— Он тянется к нам по своей воле, — сказал Нокс. — Впервые это случилось три недели назад.　

— Интересно, — протянул Роджерс. — Ложись, давай посмотрим на ребенка.　

Как и в прошлый раз Харпер легла на спину, затем доктор приложил портативный датчик с гелем, к нижней части живота. Кажется, ребенку это понравилось не больше, чем Харпер, потому что он начал активно пинать зонд.　 Роджерс хмыкнул.　

— Видимо ему не нравится, когда я надавливаю?　

Нокс смотрел на экран, завороженный шевелениями малыша. Он стал больше, а его черты — отчетливее. Теперь он напоминал ребенка, а не арахис с головой.　

— Ну? — спросил Нокс у доктора. — Все хорошо?　

— Все выглядит абсолютно нормальным, — ответил Роджерс. — Ребенок еще немного меньше, но явно не отстает в развитии. Обычно дети не связываются психически до двадцать третьей недели.　

Нокс погладил Харпер по волосам.　

— Как, по-твоему, почему он все еще меньше обычного?　

Доктор закусил губу.　

— Для этого может быть много причин. Ребенок не настолько мал, чтобы беспокоиться. За его ростом будем следить. Я бы ещё хотел сделать несколько анализов. — Он протянул Харпер маленькую баночку и улыбнулся. — Пописай для меня.　

Харпер потянулась за баночкой, но застыла, когда лицо Нокса напряглось. Она ощутила отголосок телепатического разговора и поняла, что он с кем-то беседует. Когда их взгляды, наконец, встретились, и Харпер увидела в них гнев, то сказала:　

«Мне это не понравится?».　

«Памела и Руперт».　

«Родители Талии?»　

Он кивнул.　

«Они мертвы».　

Нокс моргнул.　

— Заколоты насмерть?　

— Да, с нескольких ударов, — сказал Кинан и показал на офицеров, которые удерживали толпу за линией, огородившей место преступления, после чего добавил: — Полицейские могли свалить всю вину на дилера Талии, который мог разыскать ее родителей и потребовать долг. Но у него железное алиби… он тоже мертв.　

— Когда это случилось? — спросил Нокс.　

— На прошлой неделе. Разборки между уличными бандами за территорию далеко зашли. — Кинан замолчал на мгновение. — Знаю, ты, скорее всего, подозреваешь парнишку в нападении на Памелу и Руперта, но оно было слишком жестоким, Нокс. Для таких глубоких ран нужна большая сила. Не думаю, что этот мальчик способен на такое.　

— Вряд ли убийство родителей Талии может быть совпадением. — Нокс бросил взгляд на дом, откуда постоянно выходили и входили люди… некоторые явно были криминалистами, а другие, вероятно, офицерами полиции. — Сколько раз их ударили?　

— У обоих по шесть ран на груди.　 — И МакКоли сейчас шесть лет.　

Нокс мог представить, к какому выводу придет Харпер. Он оставил ее в особняке, заканчивать сдавать анализы. Поскольку они еще не объявили о беременности, ей нужно оставаться дома. В любом случае, Нокс не собирался ее брать на место преступления.　

— Согласен, что мальчик как-то связан с этим, но, правда, не думаю, что у него хватило бы сил, подчинить родителей Талии и нанести столько ударов.　

— У кого еще есть мотив?　

Кинан пожал плечами.　

— Полицейские закончили разговаривать с их сыном. Он там, если хочешь спросить его о чем-нибудь. Возможно, он что-то знает.　

Нокс не знал, что Дэниел в Вегасе. Демон уже давно здесь не жил, хоть и оставался частью их общины.　 — Отлично. Давай послушаем, что он скажет.　 Нокс прошел мимо офицеров и нырнул под ленту. Никто не пытался его остановить, даже люди. Нокс выяснил, что если уверенно идти к цели, люди навряд ли вас побеспокоят. Нокс подошел к высокому демону, который не сводил взгляда с дома родителей, и поприветствовал:　

— Дэниел.　

Мужчина медленно повернулся с мукой в глазах.　

— Мистер Торн. Давно не виделись.　

Он кивнул Кинану.　

— Знаю, что это звучит шаблонно, учитывая, как часто говорят эти слова при таких обстоятельствах, — начал Нокс, — но я сожалею о твоей потере.　

Дэниел кивнул.　

— Спасибо.　

