— Мы ведь сегодня… не остановимся на этом?! — умоляюще прорычал мужчина, отпуская сладкие губы юноши со смачно-громким звуком.

— Ужин…

— К дьяволу! Если не сниму с тебя всё до нитки, скорее всего свихнусь!

Майкл смотрел из-под длинных ресниц на покорённого великана, его персонального «сильного мира сего». Он тоже любил, тоже хотел, но… его останавливало острое чувство вины. Он украл чужую жизнь, чужую страсть, чужое сердце. Эверетт ощущал эту вину всей кожей.

— Не бойся, малыш! Ты всё искупил, по крайней мере в моих глазах. И сам себя прости, ладно? Иди ко мне… сам… по доброй воле. Я тебя люблю сильнее с каждым часом.

— Я… виноват в смерти брата и в этой четырёхлетней лжи.

— Но не передо мной! — Эверетт раскрыл тёплые надёжные объятия и ждал. — Ты поедешь со мной в Бостон?

— Отец сказал, что… откажется от меня, если я так сделаю.

— Чёрт! — Джейк сглотнул горькую оторопь. — Это в духе мистера Кейна. Прошлые ошибки его ничему не научили! Я никогда не встану между тобой и отцом. Я понимаю, КАК это важно для тебя. И тут без вариантов… Иди… домой, малыш!

В домофон позвонили снова, и, прежде чем Майкл вышел, он услышал срывающийся от тревоги голос отца.

— Он… он же у вас?!

— Да. Поднимайтесь.

Майкл обречённо ждал, пытаясь унять сердечную дробь. Мистер Кейн с налёту бросился на сына, обнимая и вздрагивая. А потом мужчина начал рыдать… впервые за четыре года.

— Пап?! Пааап… Ну чего ты? Я никуда не еду. Я…

— Прости меня, Майки… Это я… я всё разру…шаю, это я… убил Конни, это я не смог принять тебя таким, какой ты есть! Каким тебя создал Господь. Слава Богу, ты жив, сынок мой…

— Пап? — Майкл отстранился от отца, заглядывая в его залитые слезами глаза — Ты меня прощаешь?

— О чём ты?! Это ты меня прости! — мистер Кейн продолжил обнимать и дрожать.

— Я люблю тебя, пап.

— Я тоже, очень сильно, Майки, очень…

— Тогда пойдём домой? — парень потянул взрослого человека на выход.

— Не раньше, чем ты сейчас скажешь мне: ты любишь этого мужчину? — мистер Кейн указал на молчаливо подпирающего косяк Эверетта.

— Да.

— Тогда тебе захочется… остаться.

Джейк встретился пристальным взглядом с серыми глазами мистера Кейна. Он просто кивнул, подтверждая согласие и доверие.

— Спасибо.

— Я… постараюсь вас понять, мистер Эверетт. Но и вы… не смейте обижать моего сына.

— Уж постараюсь! — глаза Джейка улыбались. — И, я так понимаю, мы все… Аллилуйя! Едем в Бостон?

— Чтобы стеснять вас? Это необязательно! — тихо произнёс Юджин Кейн. — Я и так сижу на шее своих сыновей уже шесть лет.

— Разделение вашей… нашей семьи уже не обсуждается! У вас будет своя квартира, мистер Кейн! Может, заведёте с Элис ещё пару близнецов?

Майкл, наконец осознав, что происходит, вдруг пошатнулся и оказался в руках мужчины:

— Ёжик, ты чего? Головушка от счастья закружилась? — прогудел низкий голос Джейка над головой. — Пап, ммм, давайте, вы уже домой пойдёте? — нагло и нетерпеливо продолжил Эверетт. — Не хочу вдаваться в подробности, но у меня неотложное дело к Майки. Крайне! Критически! Запредельно!

Юноша сморгнул и беспомощно воззрился на отца.

— Майкл, ты… с ночёвкой тут остаёшься? — спросил Юджин Кейн явно через силу, всему требовалось время.

— Д…да? — получилось немного глупо, хотя бы потому, что Майки обратился к довольному мужику рядом. — А вещи… когда собирать? Джейк?

— А они тебе катастрофически нужны? Паспорт, водительские права, медицинская страховка, плюшевый медвежонок, чистые трусы, зубная щётка.

— Что?

— Да, милый, и я был беден!

Майки улыбнулся, и улыбка вышла доверительно-светлая и нежная.

— Так ты едешь со мной в Бостон, чтобы начать всё с нуля?

— Я еду с тобой… куда позовёшь! — вдруг тихо выдохнул юноша и покраснел как мак. — Я совсем изоврался. Я даже самому себе врал. Тебя я видел раньше Конни в стрипклубе… подглядывал за выступающими, а сам учился. Смотрел на тебя и думал, как… это… быть рядом с таким сильным, высоченным и красивым человеком, отдаваться ему… Я…

— Больше у тебя не осталось скелетов в шкафу, Майки?

— Нет. Я есть хочу.

— К чёрту «есть»!

— Я голодный. И это по твоей милости! — юноша строптиво вскинул чёлку, посмотрел гордо и холодно, как тогда в баре. Но Эверетта уже было не обмануть, он схватил Майки в объятия, получая долгий сладкий задаток, а потом они вместе пошли на кухню. Парень с аппетитом уплетал пасту и салат, а Джейк, помимо ужина, поедал взглядом драгоценного засранца.

— Я помою посуду?

— Майкл! — голос Джейка звучал хрипло и недобро. — Подойди-ка ко мне!

…И только когда на золотистой, влажной от пота коже юноши не осталось ни одного места не выцелованного, не вылизанного, не помеченного лёгким страстным укусом, Эверетт остановился, чтобы закинуть себе на плечи длинные стройные ноги Майки.

— Четыре года полного целибата, — жадно прорычал Джейк, — без дураков?

— Дааа, идиотинааа! — простонал Майкл и зашептал: — Прошу, давай потихоньку!

Прохладная смазка щедро лилась в промежность, и ласковые пальцы готовили долго и терпеливо.

— А почему… ты чистенький… там, ежонок?

— Я… ну это… — Майкл залился краской в который раз и закрыл лицо ладонями.

— Ты ведь уже всё решил, маааленький мой, слаааденький, ершииистый! Спасибо тебе!

И Майкл выгнулся дугой от боли и удовольствия от первого тугого осторожно-напористого толчка. И они на долгое время слились воедино, стараясь жить теперь только настоящим и верить друг другу, начиная всё с нуля.