Санс, хромая на одну ногу, проковылял ко мне. Я выдавила из себя улыбку и коротким кивком указала ему на спасенного:
— Отнеси его…
Скелет несколько секунд анализировал мои слова, после чего, прошаркав ногами, переместился к мальчику. Он нагнулся, подставил палец к шее ребенка, несколько раз моргнул, и, почти незаметно, выдохнул:
— уже поздно.
Я замерла. Этого… Это же не могло произойти. Всегда должен быть выход, способ помочь, если постараться, отдать себя на благо других. Ведь не бывает такого, чтобы не было способа… Почему же сейчас… Моего рвения оказалось недостаточно?
Скелет с трудом поднялся и, потеряв ко мне интерес, вновь нырнул в очередной очаг. Я ещё несколько секунд лежала без малейшего движения. Да и… Какая теперь разница? Мне все равно не получится кому-либо помочь. Это всё бессмысленно, благими намерениями устлана дорога в ад.
Но любое бездействие наказуемо. У меня не получилось перевести дух, как даже эта полянка оказалась под угрозой пожара. Рядом что-то прогремело, горящий кусок дерева треснул сбоку, едва не придавив руку. Я вскрикнула, перекатилась в сторону и побежала через единственную уцелевшую тропинку. Языки огня грозили сожрать заживо, но в безуспешной борьбе за жизнь чувство боли полностью отступило. Из пламенной мглы показался силуэт крупной фигуры. Азгор сидел на земле, превратившись в статую. Но почему он… Не собирается остановить катастрофу? Почему?
Я подбежала к нему спереди и поняла всё. В его широкой ладони лежала небольшая горстка серебристой пыли. Дриимур смотрел на прах своей любимой отсутствующим взглядом. Небольшие слезинки струились из уголков его глаз, но тут же высыхали без следа.
Пламя приближалось. Я упала на колени, не в силах сказать и слова. Что нужно чувствовать в такие моменты? Когда твоих родственников давно нет, и умирает единственная, кто могла заменить мать? Пустоту, чувство лишения? Будто отобрали что-то важное, когда оно всегда маячило перед носом и ты не придавал этому большого.
— фриск… мы должны уходить. мне не хватит сил на ещё два телепорта.
Санс дотронулся до моего плеча и оперся об него, словно не был способен держатся на ногах. Не знаю, как у него это получалось, но он смотрел на меня умоляющим взглядом, будто понимал, что я откажу.
— Ты же уже знаешь мой ответ?..
Скелет кивнул. Азгор даже не поднял глаз, услышав наш диалог. Он полностью погрузился в маленькую горку на ладони, которая могла разлететься от простого дыхания. Но король не дышал.
— неважно.
Свежий порыв ветра вырвал меня из пламенной тюрьмы. Я лежала на ледяном полу, чувствуя неземное наслаждение. Холод ласкал тело, пытаясь унести все заботы и печали. Сверху упал груз усталости, хотелось попросту отрубиться и не просыпаться ближайший год. По сердцу била пустота, связанная с лишением двух дорогих мне монстров. Думать не хотелось, тошнило от самой незначительной мысли. Будто отрицание как-то может помочь. Но мне требовался любой способ пережить это, и постараться не терять решимости…
— Санс! — тонкий женский голосок коснулся слуха. — Сначала ты врываешься без предупреждения, потом начинаешь закидывать меня умирающими детьми, а теперь даже не хочешь ничего объяснить?
— альфис, просто отвали и помоги раненым. включая фриск.
Я приоткрыла глаза, обнаружив себя на стерильной плитке лаборатории. Мне не приходилось раньше здесь быть, знаю только, что Андайн и Альфис предпочли жить за городом, а не в “перенаселенном” и “затхлым” городишке. Похоже, апокалипсис коснулся их меньше всех.
— ДА УЖ, САНС, БЫЛО БЫ НЕПЛОХО, ЕСЛИ БЫ ТЫ ЧТО-ТО ПОЯСНИЛ.
Я уперла локти в пол и смогла найти силы подняться. Сменившаяся точка обзора помогла заметить коренастого скелета в латных доспехах.
— Папирус?
— ЧЕЛОВЕК?
Монстр подошел ко мне и сел на корточки. Он не умел улыбаться, как Санс, но приветливые глаза просто кричали о радости встречи.
— МЫ СКУЧАЛИ ПО ТЕБЕ, ЧЕЛОВЕК. ГДЕ ТЫ БЫЛА?
— Это… Очень долгая и неприятная история. А как ты выбрался из-за города?
