Проходя мимо ангаров, Ворвуд подозвал Херша и велел ему, насколько это возможно, замедлить ремонт военных кораблей. Сказал, чтобы он передал это всем механикам – чем дольше будут чиниться корабли, тем лучше. Херш кивнул, пообещав исполнить приказ.

После недавнего посещения Наблюдателя Ворвуд распорядился принести в палатку кресла – как-то неудобно было разговаривать стоя – и еще стол, на который поставить видеофон и компьютер. В общем, палатка теперь представляла собой маленький филиал его кабинета. Зайдя туда, Ворвуд и Гинзл уселись в кресла. Наблюдатель молчал, спокойно глядя на них.

В этот раз Ворвуд не стал ничего говорить, предоставив профессору вести расспросы, а сам просто слушал. Гинзл начал с общих тем, сначала пытаясь выяснить некоторые особенности самого существования пришельцев.

Если внутри базового корабля вы можете производить изменения всегда, то почему вы только восстанавливаете там корабли, а не создаете что-то еще? – спросил профессор.

– Мы выбираем форму своего существования при возрождении, – отвечал Наблюдатель. – И до следующей смерти не можем изменить ее.

– Значит, сейчас в базовом корабле вы создаете только уже знакомые нам истребители? – уточнил профессор. – И если до следующего возрождения не измените форму своего существования, то не сможете производить другие корабли?

– Да, – ответил Наблюдатель.

– С прошлого раза вы оставили те же истребители, хотя видели, что мы уже научились справляться с ними. Почему же вы не сделали другие?

– Мы считаем такие корабли наиболее удобными, – ответил Наблюдатель.

– А сколько у вас этих кораблей? – вставил вопрос Ворвуд, все же решив выяснить этот момент.

– Я уже говорил, что теперь меньше, из-за того, что часть нас находится в подпространстве, – ответил Наблюдатель. – Нас не может быть больше, нас столько, сколько есть.

Ворвуд не стал обращать внимания на подобные тонкости.

– Неважно, где и что, – сказал он. – Но сколько у вас истребителей?

– Теперь за один раз мы можем создавать не более шести, – ответил пришелец.

– Угу, – кивнул главарь пиратов. – То есть в каждой атаке будут нападать не более шести кораблей?

– Да.

– Ладно, – проговорил Ворвуд, – проверим, – и затем снова предоставил профессору возможность беседовать с пришельцем.

Гинзл продолжил расспросы:

– Ау тех, что в подпространстве, – какое у них оружие?

Ворвуд тихо сидел, не мешая ему. Дальше беседа проходила уже без его участия.

Наблюдатель отвечал, что в подпространстве у кораблей такие же огненные шары, только несколько иного действия – они лишь доставляют захваченный корабль в нужную точку, но вначале не перемещают его в подпространство, поскольку уже находятся там. Гинзл пытался узнать, почему чужаки используют только огненные шары, но потом понял, что такое оружие действительно наиболее удобно для них. Они ведь не стремятся уничтожать, а просто ищут свою Чашу Грааля, и им нужно перемещать захваченные объекты к базовому кораблю, чтобы проверить их. Правда, в результате все равно происходит уничтожение, но это уже как бы побочный эффект. Чужаки не были жестоки или кровожадны, просто не замечали убийства, лишь стремясь получить желаемое. Не то чтобы они не стеснялись в средствах при достижении цели, но, не зная смерти, не думали о жестокости.

– А что представляют собой эти корабли в подпространстве? – спросил Гинзл. – Как могут они постоянно находиться там и вместе с тем оставаться в одном врёмени? И как вы держите связь с ними? И почему ваши… э-э-э… обычные истребители не перемещаются через подпространство?

Гинзл с интересом смотрел на Наблюдателя, ожидая ответа, но тот молчал.

– Профессор, – нехотя произнес Ворвуд, – вы забросали его вопросами, он просто не знает, на что отвечать. Выберите что-нибудь одно.

Сделав эту поправку, словно режиссер, дающий указание актерам, Ворвуд снова замолчал, лишь со стороны наблюдая за разговором профессора с пришельцем.

