мой взгляд, с радостью сложит с себя эту хлопотную обязанность. Не скрою, работа весьма непростая: помимо ведения уроков, мы ожидаем от профессора зельеварения еще и помощи в приготовлении зелий для больничного крыла, с чем Слагхорн, увы, практически не справляется. Ну и деканство, безусловно, чрезвычайно беспокойная должность, но, в случае положительного ответа, вы сможете все время находиться рядом с Томом, влиять на него, воспитывать, если потребуется, ограждать от вредных и сомнительных связей…

– А директор Хогвартса не воспримет отрицательно идею принять в штат сотрудников вампира? – скептически хмыкнул я. Предложение казалось мне более чем заманчивым.

– Профессор Армандо Диппет очень прислушивается к мнению своего преподавателя трансфигурации, то есть вашего покорного слуги, – улыбнулся Дамблдор. – Если я порекомендую вас и заверю его, что вы совершенно неопасны для учащихся, то, считайте, должность у вас в кармане.