– Первые пять танцев мои.

– С удовольствием, – ответила Катя.

Проходя мимо с горкой тарелок, Серж Макаров обронил:

– Записываюсь на шестой танец. Можно?

Катя окинула его взглядом.

– Ноги мне не отдавишь?

Серж обернулся в дверях. Стопа тарелок покачнулась.

– Осторожней! – невольно вскрикнула Катя.

– Ах ты балетная фифочка! – отозвался этот пижон. – Да будет тебе известно: я лучший в мире танцор.

Катя прыснула.

– Неужели? Посмотрим, на что ты способен.

– Гораздо любопытней, – парировал Макаров, – на что способна ты. – И вышел, балансируя тарелками.

Катя подняла взгляд на Валентина.

– Он правда хорошо танцует?

Именинник пожал плечами.

– Понятия не имею. Знаю Макарова с первого курса, но… Если он вообще танцует хоть как-то, для меня это сюрприз. – Валентин хотел поцеловать Катю, но та уклонилась.

– Он просто увалень, да?

– Да нет, спортом с детства занимается: гимнастикой, бегом…

Тут Серж вернулся за новой партией грязной посуды.

– При чем здесь спорт, Валя? – встрял он в разговор. – Танец – это образ мыслей, выраженный в пластике. Правда, Кать? – Собирая посуду со стола, он крикнул: – Эй, специалистки! Где вы?!

На зов явилась Ольга с Диной и стали ему помогать. Валентин заволновался:

– Брось, Макаров. Потом уберем.

Сергей покосился на Ольгу.

– Голова у твоего братца в порядке?

– Сомневаюсь, – фыркнула девочка.

Валентин таращился на них в недоумении.

– Почему нельзя потом?

На сей раз Макаров обратился к Дине:

– Растолкуй блаженному законы мироздания.

Собирая остатки закусок в салатницу, Дина мягко произнесла:

– Валя, ты должен знать свою квартиру. Для танцев пригодна лишь эта комната. Больше просто негде.

Катя сняла руку Валентина со своей талии.

– Я помогу.

Сергей сделал протестующий жест.

– Именинников и балерин просим не беспокоиться. Покорный ваш слуга и эти две разумные торпеды задачу свою выполнят.

Дина ткнула его в бок.

– Болтун. – И с горкой посуды отправилась на кухню.

Кате стало совсем неловко.

– Может, все-таки я помогу?

Проходя с пустыми бутылками, Ольга мотнула головой.

– Спасибо, обойдемся.

А Серж опять обернулся в дверях.

– Представляешь, Кать: вышла ты замуж и с охапкой кастрюль выполняешь балетные па. И с кастрюлями этими составляешь единое целое. Представляешь? Это и будет современный балет в апогее. – Он удалился, позвякивая посудой.

Катя вздохнула.

– Нет, он меня достанет.

– Это же Макаров, – отмахнулся Валентин. – На него обижаться себе дороже.

– Да нет, я вроде уже привыкла.

Минут через двадцать стол был разобран, поставлен в угол и появилось место для танцев. Верхний свет погасили и включили торшер, создав тем самым интимный колорит. Ольга, обеспечивая музыку, расположилась у магнитофона и врубила оркестр Поля Мориа. И потекли мелодии, вполне соответствующие обстановке.

Валентин с Катей, кузен Гоша и Эдик с подругами составили три танцующих пары. Они кружились, тесно прижавшись, танец за танцем без перерыва. Меняться партнерами, похоже, никто не собирался. Катино опьянение практически выветрилось, осталась лишь приятная легкость.

– Слушай, а где Макаров? – полюбопытствовала Катя.

– Соскучилась? – хрипло отозвался Валентин.

– Да нет, просто интересно.

– А мне – нет. – Валентин вновь попытался Катю поцеловать, и она вновь уклонилась, но поцеловала его сама. В щеку. Именинник криво усмехнулся. – И на том спасибо.

Мелодия закончилась, и Катя, отстранясь, посоветовала:

– Потанцуй с сестрой: она скучает.

Валентин воззрился на нее в недоумении.

– Еще чего!

Катя чмокнула его в другую щеку.

– Пожалуйста, будь хорошим братом.

– Куда уж лучше? – проворчал именинник.

Однако просьбу выполнил. И они с Ольгой затоптались, беззлобно переругиваясь.

Катя выскользнула в коридор. Голос Макарова доносился с кухни: «Укроти свой аналитический ум. Просто делай, как я говорю.» Точно под гипнозом, Катя прокралась к приоткрытой двери.

