Стрэнджу потребовалось секунд десять, чтобы узнать в этой уставшей, измученной, отчаявшейся женщине жизнерадостную, звонкую девочку, буквально светившуюся изнутри.

И все же, это определенно была она.

— Лили? — взгляд недоверчиво скользнул по хрупкой фигурке.

— Док, — она подняла на него взгляд, голос звучал умоляюще, — пожалуйста, помогите…

========== И снова здравствуйте! ==========

— Иди сюда, — Стрэндж резко втянул ее в квартиру и, закрыв дверь, набросил на квартиру комплекс защитных чар.

Затем проводил девушку в гостиную, усадил на диван, сунул в руки чашку с горячим чаем и наконец сам сел напротив.

— Рассказывай.

Лили подняла на него глаза и крепче прижала к себе ребенка, с явным интересом оглядывавшегося по сторонам.

— Док, это мой сын, Гарри… и он в большой опасности…

Стрэндж перевел взгляд на черноволосого, зеленоглазого малыша, увлекшегося рыжим локоном матери, спадавшим на плечо.

А Лили, не обращая на это внимания, рассказывала свою историю. Сумбурно, торопливо, будто боялась не успеть.

О том, как в порыве юношеского максимализма вступила вслед за мужем в Орден Феникса, как участвовала в опасных операциях, не раз и не два подвергая свою жизнь риску. О том, как забеременев, впервые по настоящему испугалась за свое будущее. О том, как уговаривала мужа бросить все и уехать подальше, но тот даже слушать ее не хотел, списывая все на взбунтовавшиеся гормоны. О пророчестве, произнесенном Трелони зимой восьмидесятого, и о роли, отведенной в нем ее тогда еще нерожденному ребенку…

— …понимаете, я даже плохо помню, как до такого дошло, — взгляд Лили был совершенно потерянным. — Моя беременность была сложной, я почти все время плохо себя чувствовала, принимала зелья, которые прописали колдомедики… Джеймс и Дамблдор сообщили мне о решении спрятать нас под Фиделиусом, когда оно было уже принято. Сказали, что бежать в моем состоянии опасно для ребенка, а потом… роды были очень тяжелыми, я даже в какой-то момент испугалась, что мы с Гарри не выживем, но, слава богу, все обошлось. Я несколько месяцев почти не вставала с постели, едва могла поднять палочку, а когда оправилась… — она судорожно вздохнула и взглянула на сына. — Я просила, умоляла Джеймса уехать. Куда угодно, в другую страну, на край света, чтобы спасти Гарри, но он… он только кричал, говорил, что Поттеры никогда не были трусами, что он никогда не побежит от опасности… Они с Сириусом убеждали меня, что Дамблдор знает, что делает, что под Фиделиусом Волдеморт нас не найдет…

— Странная тактика, — протянул Стрэндж, переплетая пальцы. — Допустим, вас он спрятал, а дальше? Сколько вы уже скрываетесь под Фиделиусом, год?

— Да, — Лили вскинула голову. — Дамблдор все время говорит, что нужно еще немного подождать, и…

— Подождать чего? Пока Волдеморт скончается от старости или его хватит инфаркт?

— Мне тоже все это казалось странным. Сначала я думала, что Дамблдор предпримет что-нибудь, чтобы победить Темного Лорда, что у него есть какой-то план, но потом… — она закусила губу. — Док, понимаете, сейчас мне кажется, что его план — это мы. Что с помощью этого пророчества он хочет заманить Волдеморта в ловушку, сделав Гарри мишенью. И что еще хуже, я подозреваю, что Джеймс об этом знает… или догадывается… но он так уверен в Дамблдоре! А я боюсь, я не могу так рисковать сыном! Простите меня, что я пришла сюда, я понимаю, что подставляю вас под удар, но мне больше просто не на кого рассчитывать… Сириус, Ремус, Алиса с Френком — они все поддерживают Джеймса, а больше у меня из близких никого нет. Только Тунья, но она… я не знаю, где ее искать, я была в Коукворте, соседи рассказали мне про родителей… — Лили закрыла лицо руками. — Боже, если бы я только знала! Тунья меня, наверное, никогда не простит…

Маленький Гарри, словно почувствовав состояние матери, внезапно сжал кулачки и разревелся. По щекам Лили тоже потекли слезы.

