- Я просто… просто… сплю… Да, я сплю… И мне снится, что Элен не скандалит по любому поводу. Да. – протянул Билл, когда дверь закрылась. – Что ты с ней сделал?

- Я ничего не делал! Она сама… Так, ладно. Слушай, что мы придумали. Вовнутрь мы проникнем через фургон, о котором она нам говорила. Он приходит ровно в 6 часов. Как раз там заканчивают с чаем, и каждый расходится по своим делам. Вот тут-то мы и начинаем.

- Стоп. А откуда мы знаем, у кого какие дела и где они ими занимаются?

- У Гарольда есть свои связи. Он точно знает, кто, где, когда и чем занимается. К тому же, он дал нам план дворца. Мы уже отметили, кто, где будет в это время, чтобы не дай Бог не попасться. Значит, ты будешь ждать нас либо на улице у самого входа, либо плутать где-нибудь внутри неподалеку от него. Каждому мы распределили место, куда он пойдет. Надо будет действовать как можно тише и быстрее. На все будет всего пятнадцать минут. Затем, мы все направляемся к фургону, который вывозит отходы. В этом и заключается весь план. Так просто, но мы больше двух суток головы ломали.

- Погоди. А из фургона и в фургон вы как попадете? Я имею ввиду во дворце?

- Хм… Насколько я понял, извозчик будет подставным. Мы влезем в фургон за квартал от дворца. А уже там он отвлечет внимание от фургона какой-нибудь болтовней. Элен сказала, что не знает, кто это будет. За это отвечает Гарольд. Но нам обоим кажется, что это он и будет.

- А кто это вообще такой? – недоверчиво скривился Билл.

- Элен сказала, что это ее старый друг. Больше я о нем не спрашивал. Так вот, извозчик отвлекает, а мы вылезаем и тихо расходимся по своим местам. Быстро проворачиваем все за 15 минут. Потом обратно. Тот снова всех отвлекает. Это уже его дело – как. Мы залезаем, он нас вывозит. Через квартал мы уже свободные, не бедные люди. Это в идеале. Ну, а если нас заметят – придется отбиваться и быстро сбегать. Причем не только из дворца. Боюсь, что все так и произойдет.

- А если нас заметят – как я должен вас предупредить? Да и если предупрежу – тогда и меня схватят. Схватят, так схватят. Без разницы. Но все же…

- Мм… Свисти и ныкайся. – простецки ответил Томас и встал.

- Слушай, а когда мы это все проворачивать будем?

- Когда? Мм… Когда этот король уедет. Тогда охрана будет наиболее расслабленна. – он открыл окно и вернулся назад.

- А что там у вас… - неоднозначно проговорил Билл, разглядывая пол. Тут он резко посмотрел на брата. – с Элен? – и довольно хохотнул.

- Зная твое желание, а главное – умение – помогать, я лучше промолчу. – хмыкнул Томас в ответ.

- Э! А в последний раз-то я все-таки помог!

- Это была случайность. – махнул рукой Томас, сдерживая смешок.

В тот день они больше не говорили о плане. После ужина, все трое отправились просто прогуляться по улицам Лондона и развеяться после нудного дня. Они зашли в паб, где Элен и Томас выпили по пинте пива – Билл наотрез отказался пить. Он также не хотел, чтобы Элен пила – она будет не соответствовать своему образу с пинтой пива в руках. Томас поддержал его в этом, но Элен не хотела ничего слушать, говоря, что хочет расслабиться, а они своим нытьем только мешают ей. Затем, они пошли на торговую площадь, где разукрашенные девицы снова стали подзывать запомнившегося им Билла. Элен не упустила возможности подшутить над ним, спрашивая, которая из них является Даяной, а которая – Александрой. Билл фыркнул над шуткой Элен и постарался не обращать внимания на выкрики проституток. Они гуляли вокруг закрывающихся прилавков, заметив, что это намного приятней и веселей, когда рядом нет Катрины. Элен больше не видела свою мать. И это придавало ей бодрости. После площади она водила братьев по неизвестным им улицам, показывая разные достопримечательности и просто интересные места города. Вернулись они только поздней ночью, когда и старушка, и Катрина спали…

