Время, чтобы вспомнить, кто я, кем являюсь, вернуть свои принципы. Теперь я в порядке.

Беру телефон, нажимая на кнопку сбоку, и экран загорается. Загрузка происходит медленно, после чего в глаза бьет довольно яркий свет экрана, на котором высвечиваются цифры. Сейчас почти три часа ночи. Стою без движения, но ничего не происходит: никакие оповещения не начинают волновать мой аппарат, поэтому сама открываю сообщения, зная, что должна сделать кое-что важное. Важное не только для меня, но и для человека, которому сейчас намного тяжелее. Я набираю сообщение Лили. И оно небольшое, возможно, скупое на эмоции, но оно есть. И оно уже отправлено.

«Все хорошо».

Бросаю телефон на кровать, пальцами убирая влажные пряди волос за уши, чтобы не падали на лицо. Выпрямляюсь, оглядев помещение, и понимаю, что здесь немного душно, поэтому иду к окну. Раздвигаю шторы осторожными движениями, и поворачиваю ручки, открывая створки, чтобы впустить холодный, но приятный мне воздух. Жадно глотаю его, наслаждаясь природным шумом, и опираюсь ладонями на подоконник, наклоняясь вперед, чтобы выглянуть на улицу. Всё вокруг погружено в ночной мрак. Такой спокойный, тихий, немного родной. В домах частично не горит свет, вдали виднеются высокие здания Лондона. Биг-Бен можно разглядеть за туманом. Кажется, я слышу не только далекое гудение машин, а ещё и тихое короткое чириканье. Будто сейчас ранее летнее утро. Знаете, такое утро, часов в пять, когда весь мир пробуждается, но ещё не захламлен людьми. Время приятного влажного тумана. Легкого бледного солнечного света. Красного неба. Запаха дождя. Приятной прохладной росы. И тишины. В детстве я ездила за город к бабушке. Там, изолированно от города, я чувствовала себя прекрасно. Жаль, что это было так давно.

Не знаю, как могу позволять себе чувствовать тепло. Возможно, все дело в том, что сейчас меня никто не видит, но я правда улыбаюсь. Мои губы расслабленно дрогают в улыбке. Приятное чувство ностальгии.

Опускаю взгляд, чувствуя, как уголки губ расслабляются, ведь замечаю припаркованный автомобиль у своей калитки. Моргаю, даже не понимая, как сильно начинаю сжимать пальцами подоконник. Вибрация за спиной. Оглядываюсь, не сразу направившись к источнику шума. Недолго мнусь, несколько раз бросая взгляд на автомобиль, после чего иду к кровати, залезая на неё коленками, и беру телефон, включая экран. Вот и оповещения. Пропущенные звонки от Дилана и Дейва. Сообщение от матери, в котором, она говорит, что ей очень стыдно за свое долгое отсутствие. И ещё несколько сообщений от О’Брайена. По тексту ясно, в каком он состоянии. Он явно путал буквы, поэтому половина слов напечатана с ошибками. Настолько пьян?

Качаю головой, но не хмурюсь, скорее немного озабочено стучу телефоном по своей ладони, в который раз взглянув на свое отражение. И усмехаюсь краем губ, слезая с кровати. Телефон кладу на стол, со спинки стула снимаю мешковатый свитер необычного бежевого оттенка и выхожу в коридор, направившись к лестнице. По пути натягиваю на себя теплую вещь, чтобы не простудиться. Спускаюсь на первый этаж, слушая свои шаги. У входной двери обуваюсь в кеды, после чего дергаю железную ручку, выходя на холодную улицу, и да, недолго пребываю в движении, ведь взгляд опускается на спину парня, который сидит на крыльце, резко повернув голову. Поднимаю брови, сделав глубокий вдох, и сжимаю губы, прикрывая за собой дверь. Обнимаю себя руками, спокойно подходя к ступенькам, и делаю вид, что меня вовсе не интересует тот факт, что Дилан всё это время следит за моим передвижением, будто ещё полностью не осознал, что я настоящая. Сажусь, коленками касаясь груди, и поворачиваю голову, встретившись взглядом с О’Брайеном, который немного хмуро смотрит в ответ, после чего молча отворачивает лицо, поднося бутылку пива к губам. Так же смотрю перед собой, потирая плечи:

— Что ж, — начинаю тянуть слова. — Давно ты тут сидишь?

— Ну-у, — он морщится, пытаясь соображать. — Может, часа два, может, три.

— Почему ты не позвонил в дверь? — разглядываю свои кеды, пальцами оттягивая белый шнурок.

