Слова прозвучали утвердительно, а не вопросительно, но Шики все равно кивнул, широко улыбаясь.

- Как Айя?

- Шикарно, - довольным голосом ответил Йоширо, - на седьмом небе от счастья. Возится с ним, целует, улюлюкает, это все так мило. Никогда бы не подумал, что ей это идет. Кстати, она Вас ждет.

- И без тебя это знаю, - презрительно осклабился чистокровный и допил содержимое бокала. – Она, вероятно, уже думает над именем. Надеюсь, без меня она не придумает ничего из ряда вон. Или уже придумала? – спросил чистокровный, наклоняясь чуть вперед, чтобы разглядеть лицо аристократа ближе. Тот замялся, и улыбка сошла с его губ.

- Ну… Э-эм, она уже придумала, но, конечно, прежде чем…

- Пойди и скажи ей, чтоб забыла обо всех своих идеях, - грубо перебил аристократа Куран. – Имя ребенку дам я.

- Хорошо, - беспрекословно подчинился Шики, - Вы отец, и это Ваше право. Мне сообщить ей, какое имя Вы выбрали?

Ридо размышлял, постукивая ногтем по столу и глядя в потолок.

- Сенри.

- Мне объяснить Ваш выбор? – осторожно спросил Йоширо. Куран пожал плечами.

- Это королевское имя, немало наших предков носили его.

- Хорошо, - смиренно ответил Шики и покинул кабинет.

Ридо тяжело вздохнул. Судьба сыграла с ним злую шутку. Он всю свою жизнь мечтал о сыне, но только о чистокровном – продолжателе королевского рода. Но так как он был лишен любви Джури, то и мечта эта оказалась несбыточной. Шизука не в счет: даже если бы у них и родились дети, то до мощи Куранов им было бы далеко. А сын-грязнокровка и вовсе рядом не стоял с детьми Куранов. Утешало лишь то, что этот сын может ему пригодится, если что-то в его плане пойдет не так. Но были обстоятельства, которые не зависели от него лично.

Как бы Ридо ни ненавидел своих брата и сестру, он всем своим сердцем желал, чтобы у них родилась дочь. И конечно же, совсем не потому, что желал им счастья или раскаивался в совершённых грехах.

Вспомнив о возможных проблемах, которые могут возникнуть при претворении его плана в жизнь, Куран вспомнил и об Айе. Он прокусил свое запястье и слил вытекающую кровь в бокал. Молодую маму тоже надо кормить, чтобы во всем подчинялась мужу.

*****

Через неделю после рождения Шики Сенри, когда небо наконец заволокло тяжелыми тучами, которые начали посыпать землю снежными хлопьями, разрешилась от бремени и Джури. Но в отличие от аристократки, чистокровная не принимала открытки с поздравлениями и подарки. О ее беременности знали совсем немногие, и те были слугами в их доме. Но один человек в тот вечер впервые переступил порог их дома.

Канаме с интересом смотрел на новорожденную. Имя Юуки, означавшее «нежная принцесса», очень ей шло. Огромными глазами, напоминавшими чашки шоколада, она осматривала новый для нее мир. Длинные ресницы, губки бантиком, шелковистые волосы – все как в сказке, все словно ненастоящее. Истинная принцесса Куран.

Канаме поднес палец и медленно нажал на крохотный нос девочки. Она сначала испуганно посмотрела на него, а потом засмеялась и попыталась поймать палец, но Канаме вовремя убрал его, чтобы тот не оказался во рту шустрой малышки. Губы мальчика тронула легкая грустная улыбка.

- Ты ей понравился, - довольно сообщила Джури, со стороны наблюдавшая за детьми.

- Можно вздохнуть с облегчением? – хмыкнул он и поднял взгляд на чистокровную. Та хитро улыбнулась и, подойдя к Канаме, положила руку ему на голову.

- Знаешь, кем бы ты ни был, для меня ты все равно маленький мальчик, и я буду обращаться с тобой как с ребенком. Поэтому выключай своего внутреннего злобного дядю и улыбнись.

Закончив небольшую речь, Джури чмокнула Канаме в макушку. Тот не нашел причин не подчиниться чистокровной и мягко улыбнулся. Дитя в колыбели, засмеявшись, потянуло руки к брату.

- Я защищу ее, Джури, - вдруг мрачно сказал Канаме. – Мир переверну и жизнь свою отдам, но защищу.