— Как долго ты уже в Вегасе?　

Боль промелькнула в его глазах.　

— Я приехал на похороны Талии и решил остаться ненадолго.　

Нокс внутренне поморщился. Парень потерял не только родителей, но и сестру… и все в течение нескольких месяцев.　

— Где ты был, когда произошло нападение?　

Дэниел поправил очки.　

— В своем отеле.　

— Ты остановился не у родителей?　

— Я люблю… любил их, но жить с ними было трудно. Мы с мамой часто спорили. А ещё ты узнаешь, что при нашем последнем разговоре мы опять поругались. Соседи всё слышали, и расскажут тебе, так или иначе. И знаю, как это выглядит, но я их не убивал.　

Нокс сомневался в этом, но не показал виду.　

— О чем вы спорили?　

— Они хотели забрать ребенка Талии и усыновить его. Я считал это плохой затеей.　

Это удивило Нокса.　

— Почему?　

Казалось, Дэниел осторожно подбирал слова.　

— Они не были прекрасными родителями. Они не оскорбляли нас или что-то подобное, — поспешил он добавить. — Они любили нас, но не воспитывали и не поддерживали… позволяли идти своим путем. — Нокс подумал, что Люциан поступил также с Харпер. — Возможно, они считали, что для нас так будет лучше, или просто слишком ленились, чтобы беспокоиться о нашем развитии, поскольку были слишком заняты социальной жизнью, не знаю. Талия прошла через типичный подростковый бунт, но трудно противодействовать людям, которым все равно. Она продолжала давить на них, ожидая реакции. Но только испортила себе жизнь.　

— В то время как ты обошелся малой кровью и двигался дальше.　

Дэниел пожал плечами.　

— Ага, думаю, можно так выразиться. Слушай, я не хотел, чтобы ребенок пошел по пути Талии. Он через многое прошел, учитывая поступки его человеческой матери. Поэтому я сказал, что они должны позволить ему остаться с Линдой и Уайеттом. Кроме того, если родители действительно бы хотели его, то взяли бы еще в младенчестве.　

На мгновение Нокс потерял дар речи.　

— Они о нем знали?　

Дэниел казался удивленным этим вопросом.　

— Конечно. Моя мать присутствовала при рождении. Она надавила на Талию, чтобы та поменяла его на человеческого ребенка. Не пришлось прикладывать больших усилий, но все же поступила она ужасно.　 Нокс с Кинаном переглянулись.　

— Почему они захотели вернуть его именно сейчас, Дэниел?　

— Потому что заботились о своем имидже. Не попытайся они, и это выглядело бы нелицеприятно. Они не хотели, чтобы в обществе о них плохо говорили.　

Нокс легко мог в это поверить.　

— Твои родители могли кого-то разозлить?　

— Линду Сандерс, но я не верю, что это ее рук дело. Линда приходила в дом, пыталась заплатить моим родителям и оставить МакКоли. Они отказали, но большого скандала после этого не последовало.　

Нахмурившись, Кинан сказал.　

— У меня сложилось впечатление, что все идет хорошо.　

— Так и было, — сказал Дэниел. — Кажется, все работали ради МакКоли. Но затем Линда пришла сюда в четверг вечером и заявила, что она с Уайеттом забирают МакКоли на выходные во Флориду, поэтому моим родителям придется отменить запланированный визит. Моя мать сказала, что никогда не поскупилась бы на поездку для МакКоли, но не понимает, почему Линда не предупредила их заранее. Линда, казалось… разочаровалась таким ответом, словно надеялась втянуть мать в спор. Памела Винтерс не из тех женщин, которых легко разозлить.　 　

— Когда Линда предложила денег? — спросил Нокс.　

— Когда уходила. Она была почти у входной двери, когда просто развернулась и сказала, что даст Памеле сорок тысяч, чтобы она держалась подальше от мальчика.　

Кинан присвистнул.　

— Линда подошла к делу серьезно.　

— Моя мать разозлилась, но голос не повысила. Просто отказалась от предложения Линды и попросила ее уйти. Линда извинилась за свои обидные слова и сказала, что просто хочет лучшего для МакКоли, а затем ушла. — Он замолчал на мгновение. — Как я и сказал, не думаю, что их убила Линда. Моя мать была судьей и получала много писем с угрозами. Вероятно, один из арестованных или их близкий разозлился на нее за приговор и заключение в тюрьму.