— Тебе нужно было время, — несмотря на свое состояние, он вполне говорит правильные вещи. Удивительно. Слабо и легко улыбаюсь, видимо, этим привлекая внимание парня, который краем глаза наблюдает за мной:

— Выглядишь лучше, — замечает с легким недоумением в голосе.

— Ты тоже, — не могу не пошутить, и слышу, как Дилан фыркает в ответ, но не со злостью. Он, кажется, соглашается.

— Где Дейв? — интересуюсь, чтобы не погружать нас в тишину.

— Сегодня выписывали старушку, поэтому мы забрали её. Он дома. Должен немного присмотреть за ней. И я попросил его пока не лезть к Лили. Все должны остыть. Всем нужно время, — Дилан смотрит на горлышко своей бутылки. Я наклоняю голову, уложив на колени:

— И ты, пьяненький, ехал сюда?

— Ну… — О’Брайен кривит губы, поднимая бутылку ко рту. — Немного.

Не знаю, что именно кажется мне забавным, но не могу не улыбаться, наблюдая за его попытками быть рассудительным. Моргаю, вздохнув, и вновь заговариваю:

— Ты не собираешься задавать мне вопросы?

Дилан мычит, качнув головой:

— Нет, это твое дело, — глотает.

Спасибо. Мысленный ответ. Опускаю взгляд на бутылку пива и, думаю, смотрю на нее слишком долго, поэтому Дилан протягивает мне, кивая:

— Глотнешь?

Немного приподнимаю спину, выпрямляя плечи, и сжимаю губы, пожимая плечами:

— Давай, — беру бутылку, не задумываясь подношу к губам, делая глотки. И, наверное, только сейчас придаю значение тому, как близко мы сидим. Если я качну коленкой, то коснусь его ноги. Опускаю бутылку, чмокая губами, и немного хмурюсь, пробуя вкус алкоголя на языке. Всё такой же горький. Но уже знакомый, поэтому легкая улыбка сохраняется на моем лице до тех пор, пока не замечаю, что Дилан наблюдает за мной. Причем не скрывает этого. Точно. Сильно. Пьян. Поворачиваю голову, сощурившись, и смотрю в ответ, касаясь горлышком бутылки своего подбородка:

— Что?

— Ничего, — он отвечает слишком быстро и поднимает ладонь, чтобы забрать пиво. Протягиваю бутылку, мирясь с тем, что сейчас парень будет вести себя странно, но это нормально. Пора уже привыкать.

И О’Брайен забирает бутылку пива. Но при этом совершенно спокойно касается моих пальцев, что вызывает у меня больше каких-то эмоций, чем у него. Правда, он всё-таки вновь смотрит мне в глаза, недолго, но мы оба отворачиваем головы, уставившись куда-то перед собой. Нет, я не чувствую неловкость.

— Ладно, — Дилан берется за перила крыльца, вставая на ноги. Я хмурюсь, наблюдая за ним, за его шагами и слегка тревожно спрашиваю, когда он спускается вниз:

— Ты куда? — сама поднимаюсь, опуская руки вдоль тела. Дилан поворачивается боком ко мне, хмуро моргая:

— Ммм, — мычит, будто вопрос какой-то странный. — Домой.

Я пускаю смешок, поражаясь его уверенности в себе. Хотя скорее, всего это просто глупость нетрезвого сознания:

— Ты не поедешь в таком состоянии, — качаю головой, а О’Брайен подносит бутылку к губам, усмехнувшись:

— Ага, — глотает пиво, демонстрируя мне свой затылок, когда хочет продолжить идти. Я улыбаюсь, протягивая руку, и резко сжимаю его капюшон, дернув на себя, но не так сильно, правда, учитывая его опьянение, парень покачивается на носках, тихо ругнувшись под нос, и поворачивается ко мне, схватившись свободной рукой за перила. Продолжаю держать ткань его капюшона, оценивая довольным взглядом:

— Ты даже не способен стоять на ногах, — шире улыбаюсь, когда Дилан вскидывает голову, правда, плечи все равно сутулит. Тянет пальцами ткань своей кофты вниз, смотрит на меня взглядом, типа «как по-взрослому, Харпер», и опять делает глоток алкоголя. Выходит так, что я стою выше на крыльце, а он ниже, поэтому я чувствую свое превосходство, гордо вскинув голову, вот только ничего умного не лезет в сознание, так как… Не знаю, все слова и мысли, они остаются немного глубже, где-то во мне, и сейчас я вряд ли буду способна сказать то, что желаю и так, как я это желаю. Поэтому просто приоткрываю губы, чтобы вдохнуть. О’Брайен изгибает брови, опуская бутылку: