— Утро, Мэй, — странно, но я не испытываю к нему какой-то открытой злости, скорее простое раздражение, не более. Причард оглядывается по сторонам, здороваясь с проходящими мимо знакомыми, и вновь дарит мне свое чертово внимание:
— Ты вчера ушла, — да ты что? — Ушла… — повторяет, скользя языком по искусанным губам. Присматриваюсь. Что-то с ним не так, это явно видно, но не могу понять, в чем проявляется его «необычность». Слишком нервничает.
— Кто-то добрый тебе помог, да? — прячет потные ладони в карманы кофты, вцепившись взглядом в мое лицо. Смотрю в ответ, не боясь такого долгого зрительного контакта с отвратительным для меня человеком. Спасает то, что вокруг слишком шумно и многолюдно. Причард не может прибегнуть к физическому воздействию. Он хочет узнать, кто помог мне, чтобы обвинить того человека в проникновение на частную собственность? Если Пенрисса вывело из себя мое отсутствие под конец «вечеринки», то он вполне способен испортить моему «спасителю» жизнь.
— Я способна помочь себе сама, — тоном выделяю последнее слово, с угрозой сощурившись, ведь Причард неприятно смеется, качая головой:
— В этом я не сомневаюсь, но дверь ты бы не выломала, — наклоняется вперед, своим дыханием обжигает мою щеку. Не двигаюсь, продолжая непоколебимо смотреть в ответ. Пальцами начинаю теребить локоны волос, хмуря брови, когда Причард носом касается моего виска, глотая аромат кожи. Неприятные мурашки покрывают бледную кожу под темной кофтой, которая кстати не моя. Она принадлежит Дилану ОʼБрайену и пахнет соответствующе — никотином, но мне уже удалось привыкнуть к запаху чужого человека. Сжав зубы, терплю попытки Причарда насладиться собственными действиями, но закатываю глаза, дернув головой, и поворачиваю ее, вскинув гордо:
— Что тебе нужно от меня, Причард? — Этот вопрос мучает меня с того момента, как я поняла, что именно он пытается морально забить меня. Я задаю его без злости в голосе. На удивление спокойно реагирую на сложившуюся ситуацию. Может, все дело в таблетках? Причард поворачивает голову, взглянув мне в глаза. И да. Смотрит он иначе. Взгляд не загнанного в угол, а потерявшегося давно в себе человека. Вижу, но не желаю придавать этому особое значение. Мне плевать на тараканов в голове Пенрисса. Его поступки непростительны.
Парень моргает, наконец, усмехнувшись:
— Ты слишком гордая, — шепчет, и голос его канет в шуме. — Мне нравится каждый раз ломать тебя, — он серьезен. Он признается мне, и нечто подобное ожидала услышать. Этот тип любит чувствовать превосходство. Он видел во мне сильного человека, поэтому крошить меня на куски гораздо приятнее. Словно он покоряет вершины, удовлетворяясь своими победами. У Причарда явно есть проблемы с психикой, но меня это не касается. Уверенно держу осанку, презрительно хмыкая, и вздыхаю, качнув головой:
— Ты жалок, — сама не осознаю, как начинаю улыбаться, а вот улыбка парня сходит с лица. — Ты понимаешь это? — Шепчу, сама приближаю голову, поддаваясь вперед. Смотрю в глаза, нечасто моргая. Пенрисс сглатывает, нервно скачет взглядом с моих глаз на губы, и меня переполняет незнакомое удовольствие, так что ухмылка становится противнее:
— Ты хочешь поцеловать меня? — Практически смеюсь ему в лицо, видя, как напряженно сжимаются зубы парня, который понимает. Я поймала его. Ему не избежать словесной порки. — Я, наконец, поняла, — нарочно облизываю губы, видя, как Пенрисс вновь сглатывает, не оставляя мое действие без внимания. — Ты издеваешься надо мной, потому что хочешь меня. Все это время ты думал, что я попала в клетку, но на самом деле в дерьме оказался сам ты, — делаю к нему шаг, заставив парня заморгать. Поднимаю голову выше, не могу не улыбаться:
— Ты трахаешь меня вовсе не потому, что тебе нравится издеваться над кем-то, — у меня, наконец, все выстраивается в одну картину. В голове всплывают ничего не значащие воспоминания, связанные с Причардом. Я видела его нечасто. Он редко появлялся в школе, из дома не выходил неделями. Иногда я замечала, как он наблюдал за мной, пока миновала расстояние от дома к машине отца. Такое чувство, что парень давно приглядывался, он давно выбрал меня, но, спрашивается, почему? Думаю, все дело в моей внешной непоколебимости. Причарду хотелось сломать меня, снять эту маску гордой суки, какой я являюсь.
