Все кусочки кишок, печени и прочих органов были аккуратно обставлены жёлтыми номерками и сфотографированы для дальнейшей работы и Рид, морщась от отвращения, ступил на загаженный кровью пол, чтобы рассмотреть мужчину поближе. На лице у него застыла странная гримаса торжества, рот был раскрыт в улыбке, глаза широко распахнуты, будто он едет по ебучим американским горкам, захлёбываясь от бешеного восторга, крепко сжав ладонь своего андроида. Рид внимательно осмотрел полость развороченного живота и даже пожалел, что рядом нет Коннора, облизавшего бы всё вокруг, как послушная сучка, и выдавшего полный отчёт о компонентах дела на месте. Придётся по старинке, на экспертизу и ждать результатов, были ли в органах мужчины следы гари и копоти от предполагаемой бомбы.
Рид перевёл взгляд на андроида и поморщился, увидев на механическом лице зеркальное хозяину выражение бешеного счастья. Трахались они тут, что ли, каким-то извращённым способом, раз померли такие счастливые? Если так, Гэвин, мать его за ногу, готов был попробовать ради такой же рожи!
Осмотр андроида не привёл ни к каким полезным мыслям и Гэвин присел ниже, внимательнее разглядывая сцепленные руки. Пальцы переплетены, ладони крепко прижаты друг к другу, а под ними… Рид суетливо достал маленький фонарик и подсветил снизу короткую непрозрачную трубку, крепко соединяющую запястья трупов. Что внутри трубки? Провода? Наркотики? Чем, чёрт возьми, занимались эти придурки? Другие две руки сцеплены не были и лежали ладонями кверху, расслабленно и непринуждённо, насколько это возможно для трупов.
Побродив ещё немного, Гэвин с сожалением убедился, что в остальном уляпанная кровью кухня выглядит совершенно обыденно, а тириум начал испарятся, оставляя всё меньше и меньше ярко-синих, ползущих вниз, чтобы смешаться с человеческой кровью, потёков.
- Мы не знаем… ну, жил он со своим андроидом, одежду ему покупал, гонял туда-сюда… Не то, чтобы сильно как к человеку относился, да мы и внимания не обращали… – неохотные показания соседей раздражали Гэвина. Как это, блядь, не был близок со своим андроидом, они там чуть ли не в обнимку лежат на кухне, будто так и надо?! Что значит, не был девиантом, нормальные андроиды не улыбаются, как ёбанные во все дыры клоуны, у них нет эмоций!
- Бляди жопоголовые! – Гэвин даже не удосужился отойти подальше от мнущихся свидетелей, чтобы залепить им лестную характеристику. – Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не спизданём, потому что нам в каждую дырку залетело по здоровенному хую, да так там и остались, только яйца небритые наружу торчат, оближите, пожалуйста, детектив Рид! Да хуй буду, оближу, я ж только за этим…
Гэвин успел сесть на мотоцикл и отъехать от места преступления, истово матерясь на асоциальных соседей жертвы, когда среди мелькающих по дороге лиц вдруг ясно и чётко высветилось одно знакомое, заставив его ударить по тормозам, едва не снеся столб по дороге.
- Коннор?.. – детектив растерянно обернулся туда, где среди редких прохожих ему почудилась спокойная мордашка пластикового коллеги, но улица была пуста, насколько видел глаз.
Пропустившее удар сердце билось в горле, пока Гэвин раз за разом обшаривал однозначно, неебически, конченно пустую улицу глазами в нелепой надежде увидеть Коннора. Бред. Его тут не может быть, ему незачем тут быть! Это просто игры похотливого разума Гэвина Рида, который дёргается, как влюблённая второклассница-даун, когда кто-то подходит к столу, потому что по привычке думает, что это, мать его, Коннор.
- Домой. Спать, как сука, – решил Гэвин, разворачивая мотоцикл прочь от участка.
Чёртов андроид был далеко, но продолжал терроризировать его, приходя в коротких снах и забвениях, живой, тёплый и спокойный, готовый любить Гэвина просто за то, что он такой, как есть, мудак и трудоголик, ебущийся с работой больше, чем со всеми девушками, что у него были. Короткое видение, ясное лицо Коннора, проводившего мчащийся мотоцикл спокойным взглядом, разом выбило из его головы все трупы и дела и направило мысли по проторенной дорожке и Гэвин снова думал о Конноре, пока ехал домой, стоял под инфернально завывающим старой трубой душе, ел грёбанную дешёвую лапшу-минутку, которую желудок упрямо пытался переварить, не понимая, что за кусок пенопласта ему кинули, и лежал в кровати, унимая ползущие к низу живота руки.
