Загвоздка в том, что в живых мертвецов Марченко не верил. Хоть тресни. Даже несмотря на заверения медика. Обгоревшие останки… куски плоти… лохмотья и ошмётки… не в меру разыгравшаяся фантазия… да мало ли что. Эти эскулапы вообще странные люди. Марченко, например, тоже не в первый раз видит сгоревших и этот ничем не отличается от остальных. Разве что… Странная деталь на видео привлекла внимание и сразу вспомнилось про предмет, похищенный с места преступления. Аккуратно извлёк вещь из пакета и покачал на ладони. Жёлтые грани тускло поблёскивают в дневном свете: змея держит в широко раскрытой пасти солнце. Платком тщательно отёр спёкшуюся кровь и остатки плоти. Попутно выяснилось, что кулон достаточно мягок и сгибается.

На обратной стороне обнаружилось то, что не было видно ранее: строфу из пяти строк. Буквы маленькие, пришлось прибегнуть к помощи увеличительного стекла. Однако после прочтения вопросов стало больше:

Что сие означает? Гора на горе… лифт… и почему гора разверзается? Ведь смысл вышеозначенного «широко раздвинуться, расступиться». А гора – это как бы вверх. Единственное, что более-менее понятно – этажность. Но на какой горе есть этажи, в частности, тридцать пять? Предварительная пробежка по инету результата не принесла.

Ещё есть клеймо с пробой. Проба, 96, соответствует золотниковой системе измерения, существовавшей в царской России и ныне не применяющейся. Золотниковая проба привязана к русскому фунту, соответствующему 96 золотникам. Тот, в свою очередь, равняется 4.266г. С подростковым интересом ещё немного помял украшение: ведь золото высшей пробы держит в руках впервые! Вместе с тем украшение раритетным не выглядит.

Полицейский оторвался от изучения кулона и допил чай. Вместе с навалившейся усталостью пришло и другое ощущение: профимпотенцию сменило вдохновение, перемешанное с надеждой. Помимо загадочного стихотворения, всплыла странная деталь, обнаруженная на видео и теперь не дающая покоя: ни на одном из кадров не видно, что на шее поджигателя висит кулон. Как тогда он на нём оказался? Раздался телефонный звонок.

Колганов выбрал столик в стороне от входа. Ни есть, ни пить не охота, поэтому заказал нейтральный кофе. Запил две таблетки цитрамона и стоически замер, силой мысли пытаясь ускорить действие препарата.

– Медитируешь? – Раздалось совсем рядом, и журналист широко открыл глаза. Кажется, я успел задремать. Его собеседница, симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами, приветливо улыбнулась и села напротив.

– Ночи не хватило. – Он улыбнулся в ответ. – Сейчас догоняюсь.

– Привет. – Она протянула маленькую ладошку. – Знакомимся снова? Оксана.

– Егор. – Рукопожатие с девушкой ничего, кроме улыбки через боль в губе, у него не вызывало. – Да я вспомнил тебя. Просто тогда перебрал.

– Ты тогда полез драться со своей машиной. – Она понизила тон и заговорщически подмигнула. – Неожиданно ударил выпяченной нижней губой её в самое уязвимое место – зеркало заднего вида.

– И, кажется, она не сумела парировать.

– Да, пребывала в состоянии шока. Не могла пошевелиться.

– Это был феерический нокаут!

Они улыбнулись глупому диалогу. Пока Колганов пытался остановить кровь из разошедшейся раны на губе, Оксана заказала шмель.

– Какой повод-то был? – Девушка протянула влажную салфетку. – Или ты сражаешься с машиной без причины?

Колганов прижал салфетку ко рту и замолчал. В принципе, ничего секретного в том, что он мог рассказать, нет.

– Ты следишь за новостями?

– Нет, – девушка покачала головой.

Ответ слегка удивил. Но не более.

– Какой-то идиот вчера спалил мою редакцию. – Глаза собеседницы расширились от удивления, и он продолжил. – Завалился с горючкой, залил всё и поджег. Ну и себя заодно, блин.

– Нет слов. – Выдохнула Оксана. – Подстава.

