— Когда меня не станет, артефакт поможет защитить тебя от Максимилиана. Если бы я сам мог уничтожить этого монстра, твоя жизнь не превратилась в кошмар. Ты могла давно выйти замуж, завести собственную семью, родить детей, а вместо этого, из-за меня, мы… — Эвика прервала его, покачав головой.

— Нет отец, даже уйди ты тогда к Максимилиану, он никого не пощадил и возможно сейчас, весь мир был порабощен им. Маму не вернуть, как и не дать мне ту жизнь, которой я могла бы жить. Что попусту говорить о том, что могло или же нет измениться в наших судьбах.

Очертания помещения стали размытыми, и Ян понял, что снова находится в спальне Эвы.

«Нужно поговорить с Алирой, возможно она мне что-нибудь подскажет» — коснувшись на прощание теплой руки Эвы, телепортировался.

Ветер тревожил изъеденную молью гардину.

Арсений стоял на одном из верхних этажей старого, заброшенного румынского замка, созерцая окружающие земли, сквозь окно-бойницу. Молчаливое уединение ифрита нарушал лишь шум прибоя, доносившийся от подножья дальнего утеса. Вот-вот должен был начаться дождь: темно-синее небо осветила тонкая серебристая молния и вдалеке глухо прогремел гром. Камин был увешан седой паутиной, которая расползлась по углам пола и потолка, украсив своим узором раздробленную мебель, и только скрип тяжелой двери, нарушал покой этого места.

Звук быстрых шагов, лязг петель от деревянной двери и свист сквозняка, ворвавшегося в покрытое пылью помещение, заставили Арсения обернуться:

— Стоило загонять коня, чтобы добраться в эту дыру. — Раздраженно проговорил Луцио, стряхивая с плаща дождевые капли и подходя к камину, который не зажигался так же давно, как не смазывались скрипящие петли на дверях. — Хоть бы потрудился утеплить помещение — на улице не лето, а я скакал несколько миль, только бы уважить твое спокойствие! — он хмуро посмотрел на ифрита, который даже не двинулся с места.

— Тут тебе не гостиница, где встречают уютом и горячим вином. — Но Арсений все же разжег камин, пустив туда искру, вылетевшую из его мизинца.

Пламя охватило подброшенные поленья, а когда Луцио подкинул туда еще и сломанные ножки от кресла, огонь занялся быстрее:

— Видишь! Можешь ведь, когда хочешь, а то сплошные нотации… — демон уселся напротив и стал греть ладони так близко к огню, что тот облизывал его пальцы, не причиняя при этом никакого вреда.

Ифрит продолжил сосредоточенно смотреть в окно:

— У меня к тебе серьезный разговор. Поэтому выслушай меня очень внимательно…

— Как иначе, выкладывай.

— Ты прекрасно знаешь, что Максимилиан сейчас занят поиском чародея и его дочери. Он почти поймал их во Флоренции, но им удалось сбежать.

Демон весело оскалился:

— Бедняга, не повезло Канцлеру. Не на того напал!

Арсений пропустил этот комментарий мимо ушей и спокойно продолжил:

— Он послал своих слуг за ними и, боюсь, что именно от этих улыбчивых ребят чародей не сможет просто так уйти. Они — тень Максимилиана, его глаза и уши. — Он задернул гардину, скрыв свет камина от внешнего мира.

— Что мне нужно сделать? — Луцио потер подбородок с двухнедельной щетиной.

— Разыскать чародея и следовать за ним, но не для того чтобы поймать и вручить Максимилиану, а чтобы помешать его слугам. На кону стоит будущее моего царства. Я, как один из князей Инферно, не могу позволить Максимилиану совершить то, для чего ему понадобился Храфн.

— Я все сделаю.

Арсений положил ладонь на плечо друга:

— Ты должен понять, есть огромный риск, что Максимилиан узнает, кто именно помешал его подручным.

— Наш великий экспериментатор — Максимилиан! Честно говоря, я до сих пор не верил, что подобных созданий можно сотворить, взяв за основу демона или — увидел боль в глазах ифрита, — прости, что говорю об этом, но я поражен тому, как ты до сих пор держишь себя в руках. Ведь он отбирает как одних, так и других, для него нет разницы, кого превратить в очередного перевертыша.

— Я не могу сейчас встать у него на пути…

— Только не говори, что ты отдал свой артефакт той самой ведьме?