— Ты просто хочешь меня, — тихо шепчу, нагло усмехнувшись. — Больной ублюдок, — зрительная война между нами может продолжаться еще долгое время, но оглушает звонок. Причард тяжело дышит, все еще смотрит, поэтому хмыкаю носом, гордо кивнув головой, и обхожу парня, уверенной походкой, действительно уверенной, шагаю дальше по коридору, сама не понимая, что именно меня так веселит. Улыбка никак не хочет сойти с лица, поэтому идущие навстречу знакомые бросают на меня удивленные взгляды, но я даже не окидываю их своим вниманием. Оно дорого стоит, уроды.
Остаюсь довольна собой, когда вхожу в кабинет экономики, совершенно не заботясь о том, что взгляд Донтекю переходит на меня. Судя по всему, мое резко поднявшееся настроение является чем-то неестественным. И я с этим соглашусь. Мой внешний вид говорит о сильной усталости, а внутри горит огонь. Удается вдохнуть полной грудью, правда, внезапно родившиеся в голове мысли вынуждают свести брови к переносице. Замедляю шаг, оглядывая шумный кабинет. Учитель пока не просит всех успокоиться и занять свои места, именно его присутствие и вынуждает меня вспомнить кое о чем. Документы в архиве. В данных обо мне были выписки врачей. Я хочу узнать всю полную информацию, что содержится в записях. Не останавливаюсь у своей парты, стараясь не думать о том, куда направляюсь. Придерживаю сползающий ремень рюкзака, перешагивая спортивную сумку одного из парней. Она явно принадлежит ОʼБрайену, могу даже рассмотреть кончик рукоятки от биты. Замечаю замешательство во взгляде Фарджа, который до этого сидел молча, уставившись в стол, пока сосед по парте ковыряет перочинным ножиком дерево. Что ж, меня напрягает оружие в руках этого ненормального, но все равно обращаюсь к нему. На свой страх и риск.
— Я могу задать вопрос? — Меня не волнует, позволит ли он. Дейв как-то странно сжимается, будто… Будто боится чего-то. Он опускает взгляд, мельком поглядывая на друга. На коже его лица пара ссадин и небольшой синяк на скуле. Удивлена тем, что он еще не открывает рот, чтобы облить меня грязью, ведь это его обычное отношение ко мне. Сегодня он… Не похож на себя. Сглатываю, с высокомерием смотрю на Дилана, который прекращает терроризировать стол ножиком, еще секунду пялится в одну точку, медленно, явно с угрозой подняв взгляд на меня. Не мнусь, откашлявшись, и продолжаю:
— Пока в архиве все приводят в порядок, где держат документы? — Смотрю ему в глаза, понимая, что они оба сегодня ведут себя необычно. Они тихие, но различия только в их настроении. ОʼБрайен полон знакомого холодного гнева. Фардж боится. И я почему-то уверена, что это как-то связано с Диланом. Мой взгляд перескакивает с одного парня на другого, в ожидании внятного ответа, но они оба молча переглядываются, и Дейв откашливается. Так. Сейчас начнет.
— Может, тебе пойти на хер, хуесоска? — эм, да, это было бы обидно, но только не таким тоном. Голос под конец у парня становится тихим, слишком хриплым, так что я практически сравниваю его с жужжанием навозной мухи. Непоколебимо стою на месте, поправляю ремень, съезжающий с плеча, и смотрю на ОʼБрайена:
— Эй, — обращение достаточно грубое? Если нет, я могу повторить с большим раздражением в голосе. Мне не сложно.
И откуда внутри меня столько сил?
Даже когда Дилан вдруг встает со стула, расправляя сутулые плечи, даже когда он наконец поднимает на меня глаза, я остаюсь с внешней несокрушимостью. Краем глаз вижу, как Дейв вжимается в чертов деревянный стул, откашливаясь, будто желая таким образом привлечь внимание друга, но тот уже вытирает бледные губы пальцами, вновь скользнув по ним языком, и с какой-то насмешкой косится на меня, слегка повернув голову:
