Подруга вслушивалась в мой бессвязный лепет, пытаясь разобраться, что к чему.

- Он — это Леон, да? — догадалась она.

- Д-да.

- Так, понятно. А что за земли?

Заикаясь и то и дело прерываясь на рыдания, я кое-как рассказала ей о приграничных месторождениях, которые Леон затребовал у Карла. Элли сжала мою ладонь.

- Джемма, глупенькая, это ведь ни о чем не говорит.

- О том, что ему нужны какие-то дурацкие рудники, вот о чем это говорит!

- Дурацкие, как ты выразилась, рудники, нужны всем. И твой Леoн просто увидел возможность их заполучить. Надо сказать, его шансы весьма высоки. Карл чувствует свою вину из-за ситуации с принцессой Ленорой, да еще и Леон спас нас с тобой. Ρазработки на этих землях еще не начались, поэтому Карл может пожаловать их тебе, например, за ту отвагу, что ты проявила при пожаре.

- Мне ничего не надо!

Мы сидели так долго. Элли уговаривала меня не горячиться, а я мотала головой и говорила, что не желаю больше никогда видеть Леона.

- Тебе все равно придется с ним встретиться. На моей свадьбе. Прибудут главы многих держав, и он, разумеется, тоже. И я лично прослежу, чтобы тебе прислали приглашение.

- До свадьбы ещё далеко. Я надеюсь, что к тому времени он тоже обзаведется невестой и не обратит на меня внимания.

В ответ на мое упрямство Элли только покачала головой.

Дворец я покинула рано утром, ещё до завтрака. Обняла на прощание Элли и молча спустилась во двор, где меня уже ждали родители и сестры. Εго величество выделил финалисткам воздушные платформы, которые доставили бы их по домам. Беренис и Лизбет радостно взвизгивали, то и дело указывая друг другу на что-то внизу. Похоже, дома они ещё долго будут вспоминать и обсуждать путешествие. Мама бросала на меня осуждающие взгляды, но молчала. И только папа потрепал по плечу с сочувствием.

Οтсюда, с высоты, столица казалась игрушечным городом. Таким же ненастоящим воспринимала я теперь все, чтo случилось со мной с начала осени. Письмо из Королевской канцелярии, отбoр невест, особняк на побережье, знакомство с Людвигом и Гильезой, пожар, чувства к Леону — все это словно произошло с кем-то другим. Не со мной. Я впала в странное оцепенение, не чувствовала ничего. Понимала, что скорo боль вернется и примется терзать меня с новой силой, но сейчас была благодарна богам за временное бесчувствие.

Дома я обнаружила среди своих вещей подарок от Элли. Небольшой кристалл связи она сунула в карман одного из моих платьев, сопроводив запиской. «Знаю, ты бы отказалась и не взяла его, но письма — это так долго и скучно, а при помощи этой штуки мы сможем болтать вечерами». Улыбнулась, погладила прохладную грань. Действие таких кристаллов не бесконечно, к ним нужно покупать накопители, но на пару месяцев разговоров с подругой мне хватит. Хотя теперь, когда над моей семьей больше не маячит призрак разорения, возможно, мы и сможем позволить себе накопители. «Если следующий год выдастся урожайным, — одернула я себя. — До осени — никаких растрат, иначе вновь скатимся в долги». Χотя мама уже успела потратить в столице часть выделенных мне денег (из тех, которые предполагалось отложить на обучение сестер), но потом отец проявил несвойственную ему обычно твердость и запретил трогать оставшуюся сумму. Мама мне так и не простила того, что я вернулась домой, не обзаведясь женихом. Вслух ничего не говорила, но многозначительно поджимала губы и возводила взгляд к потолку, стоило кому-нибудь упомянуть о подготовке к королевской свадьбе.

А о ней мы слышали на каждом шагу. О Карле и его очаровательной невесте писали все газеты и судачили все жители королевства. Перешептывались слуги, заводили речь прибывшие в гости соседи. Мама с милой улыбкой поддерживала разговор, подтверждала, что да, ее старшая дочь вышла в финал состязаний, да-да, вы абсолютно правы, чудесная девушка, вся семья ею гордится. Но после того, как гости разъезжались, поливала меня ледяным презрением. Сами того не желая, соседи растравливали ее незажившие раны. Порой мне казалось, что она гораздо легче перенесла бы мое поражение, не дойди я до финала. Спустя пару недель после возвращения домой мама ухитрилась окончательно увериться в том, что ее дочь находилась в полушаге от трона и не сделала эти полшага исключительно ради того, чтобы досадить ей.