Стрэндж, оглядев эту картину, несколько раз моргнул, тряхнул головой и решительно поднялся на ноги.

— Так, стоп. Сокрушаться и угрызаться совестью будем потом. А сейчас, — он огляделся и трансфигурировал из журнального столика детскую кроватку, а потом подошел к телефону, — уложи ребенка, отлевитируй его в спальню и возвращайся.

— А…

— Все потом, — он набрал номер. — Петунья, привет, это Стрэндж. Ты еще хочешь высказать своей сестре все, что о ней думаешь?

***

Спустя около часа напряженная атмосфера в квартире слегка разрядилась.

Гарри безмятежно посапывал в своей кроватке, Стрэндж, нашедший таки зерна, неторопливо потягивал кофе на кухне, а Лили, которую примчавшаяся Петунья чуть не придушила, чередуя объятия и ругательства, сидела, поджав ноги, на кухонном диванчике и вкратце пересказывала сестре то, что уже рассказала Стивену.

— …в общем, когда я поняла, что Джеймса уговаривать бесполезно, мне пришлось сделать выбор между ним и сыном, и… я дождалась, пока он уйдет на собрание Ордена, схватила Гарри, собрала первое, что попалось под руку, и сбежала, — Лили опустила глаза, растерянно вертя обручальное кольцо на безымянном пальце.

У Петуньи, выслушавшей ее рассказ, гневно сверкнули глаза.

— Убила бы! — прошипела она сквозь зубы.

— Кого? — Лили вздрогнула.

— Кого! Муженька твоего! И директора этого, благодетеля хренова!

Лили изумленно заморгала.

— Тунья… я впервые слышу, чтобы ты ругалась…

— А ты бы еще подольше пропадала! — возмутилась Петунья, но тут же опомнилась и схватила сестру в охапку. — Нет, не слушай меня! Никогда больше никуда не пропадай, поняла меня?! Даже думать не смей!

— Я обещаю, — глаза Лили снова наполнились слезами, и она уткнулась в ее плечо. — Прости меня… прости, пожалуйста, я…

— Ну, ладно, ладно, — Петунья погладила ее по спине, растерянно посмотрев на Стрэнджа. — Ну, все, хватит плакать, где твой боевой характер? Я удивляюсь, как ты этого козла Поттера раньше не прибила сковородкой! Не помню, чтобы ты когда-нибудь кого-нибудь слушалась!

— Я сама не знаю, — всхлипнула Лили. — С тех пор, как я забеременела, все… не знаю, как в тумане…

— Такое бывает, — успокоила ее Петунья. — Апатия, депрессия, усталость, при перестройке гормонального фона…

Стивен внезапно напрягся. Что-то царапнуло его еще во время первого разговора с Лили, но тогда он не обратил на это внимания, а теперь понял, что.

— Сомневаюсь, что дело тут в одних лишь гормонах, — он прищурился. — Ты вроде говорила, что принимала зелья?

— Ну да, — Лили вытерла слезы. — Джеймс приносил мне укрепляющие, успокоительные, еще «настойку Лисса» — колдомедик прописал, она полезна для ребенка…

— И ты, конечно, не проверяла, что тебе муж носит, — протянул Стрэндж, уже копаясь в шкафчике, где хранил ингредиенты для зелий.

Сестры переглянулись.

— Нет, — прошептала Лили, побледнев на глазах. — Док, вы что, думаете…

— Я пока еще ничего не думаю, — Стрэндж зажег горелку и поставил на нее небольшой котелок, а затем протянул Петунье упаковку с одноразовым шприцем и жгут. — Кровь у нее из вены возьми.