Новоприбывшую.

— А я всё гадала, где тебя носит, Санс, — стоявшая возле крохотной золотой звёздочки девочка, старше Эмили года на два-три, улыбалась скелету, преградившему ей путь. — А ты оказывается болтаешь с новой подружкой.

Юная Колдуин не могла видеть лица Санса, но прекрасно заметила, как словно окаменела его спина, а со стороны левого глаза мелькнуло какое-то голубое свечение. Эмили настороженно перевела взгляд на говорящую — та была человеком, но эта её улыбка была неприятной. Настолько, что внушала инстинктивное отвращение и желание держаться подальше. А ещё у неизвестной в руке был нож, и когда она подошла и остановилась у черты тени последней колонны перед Сансом, девочка увидела, что на лезвии красовались тёмные пятна. И это была явно не ржавчина.

— Малая, свали-ка подальше, — Эмили не сразу поняла, что эти слова относятся к ней, и взглянула на скелета, едва повернувшего голову в её сторону. Вроде бы он по-прежнему ухмылялся, но вспыхивающие в глазнице бирюзовые искры и широкий оскал теперь производили совсем другое, пугающее впечатление, так что шаг назад девочка невольно сделала, прежде чем тряхнула головой и снова посмотрела на так резко изменившегося Санса. Слишком сильно он сейчас напомнил ей Корво на маяке, когда под хлещущими струями дождя тот снял перед Хэвлоком маску…

Длилось это недолго — Эмили всё же медленно отступила, переводя тревожный взгляд с пришедшей на скелета и наоборот. К слову та наблюдала за происходящим всё с той же ухмылкой, жёсткой, неприятной, даже какой-то презрительной.

— Забавно, — с ленцой проговорила «новенькая». — Не успел забыть, что твоего брата убил человек, как уже с другим так мило общаешься? Да ты лицемер, Санс.

Того словно тряхнуло, но оскал черепа стал лишь шире. Скелет сдерживать себя в этом бою не собирался, ограничившись лишь одним предупреждением для Эмили. А дальше уже будут её проблемы, послушает или нет. Сейчас весь мир Санса сузился до одной точки — нагло ухмыляющейся Фриск, держащей в руках нож, которым была прервана жизнь брата.

— Прекрасный денёк, а? — он всё время шутил, как бы Папирус ни требовал серьёзности и ответственности. Даже сейчас.

— Птички поют, цветут цветочки… — сила наполняла его вместе с тем, что пробудила в душе гибель единственного по-настоящему близкого существа.

— В такие дни дети как ты… — левая глазница налилась мертвенно-бирюзовым сиянием, в котором вдруг проскочили золотые искры.

— Должны гореть в Аду.

«Прости, Тори, я нарушу обещание.»

Фриск весело рассмеялась. Она казалась обезумевшим, бешеным зверьком, и Санс поразился сам себе — как он мог пропустить в этой девчонке такое?

— И ты решил мне это устроить, Са-анс? — тем временем издевательски протянула та и перехватила нож поудобнее, изготовившись к атаке. — Ну давай!

— Ну вперёд, грязная братоубийца, — левая рука скелета окуталась всё тем же призрачным бирюзовым пламенем.

***

Эмили отчаянно не нравилось происходящее. Было в этом что-то больное, неправильное — неправильным было это безумие, исходящее от второй девочки. Её слова, действия… И словно поддававшийся этому скелет, от которого теперь почти ощутимыми волнами исходила ненависть. Таким мог бы стать Корво, если бы Эмили погибла — эта внезапная мысль пробила тело ребёнка до костей пронизывающей дрожью, пока Санс произносил страшные, жестокие слова того, кто собирался мстить здесь и сейчас.

Она видела, как вокруг скелета появились горящие голубым кости, как мелькнул нож всё ещё незнакомки…

***

— Что? Ты правда думала, что я буду просто так стоять здесь и ждать, пока ты нападёшь? — хруст, влажное хлюпанье — и на пол рухнуло пронзённое сразу в нескольких местах тело. Эмили сглотнула и отвернулась, спрятавшись за колонну и пытаясь перевести дыхание. Да, ей приходилось видеть смерть, смотреть той в глаза, но вот так…

У той девочки, почти ровесницы, у неё ведь не было ни шанса против скелета, разве нет?

