В комнате стояла старенькая кровать, застланная грязным байковым одеялом. На кровати лежали двое – молодой мужчина и девушка. Наверное, этот парень открывал дверь, на нем хоть какая-то одежонка имеется, а девица абсолютно голая. На диване с вырванными клоками ваты лежали еще двое. По их внешнему виду было трудно определить, кто из них кто, обросшие волосы скрывали лица, припухлые и заспанные. В узкой прихожей кто-то громко ругался, слышалась возня, крики, тяжелый хрип. «Сейчас Жигалова мочить будут, – подумала Юмашева и огляделась еще раз. – Эти спят, вернее, еще не проснулись. Они ничего не понимают, пребывая в полудреме. Пока до них дойдет, что в квартире облава, у меня есть какое-то время. Звонить в отдел поздно, сотовый совсем не слушается, отказывается работать, никакой дисциплины. Надо что-то придумать, но что тут придумаешь?» Юмашева выбежала в прихожую, прижимая пакет с соломой к груди, как ребенка, и завопила, что есть мочи:

– Лежать! Всем на пол! Молчать! Стреляю!

Она выкинула вверх руку, и в прихожей наступила тишина. Жигалов поднялся с пола и отряхнул брюки. Он понял, что Юмашева шокирует публику, «играет роль», и он должен ей подыграть. Слышалось хриплое дыхание мужчины с перебинтованным горлом, натужное сопение его компаньонов. Жигалов вытащил пистолет и направил его на перебинтованного мужчину.

– Мы из полиции! Руки назад!

Все четверо привычным жестом послушно спрятали руки за спиной. Юмашева усмехнулась: «Молодцы, до самого нутра вышколенные зоной, знают, как себя вести в экстремальной ситуации». Она достала пистолет, медленно поводила стволом перед испуганными физиономиями сопящих мужчин и процедила сквозь зубы.

– Наденьте на них наручники, Жигалов. Мало ли что!

И тут же увидела восемь рук, протянутых Жигалову. «Слава богу, все закончилось благополучно, без пальбы, ран и ушибов. Слава богу!». В кармане куртки что-то завозилось, она испуганно дернулась, затем сунула руку и вытащила телефон. Он натужно кряхтел, издавая слабый писк. «Ожил, голубчик, заверещал-таки», – она нажала кнопку и услышала голос Резника:

– Мать, ты где? Все в порядке?

– Приезжай на канал, квартира пятнадцать. У нас восемь человек. Маковая солома есть.

– Сколько? – обрадовался Резник.

– Килограмма два будет, – сказала Юмашева, даже не заметив, что ее голос звучит слишком весомо.

«Изъять два килограмма маковой соломки, просто так, в результате обычного рейда, удается не каждому оперативнику. Если при этом учесть, что плешивый сосед уже строчит заявление на беспутных соседей, получается вообще ударный труд!», – радовалась она, глядя, как Жигалов щелкает наручниками.

– Мать, ты как всегда – отличница! – обрадовался Резник по оживившейся мобильной связи. – Сейчас буду в адресе. Десять минут потерпишь?

– С трудом. Давай быстро.

Она прошла в комнату, где копошились в ворохе одежды две девушки. Они поднялись со своего ложа, но одеться не успели. Одна из девушек была нагишом, на второй темнели две полоски узких трусиков. Девушки не стеснялись, не спеша расхаживали по комнате, выставив напоказ свои прелести.

– Барышни! – возмутилась Юмашева. – Вы бы свои телеса прикрыли, что ли. Здесь же люди кругом!

Девушки молча переглянулись, но ни одна не удостоила Юмашеву взглядом. Гюзель Аркадьевна достала из вороха одежды пару джинсов и протянула девушкам, затем выбрала пару свитеров и положила на диван. Один из парней еще лежал на диване, второй рылся в шкафу.

– Чья солома? – спросила она.

Никто не ответил, все четверо разглядывали одежду, будто видели ее в первый раз.

– Панки хреновы, языки, что ли, поотсохли? Чья солома? Кто хозяин квартиры?

– Ну, это… Я – хозяин, – пробормотал лохматый парень, отбрасывая челку назад.

– Такой парень симпатичный. И совершенно немытый. Воняешь, как золотарь. – Юмашева брезгливо сжала губы в узкую полоску. – Как звать?

– Леня, – мягко улыбнулся «золотарь».

– Фамилия? – продолжала допрашивать Юмашева.

– «А фамилия моя слишком известная», – Леня неожиданно заговорил словами героя популярного фильма.

«Господи, до какого состояния может опуститься человек. На него смотреть противно. А мне предстоит всю ночь разговаривать с ним на душещипательные темы. Шутить. Выискивать в нем скрытое человеческое начало…» – Гюзель почувствовала ноющую боль в груди.

– Ладно, в отделе поговорим, – она махнула рукой, приглашая всю компанию к выходу.

«Лишь бы продержаться до приезда Резника, – подумала она, удерживая одной рукой пакет, второй держась за левую сторону груди, откуда рвалось наружу неровно бьющееся сердце, – все-таки восемь человек на двух оперативников. Как всегда, я попала. Опять какая-то неправильная арифметика судьбы. Судьба жестоко обходится со мной, она никогда не щадила меня. Вот и сейчас устроила очередную западню. И мне придется найти выход. Полковник Юмашева обязательно должна найти выход из любой ловушки».

На полке сауны лежал Фима Лесин, его спину и шею заботливо растирал ладонями Виктор Дмитриевич. Он нежно массировал рыхлое тело, изредка выдавливая из тюбика ореховое масло.

– Какой аромат, Ефим Викторович! – воскликнул Коваленко, втирая душистое масло в распаренную кожу Лесина.

– Где ты достал это масло? Я и не слышал о таком, – невнятно пробурчал Лесин-младший.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.