— Почему ты плачешь? — Мо вытерла мне щеку рукавом.

— Сколько я спала?

— Минут десять.

Я подняла голову с колен своей подруги и села рядом. Слезы все еще непроизвольно катились по щекам, а вокруг гудел крик из сновидения «мама, мама!». Он эхом раздавался по комнате, заползал мне в уши, словно червь, и еще долго не давал забыть увиденное, навечно впечатав эту боль в самые глубины сердца.

***

Больше всего я боялась, что из-за постоянного общения с отцом Никки снова проникнется к нему нежным чувством, которое я с таким трудом из него выбивала. Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит — это выражение как ничто другое описывало сложившуюся ситуацию. Я приручала его все это время, но не упускала из виду возможное предательство, на которое он может решиться в последний момент.

Ник зависим от отца материально и физически. Даже когда он возвращается после долгого отсутствия, я вижу по его глазам, что он счастлив снова увидеть вампира. Никогда бы не представила, что окажусь в такой скверном, как ни посмотри, любовном треугольнике. Единственное, чем я могла играть, так это тем, что Ник меня тоже воспринимает как близкого человека, к которому у него что-то теплится само по себе, без навязывания, и он страдает от этого чувства, потому что разрывается между нами — отцом и мной. Его любовь более честная, чем была у Моники, потому что та руководствовалась лишь эмоциями и жаждой крови.

По сути я подталкиваю человека к убийству самого дорогого и близкого для него существа. Но если он не хочет брать грех на душу, то с огромным удовольствием я у него этот грех заберу. Он и так достаточно мне помог. Только в сказках храбрые рыцари спасают принцесс из лап злого дракона, и я не собиралась сидеть тут до старости в ожидании сомнительного героя в доспехах.

Одной ночью я встала выпить воды — меня мучила такая жажда, будто я месяц без устали брела по пустыне. Анаксимандер предусмотрительно оставлял в кабинете графин (наверное, единственное, что он ради меня сделал) и категорически не позволял держать напитки и еду в своих покоях, мол, от этого могут завестись насекомые.

Минут десять я сидела в полной темноте, рассматривая зловещие безмолвные силуэты мебели, что едва-едва освещались лунным светом. Осень начинала брать свое, и даже сквозь полупрозрачные шторы я видела, что листва начинала опадать с деревьев под напором сильного западного ветра. С грустью я подумала, что дотянула свое вызволение до зимы. Холодный климат в Уэльсе был не такой уж мягкий. Снег, скорее всего, завалит все вокруг, и даже машина будет с трудом проезжать, не говоря уже о пешей прогулке.

Вдруг что-то меня дернуло, и я решила сходить в свою комнатушку. Была вероятность встретить по пути Ника, а вампиру можно сказать, что ходила в ванную (в свою собственную он меня не пускал — брезговал).

Какого же было мое удивление, когда я вошла в комнату, и обнаружила, что там, на моей кровати, дрыхнет Николас. Он лежал на спине и, закрыв лицо локтем, чтобы луна не слепила глаза, мирно спал. Рядом с ним, на полу стояла недопитая бутылка, то ли вина, то ли шампанского.

— Да, дружок, такими темпами ты скоро сопьешься, — устало сказал я спящему товарищу по несчастью.

Затем я принялась тормошить его, когда еще мне представится возможность выведать у него всю необходимую информацию. Никки начал от меня отмахиваться, но как только приоткрыл глаза и увидел, кто именно его будит, то тут же проснулся и сел на кровати.

— Ади! — радостно воскликнул он, пытаясь меня обнять, но я отстранилась.

— Не надо. От тебя несет спиртом, он это почувствует.

Ник виновато опустил голову и запустил пальцы в свои кудряшки.

— Тебе удалось пронести оружие? — начала я разговор с самого важного на сегодняшний день.

— Топор там, в матрасе. Ты же спишь у двери? — после резкого пробуждения он говорил немного невнятно.

— Да, но я ничего не нащупала.

— Значит, плохо искала. Он не под матрасом, а в нем самом, — он вдруг замолчал. — Мачете засунул под сидушку кресла, что напротив кровати.