Колганов сделал глоток кофе. Горький вкус напитка вызвал ассоциацию с горечью ситуации.

– Так что сейчас я банкрот. – Уныло констатировал он. – Ещё немного подепрессирую и начну с начала.

– Есть план? – Поинтересовалась девушка.

Молодой человек задумался.

– Скажем так: есть несколько вариантов развития ситуации. – Он подождал, пока официантка поставит коктейль и удалится. – Первый: устроюсь в какое-нибудь издание. Я не гордый, и могу работать за небольшие деньги. Второй: заняться поиском инвесторов. Здесь сложнее. Особенно, если учесть тот факт, что я оказался не командным игроком и форматнул издание.

– Что сделал? – Не поняла Оксана.

– Скажем, у тебя журнал. Его тематика – горнодобывающая промышленность и всё, что с ней связано. И вдруг ты решаешь, ни с того, ни с сего, печатать про фармацию. Или про разведение кроликов в квартирных условиях.

– Ты решил донести до широкого круга читателей информацию о разведении кроликов?

Колганов оценил юмор, но не улыбнулся.

– Типа того. Просто мне до чертиков надоел бред, источаемый нашими авторами. – Признался он. – И мной в том числе. Тема кроликов оказалась гораздо приятнее и полезнее.

– И всё? – Удивилась девушка.

– Если ты про причину, то да. Если про варианты, то есть ещё один. – Колганов задержался взглядом на платье собеседницы цвета кофе с молоком. Не ускользнуло от внимания и декольте, скрывающее небольшую высокую грудь. – Некий дяденька лет шестидесяти, не далее, как вчера, предложил за очень жирное «спасибо» напечатать ряд статей предвыборно-агитационного характера. Он представляет интересы одного кандидата в президенты. Вроде как руководит предвыборным штабом. Не помню точно.

– Судя по тону, ты так и не ответил согласием? – Догадалась она.

– Угадала. Меня предложение и вчера не возбуждало. – Колганов сжал ладонь в кулак до хруста костяшек и медленно разжал. – А сейчас… что об этом… сейчас всё тлен и пепел.

– Ну а разве нельзя организовать… не знаю… мобильную, что ли, редакцию. Найти помещение. Персонал есть. Оборудование можно купить или взять в аренду. Потом всё равно пригодится. Тем более, случившееся – пусть чёрный, но суперпиар.

– Можно, конечно. Муторно, но можно. Или взять деньги, и свалить в неизвестном направлении. – Невесело пошутил он.

– Найдут, – безапелляционно заявила девушка.

– Зависит от связей и настойчивости. – Парировал Колганов. – Ведь поиск – дело тоже не бесплатное.

Они оба замолчали. Оксана заговорила первая.

– И к какому варианту ты склоняешься, Егор?

– А хрен его знает, Оксана.

– Работать на дядю, в смысле идти в другой коллектив, ты не хочешь. Можешь, но лишь в крайнем случае. Отсюда первый вариант, скажем так, вторичен. Вариант с инвесторами – прямой путь к потере контроля над изданием. Самый лёгкий, и самый однозначный. Отдавать кому-то свой журнал ты не горишь желанием. Третий путь представляется самым реальным. У него есть недостатки, но они у каждого выбора. Предвыборная кампания когда-нибудь закончится, а деньги останутся. А ещё, чем чёрт не шутит, твой кандидат выиграет выборы. В таком случае ты вообще окажешься в шоколаде. Как, кстати, его зовут?

– Иванов Владимир Владимирович.

– Слышала мельком о таком.

– Вот выиграет, и будешь его слушать постоянно. И видеть тоже.

– Нда.

– В общем, я на перепутье, Окси, – признался Колганов.

– Есть только один способ узнать судьбу, Егор.

Он подался вперёд.

– Какой?

– Сделать шаг вперёд.

– Сань, тут… – Голос дежурного в трубке оборвался и через секунду зазвучал снова. Говоривший зачитывал текст. – Старший лейтенант Николаев интересуется, кто ведёт «Золотого тельца». Говорит, что знает, кто твой сгоревший красавчик.