Что она нашла в нем?

Роуз немного опускает голову, проверяя пальцами хвостик из волос, и расправляет плечи, подняв взгляд на девушку, которая несется мимо, толкая всех локтями. Лили моргает, не в силах проконтролировать свои действия, поэтому делает шаг вбок, подняв ладонь, обтянутую бледной кожей:

— Мэй, — ее улыбка растет, но меркнет, когда Харпер вздрагивает, с ужасом в глазах смотрит в ответ, тут же ускоряясь.

«Я ранила близкого человека».

Лили с грустью провожает Мэй взглядом, опустив обе руки вдоль тела. Больно видеть, как человек, который до сих пор является частью тебя, на глазах превращается в нечто странное, загнанное в угол животное.

А самое удивительное, что в данный момент времени Дейв и Лили подумали об одном и том же.

Фардж видит в толпе ОʼБрайена.

Роуз все еще смотрит в спину Харпер.

***

Рабочие будни — меня встречает пустой дом с холодными стенами, которые кажутся голыми. На кухне по-прежнему грязно, мать никак не найдет в себе силы для уборки, а это значит, что внутри нее творится такое же безумие. Я бежала всю дорогу домой, пересекала улицу на красный свет, за что получала ругань в спину, но мне необходимо было скрыться. В голове происходит нечто. Мне не удастся описать это. И не хочется. Это тяжело.

Я никогда не желала ей боли.

Я не убивала своего брата.

Забегаю в комнату, наконец, ощутив, как горит горло от холодного воздуха, который приходилось глотать по пути. С трудом хрипло дышу, прижавшись горячим от кипевших мыслей лбом к стене. Продолжаю дергать дверную ручку, чтобы убедить свое больное сознание, что замок сдерживает реальность на той стороне. Я в безопасности. Здесь меня никто не достанет.

Дышу глубоко, медленно отрывая голову и потные, холодные ладони от стены. Переступаю рюкзак, шагнув к своей кровати. Аккуратно стягиваю с плеч кофту, бросив ее под ноги, снимаю обувь, холодно взглянув в сторону зеркала. Выгляжу усталой, лишенной сил. Вздыхаю, убирая прядь волос за ухо, будто эта деталь придаст моему лицу «свежести». Наивно. В отражение зеркала виден край детской, старой кроватки, накрытой простыней. Хмурю брови, продолжая играть с прядями волос, чувствую, как глаза начинают болеть, поэтому тру сжатые веки пальцами, тихо всхлипывая. Тишина вокруг меня впервые заставляет чувствовать себя одиноко. Раньше это не заботило. Сейчас внутри образовался дискомфорт. Холодный ветер стучит по стеклу окна. Вой носится по ногам, вызывая мурашки на спине. Слышу голоса. Это мой голос. Слова, говорящие мне. «Это была не я», — да. Не я. Я не убивала тебя. Глубоко дышу, сутуля плечи, и ледяными ладонями накрываю глаза, пытаясь остановить свои мысли, которые без конца старались оправдать меня.

Я не хотела причинить ей боль.

Я не убивала его.

Это была не я.

Ощущение холода вокруг меняется. Мгновенно. Сгибаюсь, не переборов боль в коленях, и сажусь на корточки, понимая, что все органы в животе сворачиваются. Одолевает тошнота. Сжимаю веки, на этот раз руками давлю на уши, думая, что от этого мысли в голове станут тише. Нашептываю слова успокоения под нос, начав покачиваться на носках.

Это была не я.

Руки трясутся. Сердце в груди ноет, быстро бьется, напоминая мне о том, что я — живой человек. Я настоящая. И боль не чужда мне.

Наклоняю голову, стиснув зубы, и прошу саму себя отогнать поток мыслей, пока те не начали оседать в голове. Я должна сама помочь себе.

Внезапно чувствую, как пальцев ног касается что-то ледяное. Распахиваю веки, взглянув на темного оттенка жидкость, что касается моих стоп. Вода? Хлопаю ресницами, вскочив на ноги, и с недоумением наблюдаю, как темная лужа разрастается на глазах, заполняя все больше пространства.

— Что? — Поднимаю голову. Вода течет из-под двери. Что происходит? Кран прорвало?