Дина висела у Макарова на шее.

– Не могу, – бормотала она. – Дохлый номер.

Серж гладил ее по волосам.

– Ни фига, ты лучше всех… – Он заметил замершую у порога Катю. – Да у нас тут гости.

Дина отшатнулась от него как ошпаренная.

Катя сделалась пунцовой.

– Простите, что помешала, но мне… Я подумала… – Она вдруг разозлилась, жутко разозлилась на этого говнюка Макарова, который, судя по всему, ни одной юбки не пропускает. – Кто-то хвастался, что он лучший в мире танцор! А шестой танец, между прочим, кончился! Много видала я трепачей, но такого наглого… – Развернувшись, Катя зашагала прочь.

– Сейчас приду! – крикнул ей вслед Сергей.

В гостиной все оставалось по-прежнему: Гоша и Эдик (как только не надоест!) топтались в обнимку с подругами, а Валентин с чокнутой сеструхой, примостясь на диване, лениво о чем-то препирались (не утомились, видать, за долгие годы!) Катя также присела на диван.

– Где Макаров? – обратился к ней Валентин.

– Не знаю и не интересно! – сердито соврала Катя.

Валентин внимательно на нее взглянул.

– Что с тобой?

– Ничего. Скучно просто.

– Потанцуем?

– Я устала.

Зазвучала музыкальная тема из «Шербургских зонтиков», и вошли Сергей с Диной. Встав перед Катей, «лучший в мире танцор» шаркнул ногой.

– Час испытаний пробил, – сказал он, протягивая руку. – Пусть публика рассудит, кто трепач, а кто мастер.

– Я устала, – неуверенно повторила Катя.

Макаров приглашающе изогнул стан.

– Прошу, пани. Не то люди подумают, что балерина – это марка дезодоранта.

Катя поднялась, опираясь на его руку.

– Ладно, под мою любимую мелодию… – Она грациозно возложила ладошку на его плечо. – Только один танец.

Макаров отстранился.

– Как сказал один экспериментатор: мы пойдем другим путем. – Он включил верхний свет. – Слабонервных просим удалиться.

Все заморгали и зажмурились.

– Эй! Что за дела? – возмутился кузен Гоша.

– Твое время истекло, – заявил Сергей, – уйди с миром. Сядьте все. Очистите пространство. Олька, прикрой «Шербургские зонтики». – Он пошептал девочке на ухо.

С видом заговорщицы Ольга выполнила его распоряжение: хрустальными брызгами из динамика хлынул диксиленд, наяривающий «Хэлло, Долли!». Заинтригованная «публика» расселась вдоль стен.

Растерянная Катя стояла посреди комнаты.

– И что дальше?

– Дальше, – сказал Сергей, – танцуем чарльстон. Импровизируем. При том делим площадку поровну, и каждый танцует на своей половине. – Он обозначил ногой незримую линию. – Эту границу не переступаем. Но двигаемся так, будто держимся за руки. Ясно?

– Да, но… я на каблуках…

– Начнем! Границу не переступаем!

В танце, не спеша, Сергей пошел в сторону Кати. Двигался он, что называется, «бросая пятки», с удивительным для его комплекции кошачьим изяществом. Катя, также бросая «бросая пятки», синхронно отступила. Сергей, слегка покачиваясь, двинулся влево. И Катя, покачиваясь, двинулась в ту же сторону. Получалось у нее сперва не слишком уверенно, однако вскоре танец увлек ее как игра. Катя двинулась на Сергея правым плечом вперед. Отведя назад левое плечо, Сергей отступил. Катя выбросила руку, изобразив толчок. Сергей пошатнулся, как бы устояв чудом. «Хэлло, Долли! Хэлло, Долли!» – продолжал наяривать диксиленд. Они смотрели в глаза друг другу и согласованно танцевали каждый на своей половине площадки. Сергей поднял руку над головой и повращал кистью. Катя, будто повинуясь его руке, сделала оборот. Раздались аплодисменты. Сергей улыбался, Катины щеки пылали. Оркестр меж тем словно взбесился, банджо выдавало умопомрачительный чес. Катя попятилась в танце и, хищно прогнувшись, изобразила, будто тащит Макарова на поводке. Накренясь, как ревматик, Сергей семенил за ней и, отбрыкиваясь, «бросал пятки» в чарльстоне. Рассмеявшись вместе со зрителями, Катя не сдержалась и кинулась Сергею на шею…