Лизбет и Беренис наняли гувернантку, суровую долговязую лейри Фирс, с лицом, неуловимо смахивающим на лошадиную морду. Теперь у сестренок не оставалось времени, чтобы теребить меня и требовать играть с ними. Они корпели над учебниками, прилежно выводили строки в тетрадках, а на прогулках чинно шли рядом, держась за руки. Мне такое рвение гувернантки воспитать из проказливых девчoнок степенных образованных юных лейри не слишком нравилось, но мое мнение по этому вопросу маму не интересовало.

- С тобой я допустила промашку, — ледяным тоном заявила она, когда я спросила у нее, не находит ли она усердие лейри Фирс чрезмерным. — Но с девочками ошибки не повторю.

Пришлось оставить гувернантку в покое.

Элли, как и обещала в записке, чаcтенько связывалась со мной, чтобы поболтать, хотя у нее свободного времени почти не оставалось. После балов, благотворительных приемов, бесконечных интервью, поездок то в лечебницы, то в учебные заведения, то в приюты, посещения различных мероприятий она, по ее словам, валилась без сил по вечерам в кровать и мечтала хотя бы об одном дне безделья. Спустя неделю после моего отъезда из столицы она впервые робко попыталась заговорить о Леоне. К тому времени я сама уже понимала, что сделала глупость, но как исправить ее — не представляла. В конце концов, желание завладеть рудниками действительно не имело никакого отношения к чувствам, которые испытывал — либо нет — ко мне Леон. Лежа без сна по ночам, я часто пыталась представить, как бы повернулись события, не проговорись тогда Карл о требуемом приданом. И всякий раз приходила к выводу, что лучше бы я тогда заткнула уши, упала в обморок, невежливо убежала, потому что прихватил живот — что угодно, лишь бы не услышать роковые слова. Сгоряча я совершила ошибку, в чем теперь раскаивалась.

Порой мне хотелось попросить Элли поговорить с Леоном, сказать ему… Что? Что я сожалею? Что стыжусь своего поведения на приеме? Что надеюсь увидеть его ещё хотя бы раз? Каждый раз я уже открывала рот, но замолкала или переводила разговор на другую тему. А вскоре Элли обронила, что Леон покинул Лаоссию.

- Вернется только перед свадьбой, обещал захватить с собой Ленору. Как ты думаешь, ей понравится Алан?

Я вымученно

улыбнулась. Подруга оставалась верна себе в стремлении подыскать брату хорошую супругу. Хорошую — значит, такую, которая понравилась бы ей, Элли. Хотя с Диной она оказалась права — та хотела выйти замуж за Алана из-за его состояния и высокого положения в обществе.

Осень давно уже пришла и в южные провинции. Солнце из-за темных туч бросало скупые лучи, дарующие мало тепла. Порой на несколько дней могли зарядить холодные дожди, и в такую погоду я зябко куталась в шаль, жалась поближе к камину. После возвращения домой я все время мерзла, как бы жарко ни топили слуги. Мама ворчала, что в мою спальню невозможно зайти из-за духоты, но я никому не позволяла открывать окна. Пoчти не выходила из своей комнаты, читала, иногда рисовала или вышивала, но чаще просто смотрела в расчерченное косыми потоками окно.

Он появился ближе к вечеру. Уже начало смеркаться, стежки на вышивке ложились косо, и я раздумывала, стоит ли зажигать свет или посидеть немного в темноте. Все равно рукoделие скоро придется отставить: подадут ужин, позовут в столовую. За дверью послышались взволнованные голоса, пoтом раздался стук. К моему удивлению, на пороге возникла мама. Выглядела она так, словно только что получила невероятное известие.

- Дорогая, к тебе визитер. Пожалуйста, спустись к нему. Да побыстрее, не заставляй ждать.