«Лучше бы на ремонте сэкономили», – пронеслось у меня в голове.

– Но почему у меня? Это же моя комната, мои вещи, память в конце концов! – Мне показалось, что я сейчас просто задохнусь от возмущения.

– А вот, кстати, и твои вещи. – Открыв двери, Кристина указала на стоящие на полу коробки. – Большую часть рабочие уже отнесли в подвал, здесь остатки. Заберешь? Или можем спустить туда же.

Я заглянула в комнату. Ни следа любимых розовых обоев. Все ободрано, полы уставлены банками с краской, емкостями с химией, валиками, ведрами и инструментами.

– По какому праву? – только и смогла произнести я, с трудом протолкнув слюну в пересохшее горло.

– Да брось ты, Варька. – Эта прожигательница жизни набралась наглости и хлопнула меня по плечу. – Красиво же будет! Он ведь как лучше старается.

– Татьяне что, обязательно жить у нас? Она не может просто приходить каждый день? И зачем вообще этому дому домоправительница? Здесь даже править нечем!

– Послушай, Комарова. – Голос сестры вдруг стал жестче. – Если папа решил, значит, так нужно, усекла? Ты же знаешь, где начнешь с ним спорить, там и закончишь. С приходом Татьяны у нас действительно стало уютнее. Не все же ей в папиной бильярдной, в мансарде ютиться, правда ведь? Вот. – И уже мягче добавила: – Тебе она понравится, увидишь. Наташику ведь понравилась.

– Мою маму зовут Наталия! – Я присела и принялась дрожащими руками перебирать вещи в коробках.

Старые тетрадки, книги, немного одежды, деревянные фигурки, доставшиеся от папы, – он сам их вырезал. Тигр, крыса, обезьяна, дракон, бык, лошадь и другие. Все знаки китайского зодиака.

– О-ке-ей, – насмешливо отозвалась Крис где-то за спиной. – Наталь так Наталь, только не закипай опять. Ты такая нервная в последнее время.

«А ты такая тупая и наглая, что даже тошнит», – в гневе подумала я.

Я продолжила перебирать вещи. Слишком много коробок. Слишком много вещей, которые хотелось бы сохранить на память. И чувство такое в душе неприятное… Не заберу – выбросят. Без капли сожаления. Как только вместить все это в крохотный «спарк»? Проблематично. Нужно будет попросить кого-то из ребят-оперов съездить со мной, они не откажут.

Нет, ну что за люди! Взяли и вышвырнули мои вещи из моей же комнаты. Бесцеремонно, без предупреждения. А мама! Хоть бы заикнулась об этом!

– Как дела на службе? – разглядывая свой маникюр, спросила сестрица и громко зевнула, едва не вывихнув челюсть.

– На службе? – Поставив одну коробку на другую, я с трудом подвинула их ближе к стене. И принялась отряхивать юбку, моментально покрывшуюся толстым слоем строительной пыли.

– Да. – Крис убрала волосы за уши. – Все убийц ловишь? Никакой личной жизни?

Я выпрямилась и бросила на нее уничтожающий взгляд.

– К чему такие вопросы? Ты же знаешь, у меня скоро свадьба. И с личной жизнью все в порядке.

– У тебя? – Она хитро улыбнулась и округлила глаза. – Ты уверена?

– Не смешно. – Я сердито сдвинула брови. – У нас с Альбертом все хорошо. Назначен день бракосочетания. Можешь и дальше обзывать меня хоть занудой, хоть Шапокляк, но я выхожу замуж за человека, который любит меня такой, какая есть. Удивительно, правда?

– Правда. – Теперь Кристина старательно изображала попытку сдержать смех. – Только это все еще больше похоже на фантастику, чем на реальность. Ты точно не выдумываешь? Да я, мне кажется, быстрее замуж выйду, чем ты.

– Да ради бога. – Я усмехнулась и направилась к окну. – Только почему раньше-то не вышла? Желающих не нашлось?

– Раньше не хотелось, – сказала она, четко разделяя слова. – А теперь вот как-то резко захотелось… аж мочи нет…

«Тогда ищи дурака!» – мысленно усмехнулась я.

Мне действительно стало смешно. Замуж ей захотелось. Пусть сначала папочка найдет терпилу, который станет молча сносить все выходки этой избалованной стервы, а потом уже заикается о браке. Еще смеет мне не верить! Издевается! А что тут такого? Я вроде бы не страшная. Умная, серьезная, надежная. Перспективная. На таких как раз и женятся.