Ифрит кивнул в знак согласия и подошел к камину:

— На тот момент, я думал лишь о себе и о том, как сделать так, чтобы власть, которая была у меня в руках, не поглотила меня. Это очень мощный камень, я бы не справился с ним, не смог носить на себе. — погладил гладкую поверхность полки, камень холодил пальцы.

Демон раскрутил на ладони небольшой шарик огня и подбросил его в камин, чтобы пламя не потухло:

— Что ж… а сейчас ты готов принять так сказать семейную реликвию, которой у тебя нет, и ты даже не знаешь где его искать? — Луцио засмеялся.

— Догадываюсь, — он вспомнил свою увлеченность той ведьмой, которой и вручил на сохранение артефакт: «Такая юная и полная сил… Единственная, кто не испугалась моего огня и страсти» — но еще не время.

— Твой народ не сможет защищаться вечно. Максимилиан принялся за других созданий. Например, древние вампиры уже считают его своим врагом.

Ифрит с изумлением посмотрел на демона:

— И откуда ты только обо всем узнаешь?

— Земля слухами полнится. Я даже больше тебе скажу — эти вампиры планируют подружиться с Храфном. Так что, если чародей не слишком гордый, он примет их помощь и тогда тебе можно будет не беспокоиться, о том, что «улыбчивые» слуги нашего Канцлера нападут на них. Замок вампиров под надежной охраной и чарами. Лишь смерть Ингрида сможет ослабить его своды, но мы отвлеклись от первоначальной темы нашего разговора.

— План действий таков, ты проследишь за тем, чтобы Храфн с дочерью добрались до Норвегии без происшествий, целые и невредимые. Всех слуг Максимилиана — убить. Постарайся орудовать мечом так, чтобы оставались следы явного нападения, — увидел, как демон оскорбленно на него уставился, — так придется сделать, как бы это ни шло в разрез с твоими амбициями идеального наемника.

Демон чуть не задохнулся от возмущения:

— Идеального? Наемника? Да ты меня уже оскорбил — оставить следы! Я что, похож на сопляка с кинжальчиком? — он в буквальном смысле вспыхнул, так, что волна огня прошлась от его локтей, по плечам и тут же исчезла, — Но так и быть, немного загрязню пространство. Где-то кину руку, где-то ногу, может селезенку и прощальное письмо…

— Не увлекайся, Луцио. Когда Максимилиан призовет тебя к себе, а это случится со всеми наемниками, кто не под его властью — начнется разбирательство: кто, зачем и почему вдруг убил его слуг, хотя они преследовали добычу, следовательно, кто-то проявил инициативу и нарушил четкий план самого Канцлера.

Демон понял, к чему клонит Арсений:

— Что ж, я прожил яркую и интересную жизнь, и ты знаешь, на что я готов пойти ради тебя и Инферно. Не забывай, я вырос там, будучи демоном и, если бы не ты, мое тело сейчас не ходило по этой грешной земле.

— Ладно, если вскроется, что ты так сказать проявил свою инициативу, я постараюсь убедить Максимилиана не убивать тебя, но он накажет, и как именно — известно лишь ему одному.

— Мы справимся с этим, Констант, как справлялись со всем, что пало на наши горячие головы. — Они пожали руки и их ладони разгорелись синеватым пламенем.

Ветер встревожил гардину на окне, царящее запустение в комнате, говорило о том, что здесь давным-давно никто не обитал. Вдалеке слышался шум прибоя и раскаты грома, по черепице забарабанил дошедший до замка дождь.

Через несколько дней, Максимилиан собрал в Нижней Аиде всех тех, кто мог быть причастен к гибели его слуг. В гневе Канцлер был страшен, у его ног уже валялось несколько обугленных тел, которые еще недавно были наемниками. Он вышагивал вдоль ряда демонов, свирепо разглядывая лица присутствующих.

— Я думаю демонстрации того, что я сделаю со всеми вами, если молчание и дальше затянется, было достаточно, — вкрадчиво говорил Канцлер, — поэтому того, кто пошел против моего приказа я попрошу выйти вперед! — никто не отреагировал на его слова, и Максимилиан уже хотел было замахнуться очередным огненным шаром в рядом стоящих, но его остановил Арсений, оказавшийся рядом и осторожно схвативший Главу Аиды за запястье.