Моргаю, быстро шагая к выходу, роюсь в карманах джинсов в поисках ключей, и мое удивление растет, когда не могу их найти. Спотыкаюсь о рюкзак. Падаю на колени, ладонями хлопнув по воде, и ужасаюсь. Она черная. Грязная. Пахнет отвратительно. Вскидываю голову, вдруг подметив — вокруг стало еще тише. Ветер с улицы не бьет по стеклу. В комнате застывает полумрак. С напряжением сглатываю, сделав рывок вперед, чтобы подняться, но меня тянет вниз. Мои колени тонут в черной воде. Испачканные пальцы склеиваются между собой. Липкая. Мычу, с паникой в глазах осматриваясь. Меня словно затягивает. Уровень воды поднимается с несказанной скоростью, но мне не удается оторвать части своего тела, поэтому жалко хнычу, не веря в происходящее. Дергаю руками, но они вязнут глубже, потянув меня за собой. Будто подо мной нет пола. Там пропасть, которая поглощает меня. Вскидываю голову, сдержанно роняя слезы. Темнота. Вокруг все резко погрузилось во мрак. Шмыгаю носом, чувствуя, как кто-то дышит за спиной. Громко. Он желает быть услышанным. Сжимаю веки, прикусывая нижнюю губу, и громко дышу носом, продолжая попытки успокоить свое сознание.

Это была не я.

И резкий рывок вверх.

Вскакиваю на полу, присев, при этом вытянув перед собой руки. Пальцами щупаю темноту перед собой. Большие глаза увеличиваются, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться взглядом, но ничего. Мрак. Ветер за окном стучит. Холод сочится полоской света из-под двери. Вечер. Громко дышу. Сердцебиение нарушено. Опускаю руки, ладонями щупая паркет. Сухо. Это был сон.

Убираю локоны волос с лица, ненадолго прикрыв веки, но мне приходится насильно вернуться в реальность, так как понимаю, что именно вырвало меня из кошмара.

Мобильный телефон вибрирует в рюкзаке, так что приходится поползти к нему, ибо передвигаться на ногах я еще не способна. Роюсь еще дрожащими руками в рюкзаке. Приходится вытирать нос рукавом. Стараюсь отогнать полусонное состояние, чтобы голос звучал уверенно.

Номер не определен.

Уже напрягает.

Отвечаю, немного погодя подношу аппарат к уху:

— Да? — Выходит хрипло.

— Хэй, сучка, — слышу знакомый голос в трубке, немного потерявшись в себе. Хмурюсь, заикнувшись:

— Кто это? — Спрашиваю тихо, боясь, что мой номер опять достался какому-нибудь извращенцу.

Но все куда хуже.

— Это Фардж. И нам нужна твоя помощь.

Глава 14.

Холодные ночи меня напрягают. Темные переулки именно сегодня не внушают доверия, вынуждая шарахаться от каждого пьяного обращения к себе, пока пытаюсь добраться до знакомого закрытого спуска на старую, Богом забытую станцию. Ступая вниз, в ещё большую мглу, замечаю, как воздух вокруг становится холоднее, пыль комками прилипает к кедам, ткань моей белой футболки сереет от грязи, которая главенствует здесь. Кислород засоряет легкие. Кофта, которую постоянно то расстегиваю, то застегиваю, висит на мне, как мешок. Она не моя. Но эта вещь довольно теплая, так что…

Тупые оправдания. Мне не охота принимать тот факт, что я натягиваю на себя кофту ОʼБрайена по простой привычке. Слишком быстро вызывают у меня привыкание обычные, повседневные вещи. Например, я всегда хожу в школу через мост, через определенную улицу, а на автобус сажусь на один и тот же, несмотря на то, что к учебному заведению их идет штук шесть, если не больше.

Влажный воздух оседает каплями на каменной кладке стен, пока иду вниз, внимательно смотря под ноги, ведь здесь повсюду обваленные плитки, сломанные ступеньки, разный мусор, способный препятствовать моему пути. Когда мы попали сюда с друзьями в первый раз, то я повредила ногу, поскользнувшись, так что теперь держусь двумя руками за перила, пока шагаю дальше, в темноту, прислушиваясь к грохоту, что эхом разносится по всему туннелю. Кажется, мне удается уловить голоса, значит, он не солгал. Они и правда здесь, и, судя по голосу Дейва, пока тот разговаривал со мной, лично ему нужна моя помощь, хотя я пока мало понимаю, что именно требуется от меня. Запускаю ладонь в карман, нащупав баночку с таблетками, которые приняла несколько за раз перед выходом из дома. Успокоительный эффект подарил мне уверенность, или лучше сказать безразличие? В любом случае, я сейчас здесь.