И я уткнулась носом в стекло окна, через которое часто в детстве любовалась морем: то тихим, с блестящей ровной гладью поверхности, будто спящим или притаившимся, то беспощадным, бушующим, готовым обрушить на берег всю мощь своих волн. Как же было когда-то хорошо… Пока папа не умер…

Я опустила взгляд вниз, на ворота. Моя машина так и стояла на своем месте, только теперь вокруг нее кто-то неторопливо расхаживал. Валера. Водитель, правая рука Андрея, верный прислужник или карманный миньон, как я его про себя называла. Фигурой он был очень схож с мультяшным персонажем – коротышка, голова которого плавно переходила в туловище без талии, с короткими толстенькими ножками. Довольно мерзкий тип, если честно.

Когда он принялся во второй раз обходить мою четырехколесную малышку, внутри у меня неприятно похолодело. Что ему нужно?

– Вот теперь мне точно пора, – пролепетала я, разворачиваясь, и поспешила на выход.

– Удачи, – послышалось за спиной. – Сестренка…

Быстро спустившись по лестнице, я с облегчением выдохнула, когда не застала отчима ни в столовой, ни в гостиной. Отыскала туфли в прихожей, надела их и вышла во двор.

– Привет, – бросила я и, торопливо перебирая ногами, припустила к своей машине.

Валера со скучающим видом курил, стоя в метре от моей «ласточки».

– Привет, – ответил он, дождавшись, когда я выйду к нему за калитку. – Варя, ты перегородила выезд.

– Да? – Я пригладила пальцами и без того идеально прилизанные волосы. – Прости, торопилась.

По правде говоря, ничего я не перегородила. Спокойно мог выехать, не трамвай же.

– Ничего, шеф все равно еще не спустился.

– Ага. – Я остановилась возле автомобиля, достала из кармана пиджака брелок, щелкнула сигналкой.

Мужчина продолжал курить в тени акации, стряхивая пепел в аккуратно постриженный газон. На вид Валере было лет сорок, не меньше. А на самом деле – около тридцати: возраст ему прибавляли тридцать-сорок килограмм лишнего веса.

Он появился у нас, когда дела на фабрике пошли хорошо и Андрей уже мог позволить себе личного водителя. Мне тогда было около пятнадцати лет. Этот толстяк, выглядевший тогда ничуть не лучше, чем сейчас, входил в число доверенных лиц шефа, имел свободный допуск в его кабинет и к нам в дом. Не знаю уж, как он умудрялся помещаться за руль с таким животом, но мне всякий раз казалось, что он вот-вот протрет баранкой дыру на рубашке.

– Слушай, Валер, – сказала я, открыв дверцу автомобиля, – а ты в технике разбираешься? Не посмотришь двигатель?

Он выбросил окурок в урну и подошел ближе. На его сорочке расплывались влажные круги в районе подмышек и ворота.

– Что у тебя? Сломалось что?

Я села за руль и осторожно захлопнула дверцу.

– Да завелась сегодня плохо.

– Могу хорошего автослесаря порекомендовать. – Валера наклонился, разглядывая меня из-под опущенных ресниц. Не самый приятный взгляд, его фирменный. – Сам я на уровне обычного водителя: масло там поменять, запаску поставить.

Он устроил локти прямо напротив моего лица.

– Ну, ты послушай, пожалуйста, – натянуто улыбнулась я, – сама-то я совершенно ничего не соображаю в моторах.

– Хорошо… – Валера нехотя убрал руки и двинулся к капоту. – Заводи, послушаю.

Я повернула ключ в замке зажигания, сработал стартер, двигатель заурчал ровно и размеренно. Голова водителя скрылась под капотом. Я бросила короткий взгляд на крыльцо. Андрей уже стоял у двери и хмурился, поглядывая в нашу сторону.

– Вроде нормально все, – отозвался Валера. – Двигатель шепчет.

– Ладно. – Я пожала плечами, глядя, как он закрывает капот.

Толстяк снова направился ко мне:

– Может, аккумулятор нужно поменять? Когда меняла?

– Да как купила, не трогала, – сказала я, пристегиваясь, и смерила его долгим испытующим взглядом.

– Понятно. – Он хлопнул по крыше автомобиля и, вдруг заметив шефа, выпрямился и отряхнул руки.