За постоянными магическими практиками, рабочими делами, короткими интрижками и прочими жизненными мелочами, Стрэндж почти не заметил, как снова наступил сентябрь.

У Эвансов за прошедшие полгода он побывал всего дважды — не мог проигнорировать приглашения Вивиан на ее юбилей и день рождения старшей дочери, а потому очень удивился, придя на первую в этом учебном году лекцию и увидев среди студентов-первокурсников Петунью.

***

— Здравствуйте еще раз, доктор, — она подошла к нему после окончания пары, слегка смущенно улыбаясь. — А я вот, поступила…

— Неожиданно, мисс Эванс, — Стрэндж усмехнулся, присев на край стола. — Мы ведь виделись не так давно, но вы и словом не обмолвились…

— Ну, я хотела сделать вам сюрприз, — Петунья пожала плечами, чуть заметно покраснев, и прижала к груди учебник. — Я ведь из-за вас… то есть, то, что вы тогда сказали про пациента, которого спасли…

— И вы так вдохновились моим рассказом, что решили пойти в медицину? — Стрэндж приподнял бровь. — Только это ведь не сказка про чудеса и героев, мисс Эванс, это работа. Тяжелая, грязная, неблагодарная и далеко не всегда приводящая к успеху.

— Я понимаю, — серьезно кивнула Петунья. — Но мне действительно интересна медицина, и я хочу быть полезной… хочу помогать людям, понимаете?

— О, да, — с непередаваемым выражением протянул Стрэндж. — Вы даже не представляете себе, насколько. Что ж, желаю вам удачи, надеюсь, за время учебы вы не передумаете.

— Не передумаю.

***

— Стивен! — в коридоре Стрэнджа поймал Дэвид МакДауэлл — его коллега, приятель и по совместительству преподаватель нейрофизиологии.

— Привет, Дэвид.

— Ты торопишься? — серые глаза приятеля подозрительно сверкали.

Стрэндж взглянул на часы.

— Да нет, у меня окно…

— Отлично! — МакДауэлл схватил его под руку и повел вперед по коридору. — Слушай, у меня к тебе дело на миллион.

— В фунтах или долларах?

— Да я серьезно! Тут в научных кругах появились слухи об экспериментальной методике лечения опухолей авторства некоего Лоуренса…

— Я слышал, — фыркнул Стрэндж.

Он еще во времена собственного студенчества читал об этих исследованиях, правда в его мире автором был другой ученый. И о грандиозном скандале, разразившемся вокруг его экспериментов читал. Кажется, это было как раз в семьдесят седьмом…

— И что ты думаешь?

— Тут не о чем думать. Его методика нежизнеспособна, потому что не учитывает и сотой доли возможных рисков.

— Вот! — воодушевился Дэвид. — И мне так кажется! Я тебе больше скажу, у меня есть идеи, как сделать его методику жизнеспособной. Но мне нужна твоя помощь…

Стрэндж нахмурился. О том, как дорабатывалась эта методика и какие ошибки в ней были выявлены он тоже помнил.

— Ну же, Стивен, давай попробуем! Хотя бы обсудим… у тебя огромный практический опыт, у меня масса научных работ, мы с тобой чертовы гении, неужели не заткнем за пояс этого отсталого консерватора?

Ой нехорошо присваивать чужие открытия, ой нехорошо… С другой стороны, это ведь параллельное измерение? И кому станет хуже, если одно действительно полезное открытие, способное спасти сотни жизней, произойдет чуть раньше?

— Это будет бомба!

— Вечером у меня. Прихвати свои исследования по нейронным связям…

***

Три года спустя.

— А-а, чтоб тебя! — Стрэндж раздраженно захлопнул толстый темномагический гримуар, едва сдержавшись, чтобы не запустить его в стену.

Четыре года, прошедшие с того дня, когда он появился из ниоткуда на окраине Коукворта, выдались насыщенными и весьма плодотворными.

Стивен успел стать одним из самых высокооплачиваемых лекторов в Англии, совершить парочку открытий, заработав себе имя в научных кругах, смотаться в Штаты, поинтересовавшись судьбой своих знакомых из прошлой жизни и убедившись, что никого из них в этой реальности не существует, познакомиться с очаровательной практиканткой по имени Джессика, расстаться с ней, выпить пятидесятилетнего коньяка с ректором Оксфорда, побывать на приеме у Ее Величества, освоить все тонкости местной магии, ввязаться в пару драк в Лютном, завести несколько полезных знакомств в волшебном мире, в том числе с Горбином, Сметвиком и Олливандером, прочесть целую тонну книг, научиться варить зелья и собирать простенькие артефакты, купить просторную квартиру и даже привыкнуть наконец к отсутствию в этом времени интернета (хотя, признаться, его скорбь по Гуглу была безмерна).

Но единственное, чего Стрэнджу так и не удалось сделать, это отыскать возможность вернуться в свой мир.

Нет, не то чтобы ему не нравилась его новая жизнь, вовсе нет. Она была хорошей, очень хорошей. Заниматься любимым делом, получить признание, жить в центре Лондона, владеть волшебством почти без обязательств и не иметь необходимости бесконечно бороться со всякими инопланетными угрозами… это было заманчиво. Правда.

Но в глубине души никак не исчезало противное ощущение, что он живет не своей жизнью. Что этот мир ему чужой. Что его не должно здесь быть.

И это ощущение снова и снова толкало Стрэнджа на поиски. Поняв, что в магическом сообществе Британии о путешествиях между мирами никто не слышал, он начал совершать вылазки в другие страны. США, Франция, Германия, СССР, Китай… Он общался с магами, медиумами, шаманами, гадалками и колдунами вуду, но все они только разводили руками. Перемещения во времени — да пожалуйста, в пространстве — сколько угодно, предлагали даже смену тела, но вот о том, как попасть в другое измерение, никто не знал.

Правда, одна тибетская ворожея предсказала ему, что искомое найдет его само, причем в самый неожиданный момент.

Стрэндж только зубами скрипнул. Сидеть, сложа руки, и ждать у моря погоды было не в его характере.

Он свято верил в то, что если долго мучиться, что-нибудь получится. В конце концов, нашел же он способ исцелить руки, когда все вокруг твердили ему, что это невозможно!

Только в этот раз, похоже, путеводной нити в лице очередного Джонатана Пэнгборна ждать не приходится.

***

На лекцию в колледж Стрэндж пришел невыспавшийся, мрачный и злой.

Накануне он впервые за долгое время напился, хороня очередную надежду на возвращение, и теперь чувствовал себя весьма паршиво.

Наверное поэтому он только под конец занятия заметил, что место за первой партой, где обычно сидела Петунья Эванс, сегодня пустует.

Где-то на краю сознания мелькнуло дурное предчувствие.

Петунья зарекомендовала себя крайне ответственной и целеустремленной студенткой, и за все два года, казалось, не пропустила ни одной лекции. Его, по крайней мере.

— Кто-нибудь знает, что случилось с мисс Эванс?

Студенты отрицательно замотали головами. И только одна девушка, всегда занимавшая место рядом с Петуньей, обеспокоенно нахмурилась.

— Я сама за нее волнуюсь, профессор Стрэндж. Тунья редко пропускает занятия, но всегда предупреждает заранее, звонит мне или в деканат, а тут пропала, уже третий день не появляется. Я ей звонила, но никто не отвечает.