— ОЧЕНЬ ПРОСТО! — Папирус поднялся, приняв горделивую стойку. — ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС СЕЛ В СВОЙ ГОНОЧНЫЙ СПОРТКАР И ВЫЕХАЛ НА ШОССЕ. МЕНЯ ПЫТАЛИСЬ ЗАДЕРЖАТЬ ВОЕННЫЕ, НО ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС НАСТОЛЬКО ХОРОШ В ВОЖДЕНИИ, ЧТО ЭТИ ЛЕСНЫЕ ЭЛЬФЫ НИ РАЗУ НЕ ПОПАЛИ В МЕНЯ!
— Лесные эльфы? — несмотря на удрученное настроение, я слегка хихикнула. — Это из-за камуфляжа?
— …НЕВАЖНО!
Потратив немного времени на разговор с младшим скелетом, я всё же осмотрела новую броню монстра. Она действительно выглядела внушительно, словно с картины сошел настоящий рыцарь средневековья, предварительно отлежавший несколько десятков лет под землей. Но без одной детали образ был неполным.
— Папи, — я сняла с шеи истерзанный и порванный красный шарф, — пожалуйста, возьми его обратно!
— ЧЕЛОВЕК, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ОЧЕНЬ ЦЕНИТ ТВОЮ НАСТОЙЧИВОСТЬ, НО РАЗВЕ МОЖНО ДАРИТЬ ПОДАРЕННОЕ ДАРИТЕЛЮ?
— Я… Ну, если даритель не против принять в дар подаренный подарок, то можно закрыть глаза на поговорки и суеверия, и получить в дарственную свой подарок.
Я выдохнула после такой несвязной, но очень тяжелой речи. Действительно, могло показаться, что возвращение шарфа не имеет смысла, но моя душа требовала хоть какой-то шанс на возрождение былого. Даже факт того, что Папирус носит то же, что и в первую с ним встречу, грел нутро и слегка отдалял горечь потери.
— ЗВУЧИТ… ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНО, ЧЕЛОВЕК. ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПРИНИМАЕТ ТВОЁ ПОДНОШЕНИЕ.
Скелет принял шарфик из моих рук, после чего совершил абсолютно рыцарский поклон и протянул мне ладонь. Я улыбнулась, после чего поднялась с его помощью и осмотрелась. Санс лежал в углу и смотрел в бесцветный потолок, Альфис бегала между десятком уцелевших детей, используя шприцы, таблетки и прочие прелести медицинского скарба. Приятный кондиционер продувал одежду, стремясь смыть воспоминания сегодняшнего дня. Пахло горелым, но совсем чуть-чуть и совершенно недостаточно для возрождения паники.
Папирус обогнул докторшу и подошел к холодильнику, занимавшему почетное место у стены, вместе со шкафчиками с микстурами и прочими инструментами. Но, к сожалению, он не нашел внутри ничего съедобного, кроме кетчупа. Скелет двумя пальцами извлёк “деликатес” и захлопнул крышку, после чего промаршировал к брату и протянул ему бутылку.
— спасибо, папс.
Санс опрокинул в себя живительную смесь настолько аппетитно, что захотелось стать последовательницей культа кетчупоклонников. Желудок вспомнил о голоде острой болью, но в подобной ситуации физические проблемы волновали меньше всего.
Спустя какое-то время Альфис закончила с детьми и принялась за меня. Она налепила на моё лицо и руки кучу охлаждающих пластырей, так что я стала слегка напоминать мумию. Закончив с первой помощью, женщина поправила халат и улыбнулась:
— Фриск… На самом деле, я очень рада, что ты снова с нами. Мы тут пытались понять, что это за вирус, и откуда он пришёл… Я пригласила к себе Азгора и Ториэль, чтобы они помогли. Андайн скоро вернётся с ними.
Жёлтые щёки Альфис слегка загорелись и она отвернула глаза, будто вспомнила что-то приятное:
— Было бы интересно, как Азгор назвал бы этот вирус.
— “Вирус”, — выдохнула я. Мне хотелось высказать всю правду, но примут ли меня после этого? Может, просто уничтожат, ведь я нанесла столько вреда и людям, и монстрам? Правда… Сансу же плевать. Но будет ли плевать остальным?
— Звучит так, будто это правда, — Альфис неумело рассмеялась. — Но, может, дождемся его прихода?
— Я… Я не думаю, что он придёт…
— В… В смысле? — монстр заглянул в моё лицо, но я поспешно отвернулась, скрывая слезы. — Ты… Ты что-то знаешь?
— Дриимурры… Мертвы.
Альфис застыла с открытым ртом. Она попыталась что-то сказать, но уверенность покинула её без следа. Монстр закрыла лицо руками и стала прерывисто дышать.
— Не может быть…
— мы видели это своими глазами.
