Звуки со стороны ноутбука становятся громче, и девушка хнычет, сжав ладонями уши. Не слушай себя. Не слушай себя. Это была не ты. Ей нужно выбраться отсюда, пока она не сошла с ума.

Трясущимися пальцами щупает телефон в заднем кармане джинсов, кое-как заставляет себя двигаться. Ей не страшно. Она ничего не боится. Её пугает только собственное состояние.

Тени. Она их видит, но в комнате никого нет, и не может быть. Это всё наркотик? Они передвигаются то медленно, то ускоряются, их шаги становятся шире, ноги толще. Девушка моргает, щурясь от света, что бьет по глазам от экрана. Открывает список вызовов, шмыгая носом, и кровь застывает в венах. Кому она будет звонить? Матери? Отцу? Она не хочет их видеть. Они не помогут. Она не видит в них поддержку, защиту. Но её список контактов только и состоит из этих двух номеров. Только сейчас это заставляет задуматься над одиночеством. Кто есть у неё? Это смешно и жалко. Посмотри на себя. Ты жалкая. Хнычет, пыльными пальцами надавливая на влажные веки, и начинает мычать сжатыми губами, которые уже успела разодрать зубами. Глотает грязный воздух, пропитанный запахами медицинских препаратов, и щекой прижимается к паркету, с дрожью вслушиваясь в грохот и голоса с первого этажа. Веки прикрывает, роняя слезы, и тихо продолжает лежать, пока в голову не приходит странная и нелепая мысль, но единственная на тот момент, которая может дать плоды и подвести девушку к действию.

Правда, ей необходимо набраться смелости, чтобы сделать это.

***

С раздражением понимаю, что в выходные дни время течет быстрее, что совершенно нечестно по отношению к тем, кому определенно необходим отдых. Семь вечера встречаю с молчанием. В висках пульсирует давление. В комнате царит напряженная темнота, и мне приятно находится в ней, существовать с уверенностью, что никто меня не видит. В данный момент я один. В замкнутом помещении, и никакой хер не станет рушить мое одиночество. Приседаю на кровати, отбрасывая одеяло, и сгибаюсь, локтями опираясь на колени, лицо роняю в ладони. Сколько раз за день проделываю подобное? Пальцами ворошу волосы, прислушиваясь к звукам и шуму. Голоса. Они ещё здесь? Сколько можно?

Хлопаю ладонями по кровати, встав на ноги, и держу равновесие, покосившись в сторону. Голова по-прежнему тяжелая. Приходится какое-то время постоять на месте, подержаться за стену, чтобы не рухнуть на пол. Видимо, трава слишком расслабляет меня, но эффект уже не кажется таким сильным после того успокоительного, которое скормила мне эта девка. Иду к балкону, открыв дверцу, и сую руку в карман, нащупав пачку сигарет. На улице темно. Кажется, днем лил дождь, так что теперь вокруг влажно, но воздух довольно приятный, хоть и прохладно. Торможу у перегородки, зажав сигарету в зубах, и зажигаю её, прикрыв кончик ладонью от ветра. Втягиваю, выпуская дым через ноздри, и наклоняюсь, опираясь локтями на перегородку балкона. Смотрю перед собой, покуривая. В домах вокруг горит свет, можно даже разглядеть, что делают жильцы, но если бы я этим занимался, то это уже было бы странно. Так что пялюсь, как идиот, в никуда, пытаясь насладиться днем, когда меня не вызывают в «убежище», не принуждают к чему-то, давя на херов неправильный долг перед человеком, который ничего толком для меня не сделал, а ему все поклоняются, как гребанному божеству. Стряхиваю с кончика сигареты пепел, глотнув холодного ветра, и вновь сую в рот, заморгав, когда телефон в комнате начинает вибрировать. Замечательно. Лениво отрываюсь от перегородки, шаркая обратно в темное помещение. На столе сходит с ума мобильный аппарат. Беру его взглянув на экран, и вынимаю сигарету, выпуская дым через рот. Хмурюсь, взглядом пробегая по неизвестному номеру, и вздыхаю, решив, что это один из тех номеров, которые, по приказу главного ублюдка, нельзя сохранять. Настраиваюсь на разговор и отвечаю, поднося телефон к уху:

— Да? — грубо спрашиваю, вновь затянув дым в глотку. Тишина. Только еле уловимые моим слухом помехи. Щурю веки, обернувшись к балкону, и переступаю порог, вновь выходя на свежий воздух, думая, что в комнате плохо ловит связь. — Ну? — повторяю попытку получить ответ, но молчание продолжается. — Кто это? — наверняка один из тех ублюдков, которые преследовали меня вчера, нашли мой номер. Такое уже бывало, но сомневаюсь, что сейчас тот самый случай, правда, всё равно отхожу ближе к дверям балкона. Таким образом, стрелку будет сложнее попасть в меня пулей. Надо быть готовым ко всему.