Следующий день был для них точно таким же. Весь день все трое ходили по городу и обсуждали то, что им попадалось на глаза. Как будто сговорившись, никто не говорил о том, что они планируют. Элен снова водила их то туда, то сюда, что-то кратко рассказывая. Пообедать они зашли в ближайшую таверну. Когда дело пришло к оплате, они поняли, что у них совершенно ни на что нет денег. Ничего не говоря, Томас встал и медленно вышел, кивнув Биллу и Элен. Вернулся он спустя 10 минут – в руке он держал кожаный кошель, набитый монетами. Билл хмыкнул, а Элен тихо поаплодировала ему. Расплатившись, они вышли на улицу и снова стали плутать по переулкам. Теперь братья вели Элен, а она шла сзади и наблюдала за встречными людьми. Поначалу, она просто разглядывала их внешность, не обращая внимания на лица и эмоции на них. Но потом она стала подмечать и их. И, как назло, все люди, которых она встретила, шли со счастливыми лицами, они улыбались и смеялись. Элен не особо заморачивалась по этому поводу, но уже через 10 минут ей надоели эти довольные лица. Ее бесило, что все были счастливы, что дети беззаботно бегают и играют в дурацкие и непонятные ей игры, что девушки сидят в небольших группках и о чем-то тихо хихикают. Скорее всего, это была не злость – это была зависть. Элен не имела беззаботного детства, никогда не секретничала с подругами о молодых людях, не носила таких платьев, в которых были эти сплетницы. А они, в свою очередь не знали, что такое голод, боязнь быть проданной, страх от слежки, холодные дождливые ночи в старом деревянном сарае и жуткие головорезы, которые порой окружали Элен. Возможно, в любое другое время Элен бы даже задумываться не стала над такой чепухой и даже не подумала бы злиться или завидовать, но теперь и она чувствовала скорый конец. Она знала, что они могут потерпеть поражение, даже если против них будет всего полтора взвода воинов. И тогда у них будет всего два выхода – либо сбежать и снова скитаться, где попало, либо дождаться виселицы и умереть. Так глупо умереть. Но все же это лучше, чем опять скрываться ото всех и бояться собственной тени. Проклятые люди! Зачем они сейчас попадаются ей на пути и как будто специально показывают свой достаток?! Не могут тихо разбежаться по своим отвратительно уютным домишкам и сидеть там, пока они ходят по городу?!

- Ненавижу… - сквозь зубы прошептала Элен и остановилась.

- Что? – обернулся Билл. – Ты что-то сказала?

- Идите дальше. – прошипела она, сжав зубы, так как недалеко послышался девичий смех.

- С тобой все в порядке? – тихо спросил Томас, подойдя к ней. Элен злобно зыркнула на него и отвела взгляд. Томас махнул Биллу рукой, чтобы тот шел дальше и не ждал их. Когда Билл отошел шагов на пять, Томас снова посмотрел на Элен. – В чем дело?

- Ни в чем. – выдавила она из себя и уже хотела пойти дальше, но Томас перехватил ее за руку. – Эй!

- Все дело во дворце, да? – не обратив внимания на ее возглас, спросил он.

- Ну, допустим. – с вызовом сказала Элен, выдернув свою руку.

- Меня тоже это мучает. И дело в том, что план кажется нереальным. Так? – Элен, молча, смотрела на него. – И все больше мыслей о том, что нас поймают… И неприятные картины виселицы… Или гильотины… Хм… - и он невольно потер горло. – Но это же будет не раньше, чем через неделю. Зачем сейчас мучить себя? Лучше насладиться жизнью в последний… Хм, как в последний раз.

- Тебе не понять… - измученно вздохнула Элен и пошла дальше, потупив голову.

- Ты же знаешь, что я пойму. – тихо сказал он, идя рядом. – Элен…

- Ну, хорошо. – Элен резко остановилась и взглядом указала на детей. – Вот они опять играют в эти дурацкие камешки. По сколько им лет? – и она посмотрела на него.

- Ну… Может, по 8-9?

- А я в этом возрасте пасла скот, вставала в три утра, чтобы доить коров и потом весь день помогать матери. Ну как помогать – мне кажется, это она мне помогала. – быстро произнесла Элен и посмотрела на молодых девушек, проходящих мимо них. – Как думаешь, эти очаровательные и веселые барышни получают внимание разных юношей? По-моему да. И сколько же им лет? 15? Когда мне было 15, меня окружали одни бандиты. И после ничего не поменялось. А что и те и другие знают о нашей жизни? Аж ничего. – со злобой продолжала она. – Они не знают, как нам приходится выживать, как мы ищем себе еду, как режем друг другу глотки лишь бы остаться в живых. Тебя это не волнует? А? И им еще кажется, что жизнь с ними жестока, когда мать не отпускает их гулять, либо отец отказывается купить новое платье. Это справедливо?! – воскликнула она. Томас, молча, смотрел на нее.