Однако когда Эмили всё же снова посмотрела в ту сторону, она оцепенела — рядом с той самой звёздочкой проявлялся знакомый силуэт, и Санс на него смотрел, не сдвигаясь с места и даже не обернувшись.

— Так я и думала, ты всего лишь ещё один убийца, — раздался довольный голос только что убитой.

Несколько выпадов ножом — скелет в очередной раз без труда увернулся, взмахнул рукой — и рядом с ним возникли огромные черепа каких-то животных. Миг — и девочка снесена безжалостным потоком то ли света, то ли какой-то неизвестной энергии.

— Хе-хе-хех… Временные аномалии… Это ведь твоя вина, не так ли? — голос Санса едва заметно рокотал… или подрагивал?

Она попыталась встать, сплёвывая кровь и по-прежнему дико ухмыляясь — но тут странное алое пятнышко на груди Фриск изменило цвет на синий. Скелет резко выбросил руку в сторону — и тело его противницы полетело в другую колонну, врезаясь и падая вниз изломанной куклой. В следующий миг вновь пронзённое костями, возникшими прямо из-под земли.

Эмили не могла спросить у Санса: «Почему?» — она уже услышала причину. Она не отвела взгляда на этот раз — и увидела, как исчезает тело девочки, чтобы снова «собраться» у странной звёздочки. И скелет ждал этого. Жестоко, без колебаний и задержек, он убивал. Ещё раз. И ещё…

— Ты не сможешь понять, каково чувствовать это. Знать, что однажды… без предупреждения… — горькие слова едва проталкивались наружу, вылетая обжигающими сгустками давно известного смысла, — это начнётся заново…

— А… ты… — едва слышный хрип, и хрупкое тело вновь обмякло.

«Прекратите…» — прошептала Эмили, сидя за колонной и закрыв ладонями лицо, уже переставшая даже вздрагивать от звука, когда кости в очередной раз пронзали живую плоть.

***

— Почему бы тебе не сдаться? — от трёх черепов противница увернулась, но ещё два снова иссекли ребёнка смертоносными лучами. И всё же она устояла.

— Ты… не сможешь… сломить мою решимость!

— Я всё равно буду здесь, чтобы встретить тебя, Фриск.

Снова выглянувшей Эмили показалось, или при звуках этого имени лицо девочки дёрнулось и исказилось как от боли? И кажется Санс это тоже заметил.

— Послушай, — продолжил он, уворачиваясь от очередной атаки и впечатывая Фриск в колонну, но затем вдруг опустил руку, явно не собираясь добивать противницу. — Ты же помнишь меня, мелкая? Положи на землю своё оружие, и… просто остановимся. Ты сможешь, давай прекратим это.

Израненная девочка медленно поднялась, стискивая нож в окровавленных пальцах. Она шла на Санса, но Эмили чётко видела, как менялось выражение Фриск, словно та боролась с чем-то внутри. Скелет стоял неподвижно. А затем по лицу противницы вдруг покатились слёзы, и она замерла точно напротив Санса, дрожащей рукой с удивлением размазывая солёные капли.

— Я… — маленький кулак сжался, а затем нож зазвенел по каменным плитам, выпав из пальцев ребёнка. На лице Фриск появилась совсем другая улыбка — виноватая, какая-то отчаянно-безнадёжная, и девочка выпрямилась, разводя пустые руки.

— Щадишь меня? — тихо произнёс скелет. — Должно быть тяжело тебе было вернуться к тому, над чем работала, мелкая. Сделать такой выбор, хех… Я не позволю твоему решению пропасть.

Шаг вперёд, другой…

Фриск улыбнулась ещё шире, больше не скрывая катящихся по щекам слёз, и зажмурилась, вкладывая свою руку в руку Санса.

Эмили прижала ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть.

— Попалась, — негромко упало в тишину. — Если мы действительно настоящие друзья… То ты сюда больше не вернёшься.

Санс обнимал пронзённое костями тело ребёнка, в глазах которого уже который раз за этот день гасла жизнь. Из глазниц скелета упала пара практически незаметных капель. Даже несмотря на его ненависть к этой человечке, он не смог остаться равнодушным к этим слезам. Санс не простит никогда смерть Папируса и остальных, но прочитанное в глазах Фриск в эти короткие мгновения заставило его увидеть всё… немного иначе.