— Да, есть такое, — усмехнулась Лидия, и Лайтвуд почувствовал, что впервые за ту часть вечера, когда рядом с ними появились Изабель и Магнус, девушка расслабилась. — Есть у них на этаже в отделе одна особа…
— Лидия, перестань, — мягко произнёс Александр, чувствуя, что сейчас может последовать та самая ложь, от которой потом будет сложно избавиться. И насчёт которой Изабель могла начать отпускать шутки — чего не хотелось вдвойне. — Мы же с тобой обсуждали это тысячу раз, ты знаешь, что между нами ничего нет и быть не может.
— Да, ведь ты мой, — пролепетала Бранвелл, поворачиваясь к Алеку и смотря ему прямо в глаза — тот последовал её примеру и взглянул в голубые глаза напротив. Родители, кажется, синхронно вздохнули, услышав слова Лидии — брюнет старался не думать о реакции Изабель и Магнуса.
— Да, — выдохнул Лайтвуд, надеясь, что никто не заметил, с какой сложностью он произнёс это слово. Он чувствовал, что взгляды абсолютно всех за столом были сейчас устремлены на них, словно они ждали следующего шага — поцелуя, которого не будет, нет. Всё что угодно, любые слова и объятия, но только не поцелуй — об этом они с Лидией договорились чуть ли не с самого начала, когда только решались вступить в эту авантюру. И это было обоюдное предложение.
— Что ж, ребятки, уже поздно, все устали, может, пойдём спать? — Вновь подала голос Мариза, когда молчание за столом затянулось, а смотреть в глаза Лидии для Лайтвуда становилось всё сложнее и сложнее. Изначально он не думал, что это будет настолько сложно, насколько это казалось сейчас — а ведь это только первый день.
— Хорошая идея, — поддержала маму дочь, вставая из-за стола, тоже мечтая избавиться от этой возникшей неловкости как можно скорее. — С завтрашнего дня начнём отдыхать, а сегодня всем нужно выспаться!
— Это точно, — поддакнул Магнус, следуя примеру своей девушки, вставая за ней. Александр старался не смотреть на него больше, чтобы не стать так неожиданно пойманным, как пару минут назад за столом, поэтому он не мог понять, что он испытывал после первого совместного ужина. Бейн подал брюнетке руку, и они ушли — Изабель напоследок кивнула Алеку и Лидии, которые тоже уже собирались уходить.
— Спокойной ночи, — пожелала Бранвелл Лайтвудам старшим, на что лица тех тут же озарила улыбка — улыбка Роберта казалась чересчур странной и непривычной даже для родного сына.
— Спокойной ночи, — мягко произнесла Мариза, и Роберт кивнул, уводя свою жену к лифтам — Алек подал руку Лидии и неторопливо пошёл следом. Как только они оказались наедине, отец начал что-то оживлённо говорить матери — и Александр был готов поспорить, что он говорил о Магнусе. Слишком уж сильно он ему не понравился, чтобы молчать — особенно когда появилась минутка высказаться. Но Алеку было всё равно на то, что думает о Бейне отец — прямо сейчас его очень волновало и даже пугало собственное мнение о нём.
— Как я держалась? Всё прошло хорошо? — Шёпотом спросила блондинка, когда родители были на приличном расстоянии от них. Лидия переживала за сегодняшний вечер и за то, какое впечатление произвела на родителей Алека — и это было понятно. При любом другом раскладе Лайтвуд тоже переживал бы за это, но прямо сейчас его заботило лишь одно, а точнее один — и с каждой минутой это пугало всё больше.
— В номере поговорим, — кивнул Александр, понимая, что им явно есть что обсудить и чем поделиться, заходя в лифт и нажимая кнопку нужного этажа.
***
— Это было ужасно, — вымученно произнёс Алек, заканчивая последние приготовления ко сну. Он стоял у зеркала в душевой, только почистив зубы, стирая зубную пасту с губ, в то время как Лидия стояла рядом, напротив другого зеркала, медленно и аккуратно смывая с себя макияж.
— Он тебе понравился, да? — Задала интересующий её всё это время вопрос Бранвелл, на что Александр с округлившимися глазами тут же повернулся к девушке. На его лице был написан весь ужас, который он испытывал в данный момент, и Лидии очень повезло, что прямо сейчас она смывала тушь и не видела его реакции на заданный вопрос.