Не успела она ничего возразить, как звонок у входной двери оповестил о том, что у порога стоял гость. Харука, все время дежуривший неподалеку в ожидании этого человека, тут же подскочил и открыл дверь.

- Здравствуй.

Вой метели на улице заглушил голос гостя, и Канаме почти ничего не разобрал. Он посмотрел на Джури. Чистокровная подмигнула ему и шепнула:

- Все будет хорошо, не волнуйся.

В дверном проеме показался Харука, а вслед за ним – высокий мужчина средних лет в коричневом пальто до пола. Длинные, соломенного цвета волосы спутались от морозного ветра, а их кончики и челка были покрыты свежим инеем, что придавало его в общем угрюмому виду некую забавность.

- Кайен, это Канаме – наш сын. Канаме, это Кросс Кайен, поздоровайся с ним, - нежно сказала Джури и обняла мальчика за плечи, слегка подталкивая вперед, чтобы он подошел к незнакомцу ближе.

- Здравствуй, Канаме-кун, - суровое лицо мужчины** озарила легкая улыбка, и он протянул руку, чтобы поприветствовать рукопожатием юного принца. Канаме не спешил с ним заводить дружбу и, прежде чем ответить любезностью на любезность, он поднял голову вверх и посмотрел на чистокровную.

- Джур… Мама, он же охотник.

- Поэтому здесь именно он, а не кто-либо другой, - вмешался Харука, многозначительно глядя на Канаме. Тот нахмурился и мысленно сказал Харуке: «Что-то вы с Джури замышляете, но мне ничего не говорите». В голове чистокровного прозвучал обиженный мальчишеский тон, и он насмешливо приподнял уголок губ. Вслух же он сказал:

- Джури, распорядишься насчет чая?

Женщина лишь кивнула и поспешила покинуть комнату, провожаемая заинтересованным взглядом охотника. Когда ее шаги стихли, он посмотрел на Харуку, который терпеливо ждал.

- О, прости. Можно? – Кайен указал пальцем на белоснежную колыбель, обитую ажурным кружевом. Куран-старший махнул рукой и повел гостя вглубь комнаты, где и стояла колыбель с маленькой принцессой внутри. – Ну, здравствуй.

Глаза мужчины с любопытством разглядывали дитя, которое спало, мирно посапывая. Кайен никогда не видел вампиров-младенцев. Сочетание почти абсурдное, ведь охотнику приходилось сталкиваться либо с кровожадными монстрами, либо с могущественными чистокровными, вроде Джури и Харуки. Он, конечно же, знал, что и чистокровные рождаются и бывают маленькими детьми, но по долгу службы ему не приходилось иметь с ними дело, и как следствие, он даже не мог себе представить, что и вампиры могут быть беспомощными и милыми.

- Такая… ненастоящая, - зачарованно произнес Кайен, не отводя взгляда от дитя. – Как кукла.

- Вампирские дети все такие – словно из фарфора, - пояснил Харука и повернулся к Канаме, который ревниво наблюдал за происходящим, очень напоминавшим сцену из какой-нибудь мелодрамы. Такому не место в доме вампиров – обители кровожадных чудовищ.

Внезапно малышка раскрыла глаза, и Кросс даже охнул – такими они были огромными. Увидев перед собой незнакомое лицо, Юуки начала хныкать, а потом разразилась отчаянным плачем, на который прибежала Джури.

- Что, эти самодовольные балбесы тебя обижают? – проворковала Джури, беря ребенка на руки.

- Мы ее не обижали, - возразил охотник. Харука засмеялся и хлопнул его по плечу:

- Ладно, пойдем в мой кабинет, там поговорим.

- Отец! – воскликнул Канаме и строго посмотрел на чистокровного. Не оборачиваясь, Харука ответил:

- Сиди здесь, Канаме. Мы позже все обсудим.

Охотник покинул дом только через пару часов, за все это время Канаме искусал себе все пальцы, покачиваясь на стуле и глядя на часы. Когда дверь захлопнулась, он вскочил и подбежал к Харуке. Ноги на ширине плеч, руки на талии – казалось, что мальчик вот-вот прыгнет или начнет показывать чудеса физической подготовки, но его рассерженный взгляд давал понять, как на самом деле мальчик был зол.

- Пойдем со мной, - спокойной сказал Харука и повел Канаме за собой в кабинет. – И прекрати злиться.

Канаме обреченно вздохнул и, войдя в кабинет, послушно сел в кресло и приготовился слушать «отца».

- Этот охотник, - начал Харука, присаживаясь рядом, - поможет нам защитить Юуки.