Спокойно глотаю никотин, усмехаясь, ведь слышу тихое дыхание:

— Кто ты? — задаю вопрос, спиной опираюсь на поверхность дома. Только какое-то рваное и тихое дыхание в ответ. Опускаю взгляд, нервно лизнув нижнюю губу, и осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что за мной никто не следит. — Слышь, — начинаю злиться. — Не трать мое время. Лучше сразу скажи время и место. Я приду и убью тебя, — что за детский сад? Равнодушно покуриваю, слушая дыхание, но напряженно глотаю, оторвавшись от стены, когда улавливаю тихое шмыганье носом.

— Кто это? — теперь задаю тот же вопрос, но меня действительно интересует ответ. Опять шмыганье носом. Хмурюсь, снова оглядываясь, подхожу ближе к перегородке, изучая местность. Если бы кто-то хотел меня пристрелить, то давно бы сделал это. Тогда, что это за херня?

И слышу:

— П…ста… — слишком тихо. Не могу разобрать слов, отчего бросаю сигарету в пол, закрыв второе ухо указательным пальцем:

— Что?

— По…ста, — в ответ мычание, вынуждающее наклонить голову набок. Прислушиваюсь, никак не могу понять, кто и что говорит. — Пож…ста, — говорящий проглатывает половину букв, при этом явно плачет. — Пожал…та, — шмыгает носом. И, наконец, я понимаю, что этот хриплый голос принадлежит женщине. Точно не мужской.

— Кто это? — надеюсь узнать, действительно чувствуя напряжение.

— Пожалуйста, — продолжает просить, хныча. — Пожалуйста. Пожалуйста, — плачет.

— Кто ты, черт возьми?! — повышаю голос — и в ту же секунду звонок обрывается. Моргаю, сильнее хмуря брови, и смотрю на экран, повторно прочитывая номер телефона. Он мне знаком? Возможно. Листаю входящие вызовы. Постоянное повторение номера Дейва, иногда встречаются незаписанные на телефон номера, но я знаю наизусть, кому они принадлежат, поэтому листаю дальше, уже готовясь закурить следующую сигарету, но взгляд натыкается на тот самый набор цифр, который мне и нужен. Языком скольжу по нижней губе, сощурившись, и для проверки догадки открываю список сообщений, находя то, что никак не удалю.

Сообщение от меня на незаписанный номер: «Спасибо». Нервно прикусываю кончик языка, переминаясь с ноги на ногу, и вздыхаю, стиснув зубы. Опять она? Чего привязалась ко мне, блять? Моргаю, опустив руки, и качаю головой, сунув телефон обратно в карман. Достаю сигарету, быстро зажигаю, опять окутывая себя дымом, но уже начинаю задумчиво пялиться в дерево, посаженное напротив моего окна на заднем дворе.

Какого черта?

***

Заплаканные глаза трет уже мокрыми от слез пальцами, шмыгает носом без остановки, прерывая свое тихое мычание на более громкий плач. За окном уже темно. И в комнате царит мрак, но ноутбук продолжает работать. Она всё ещё слышит себя. Всё ещё видит тени ног. Они ходят. Куда делось её здравомыслие? Что за наркотик так умело уничтожает человека изнутри? Девушка ведь может бороться, так что с ней сейчас не так? По-прежнему лежит под кроватью, в пыли и грязи, собирает всё это одеждой и кожей потного тела. Холодно. Жарко. Это гамма чувств и ощущений. Они все в ней. Прямо сейчас. И она не может проглотить их.

В мокрой ладони сжимает телефон. По крайней мере, она попыталась, верно?

Её плечи дергаются, когда девушка вновь хрипло плачет, утыкаясь носом в пол. Всё её тело обмякло, мышцы, будто превращаются в желе. Чувствует, как быстро колотится сердце. Она всё ещё жива, так?

Вибрация. Короткая. Это не звонок, но девушка поворачивает голову, кусая запястье руки. Поднимает телефон, что был прижат треснувшим экраном к полу, и смотрит на него.