— Вот чёрт! — Тут же ругнулся Лайтвуд, не успев до конца всё осознать. Он невероятно боялся всего, что чувствовал, не говоря уже о последствиях, которые эти чувства и эмоции могут вызвать и обязательно вызовут, потому что если Лидия так быстро обо всём догадалась, остальные догадаются ещё быстрее. Всё же они одна семья. — По шкале от нуля до десяти, скажи, насколько сильно это заметно со стороны?
— Три, — спокойно произнесла блондинка, словно не замечая реакции Александра на её вопрос, снова поднося спонж к лицу, медленно протирая чувствительную кожу. — Будет ноль, если ты перестанешь так бесстыдно на него пялиться — в какой-то момент я даже хотела тебя одёрнуть, но подумала, что так будет только хуже. Это бы все точно заметили.
— Твою ж мать! — Громко ругнулся Алек, не зная, куда себя деть — он был готов рвать на себе волосы от безысходности. Он, конечно, знал, что всё плохо, но чтобы настолько… — Лидия, пожалуйста, не говори никому, ладно? Об этом никто не должен знать.
— Конечно, кому же я скажу? — Тут же нашлась блондинка, выбрасывая использованные диски в мусорную корзину. Она ещё раз внимательно оглядела своё лицо и перевела взгляд на парня, смотря на него через зеркало. — Я на твоей стороне, Алек.
— Спасибо, — тихо поблагодарил девушку мужчина, поворачиваясь и переводя взгляд на зеркало перед собой, рассматривая своё отражение.
«И как я только до этого докатился? Влюбился с первого взгляда в парня своей сестры. И где только такое возможно», — думал про себя Александр, потирая кожу на лице. Ему вдруг стало противно от всего этого, всей этой ситуации, всего себя — разве так вообще можно?
— Я не буду никому говорить, да и ты можешь врать кому угодно сколько угодно, — спокойно начала Бранвелл, не отводя взгляда от Александра, по-прежнему наблюдая через зеркало за всеми его движениями. — Только себе врать ты не сможешь.
Александр и так чувствовал подступающую комом к горлу возродившуюся ненависть к себе, но слова девушки добили его — парень окончательно осознал, что не знает, что с этим делать. Можно ли каким-то образом две недели избегать человека, чтобы он не догадался, что ты его избегаешь? Не замечать его, делать вид, что тебе нет до него никакого дела. Ведь вряд ли всё то, что Лайтвуд так стремительно сегодня почувствовал также быстро пройдёт.
Послышался стук в дверь — и Лидия, и Алек едва ли не подпрыгнули на месте от этой неожиданности. Александр настолько погряз в своих мыслях, что совершенно перестал понимать, что к чему.
— Боже, — взмолился Лайтвуд, не покидая места. — Если это кто-то из персонала — я их убью.
— Это Изабель, Алек, Лидия, откройте, — послышалось из-за двери, словно брюнетка услышала слова своего старшего брата, хотя это было практически нереально. Мужчина испугался ни на шутку — она всё знает.
— Лидия, боже мой, это Из, она всё знает, — тут же на одном дыхании произнёс Александр, резко поворачиваясь к девушке, осознавая реальность всего происходящего. — Пожалуйста, не оставляй нас, если она попросит, я не смогу поговорить с ней сегодня.
— Ладно, хорошо, не переживай так сильно, — согласилась девушка и лёгким движением подтолкнула парня ближе к двери, чтобы тот пошёл её открывать. Долгий перерыв мог вызвать подозрения. — Может, она вообще не из-за этого пришла. В любом случае, я рядом. Открывай.
Александр взглянул в голубые глаза напротив, глубоко выдохнул и подошёл к двери, изо всех стараясь казаться уверенным. За дверью его ждала улыбающаяся Изабель в свободной футболке и пижамных штанах — и она совсем не выглядела злой или раздражённой, как её себе сейчас представлял Лайтвуд. Может, она действительно пришла просто пожелать спокойной ночи?
— Извините, что так поздно вас тревожу, — улыбнулась Изабель, входя в номер, не дожидаясь приглашения. Сначала девушка оглядела с ног до головы Александра, который уже был полностью одет в одежду для сна, а затем перевела взгляд на дверь ванной комнаты, в проёме которой стояла Лидия в светло-розовых пижамных штанах и такого же цвета майке. Кажется, в её голове что-то сошлось, потому что улыбка на лице стала шире.