Прошло где-то двадцать минут после того, как Гэвин забрался в поскрипывающую под его весом кровать, раздражаясь на эти дурацкие звуки. Пружинные кровати давно ушли в прошлое, их заменили гибкие сетки и саморегулирующиеся гелевые системы, но такое старьё, как его кровать на съемной хате, почему-то скрипело, отзываясь тихими, но вкрадчивыми звуками на каждое движение. Гэвин попытался унять рвущееся наружу раздражение и снова посмотрел в потолок, покрытый россыпью мушиных какашек, как веснушками. Глаза привыкли в темноте, он уже давно осмотрел старые обои на стенах, в одном месте кокетливо торчащие уголком, одинокую лампу под потолком, круглую и глупую, шевелящиеся занавески на плотно закрытом окне, из которого всё равно, мать его, дуло, а сон никак не шёл, и причина этому гордо приподнимала одеяло в самой середине кровати, устремляясь ввысь, как ебучая эйфелева башня.
Нет! Нет, блядь, он не будет дрочить на ведро с гайками! Гэвин раздражённо перевернулся на живот и вцепился в подушку зубами, чувствуя, что так стало только хуже, чувствительный до невозможности член потёрся сквозь ткань свободных боксеров о простыни и заныл, требуя продолжения. В какой-то момент мозги поплыли и Гэвин вдруг ярко представил, что вместо подушки под зубами находится загривок Коннора, виктимно подставляющего шею и плечи под укусы озверевшего Рида, пока тот яростно вбивается в податливого, добровольно выгибающегося андроида. Рука сама поползла вниз под приглушённый стон Гэвина, обхватила подтекающий член и задвигалась в одном ритме с насыщенной фантазией, где Коннор стонал и подмахивал идеальными выверенными машинными движениями, пах тёплым пластиком и стонал его имя громче и громче.
Рид зажмурился, ясно видя перед глазами заполошно мигающий диод на виске Коннора, растрепавшиеся мягкие волосы, приоткрытый в стонах рот, и в данный момент ему было плевать, есть ли у Коннора жопа и можно ли сомкнуть на нём зубы, не поломав их, он сам начал стонать, спрятав лицо в подушку, чтобы окружающий мир не слышал его падения.
- Коннор… ах… Коннор… – тихий шёпот слился со скрипом старой, расхлябанной кровати, рука быстро двигалась по скользкому от выступившей смазки члену, сжимая и поворачивая у самой налитой кровью головки.
Свободная рука сжала край подушки до скрипа, словно пытаясь удержать андроида на месте, Рид вымученно глотнул воздуха, чувствуя, как подходит к финалу, и поспешно рухнул лицом во влажную от слюны подушку, глуша долгий, сладкий стон, содрогаясь всем телом от острого удовольствия долгожданной разрядки. В голове не осталось ничего, только темнота, тихие стоны Коннора и слабые, затихающие вспышки, всё ещё немного скручивающие вспотевшее тело.
- Ну всё, пиздец, я подрочил на робота, - мрачно констатировал Рид, снимая и швыряя на пол испачканные боксеры, чтобы вновь повернуться на спину и гневно уставиться в потолок. – Я вас, блядь, поздравляю, детектив Рид, вы успешно разобрались со всеми своими ебучими демонами!
Тем не менее, разрядка помогла и вскоре Рид заснул, чувствуя в груди тихое, настойчивое нытьё, напоминающее, что дрочка не лечит от влюблённости, пусть и в пластикового болвана.
- Где грёбанные анализы крови с места?! Где фотографии?! Материалы где, мудаки вы переёбанные сотню раз паршивыми китайскими дилдо?!! – Гэвин орал в трубку на весь офис, не стесняясь немногочисленных женщин-полицейских и удивлённо выглянувшего Миллера. – У нас тут два сцепленных трупа, резонанс среди грёбанных взвинченных девиантов, а вы в лаборатории хуи по стенкам пинаете?!!
В трубке очень приятно что-то пропищали заикающимся от страха голосом и Гэвин радостно оскалился, чувствуя, что операция устрашения проведена. Не то, чтобы в полиции Детройта работали быстрее, просто грех говна не подкинуть, прикрывшись их незнанием. Нажав на отбой, детектив плюхнулся в кресло и испытывающе уставился в монитор. Ему удалось выяснить, что примерно раз в месяц взорвавшийся мужик ездил в Детройт и возвращался оттуда измученный и осунувшийся, объясняя это долгой дорогой, но здоровье у него до внезапного распидорасилова по всей кухне было отменное, так что Гэвин не слишком-то верил этим утверждениям. Связь с Детройтом, где у погибшего не было ни семьи, ни, судя по всему, друзей, была интересна. Возможно андроид, по словам соседей, остававшийся дома, был тоже замешан, но его останки забрала Киберлайф и заявила о стандартных трёх сутках на дешифровку и коллекционирование оставшихся воспоминаний, проверить эту линию сразу не удавалось, хотя основной теорией Гэвин держал появление нового наркотика с неизученными побочными эффектами, действующего и на людей, и на андроидов. Раз у девиантов появились чувства, то и ширяться они наверняка захотят, как же без этого?