Обрадовавшись, я схватила Ника за руку и крепко сжала его теплую ладонь.

— Спасибо тебе огромное! Ты все сделал правильно!

Ник смотрел то по сторонам, то на меня, будто хотел что-то сказать, но не решался. Он потянулся к бутылке и для храбрости сделал глоток с горла.

— Вы так хорошо смотритесь вместе, — повторил он то, что когда-то сказал о нас с Ником его отец. Я не услышала в этом ни упрека, ни ревности, это больше было похоже на комплимент. — Может, оставишь эту затею? Зачем убивать отца? С тех пор, как ты с ним, он выглядит посвежевшим, меньше срывается на нас и почти не бьет за проступки.

— Ты бы хотел, чтобы я осталась тут навсегда?

— Наверное, да.

Как я и боялась, мои старания по приручению лесного волка разбились в пух и прах буквально за несколько дней.

— Ник, опомнись. Если все это продолжится, я не проживу и года. Что ты будешь делать? Поедешь за очередной девочкой?

— Нет, не хочу. Мне было это неприятно.

— Тогда возьми себя в руки и перестань впитывать его вампирские феромоны! — тут я поняла, что он пьян, и моя лекция сейчас ни к чему не приведет. Я глубоко вздохнула и решила расспросить о других вещах. — О чем он с тобой беседует?

— Я не могу. Отец сказал не говорить.

— Вот тварь, — я оскалилась. — Это как-то связано с твоим телом?

— В какой-то степени, но я не могу нарушить приказ, поэтому больше ничего не скажу.

Время поджимало, и мне нужно было возвращаться к вампиру, пока он не пошел за мной следом. Я сказала Нику, чтобы он спал дальше. Парень послушно кивнул и снова улегся на кровать, которая была ему маловата, и ступни свисали с другого конца. Мне хотелось его погладить по кудряшкам, или хотя бы чмокнуть в щеку, но его жалкий вид вызывал лишь отвращение.

Я похлопала себя по щекам, пытаясь отогнать эти чувства, потому что должна воспринимать их как больных людей, которые за себя почти не отвечают. Ник опять напился, а это значит, что его снова что-то гнетет и не дает заснуть.

Только я собралась уходить, как Ник зашевелился и посмотрел в мою сторону.

— Ади, я был там, — начал он. — Но я смотрел не на отца, а на тебя.

Мне снова стало стыдно, и я закрыла лицо волосами, делая вид, что перебираю их пальцами.

— Ты была так красива, что я невольно залюбовался. А когда опомнился, вы уже… — тут он резко замолчал, и я услышала мерное сопение.

Красная, как рак, я вернулась к вампиру. Он лежал в той же позе, что и когда я уходила — всегда затылком ко мне. Взволнованная услышанным от Ника, я еще долго ворочалась, прежде чем заснуть.

========== Глава 14. ==========

— Помнишь, я говорил, что нашел способ развеселить тебя? — спросил меня Анаксимандер за завтраком через несколько дней после моей ночной беседы с Никки. — Однако не только тебя, но и себя.

— Помню, — устало ответила я, «предвкушая» какую-нибудь гадость.

— Ты читала «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»?

— Читала.

— Ну и какого твое мнение об этом произведении?

— Девушку жалко, она не заслужила той судьбы, вернее таких мужчин.

— На тот момент это была очень опасная книга. Интеллигенция считала, что поведение главной героини способствует развращению молодежи. «Тэсс» произвела настоящий фурор, но, с другой стороны, показала, что к женщинам относятся необоснованно жестоко в обычных бытовых ситуациях. По крайней мере, автор сам едва ли не признается в любви крестьянкам в хлопковых платьях с крепкими руками и светлыми помыслами. С чего он решил, что земледельцы все поголовно хорошие и чистые люди — ума не приложу. Видимо, он ни разу с этим отребьем не общался лично.

Мне не нравился очередной разговор о литературе, потому что за ним всегда следует что-то нехорошее. Он, словно философ, размышлял о высоком и нематериальном, а через полчаса превращался в похотливое животное. Восстанавливал, так сказать, баланс.