– А… да, – выйдя из эйфории научного азарта, произнес Гинзл, потом подумал немного и спросил: – Насколько у вас развита наука?

– Я понимаю, о чем вы спрашиваете, но не знаю, как ответить, – проговорил Наблюдатель.

– У вас вообще есть наука? Вы проводите научные исследования?

– Нет, – ответил Наблюдатель.

– Я так и понял, – грустно улыбнулся Гинзл.

– Что вы поняли? – встрепенулся Ворвуд. – А я ничего не понял.

– С самого начала было странно то, как пришельцы объясняют свои возрождения, – обернулся к нему Гинзл. – На таком уровне цивилизации они уже должны понимать себя. А оказывается… В общем, при их форме жизни они могут не знать, как именно создаются те или иные вещи, – просто делают их, потому что имеют такую возможность, но толком не знают как, – он вздохнул. – Выходит, мне не удастся получить от них каких-либо полезных научных сведений – они просто ничего не знают об этом.

– Угу, – кивнул Ворвуд. – А откуда они вообще взяли свои корабли? Не родились же они сразу такими.

– Хм… – понимая его мысль, произнес Гинзл.

Действительно, жизнь возникает в виде живых форм – животных или растений, – пусть даже таких необычных, как эти пришельцы. Но в процессе своей эволюции они не могли появиться в виде космических кораблей. Откуда они взяли все это? Гинзл переадресовал вопрос Наблюдателю, и тот ответил:

– Мы помним, что когда-то давно к нам на планету прилетел Некто. Мы… осмыслили его и получили для себя такую форму существования.

– Осмыслили? – переспросил Ворвуд. – Как это?

– Мы поняли, какой он, и смогли стать такими, как он.

– Так же вы «осмыслили» и Чарли? – печально проговорил Ворвуд, глядя на фигуру пришельца в виде того, кто когда-то был человеком.

– Да, – ответил Наблюдатель.

– Значит, все ваши сородичи способны… э-э-э… принять такую форму? – спросил Гинзл.

Если все сообщество подобных особей смогло подняться в космос, вырваться в просторы Вселенной, это стало бы серьезной угрозой всему живому, всем цивилизациям, которые, возможно, есть где-то.

– Нет, только я, – ответил Наблюдатель.

– Тогда почему вы говорите «мы»?

– Я один, – повторил пришелец уже сказанную когда-то фразу, – но меня много.

– Понятно.

– Это полезная информация для военного флота, – чуть усмехнулся Ворвуд. – Если он только один, значит, больше таких гостей не будет. Нужно лишь уничтожить этого, и мирная Галактика может спать спокойно, а военным необязательно сообщать своему начальству о том, что произошло здесь. Правда, пока Гинзл спокойно выслушал, но не придал этим словам большого значения – это была не его область, обычно он не заботился о таких вещах.

– Ну хорошо, – обращаясь к пришельцу, продолжал профессор, – вы смогли подняться в космос, а что дальше? Как вы пришли к нам? Случайно, – ответил Наблюдатель. – Вы – одни из тех, кого Великое Ничто поставило на нашем пути.

– Одни из тех?

– Великое Ничто? – одновременно воскликнули Ворвуд и Гинзл, перебивая друг друга. Но потом Ворвуд сделал приглашающий жест, словно пропуская профессора вперед, – пожалуй, Гинзл имел приоритет в этой беседе.

– Вы уже не первый раз говорите об этом Великом Ничто, – сказал профессор, – что же это такое?

– Великое Ничто – это все, – ответил пришелец. – Оно создало мир, оно создало нас. Мы дети Великого Ничто. И мы сами – Великое Ничто.

– Профессор, – все же вмешался Ворвуд, – это просто их средневековые поверья. По-моему, интереснее выяснить смысл его заявления, что мы – одни из тех, кого они встретили.

Гинзл кивнул, соглашаясь, а затем обратился к Наблюдателю:

– Значит, мы не первые, на кого вы напали?

– Да.

– А кто был сначала?

– Те, кто прилетал к нам, – ответил Наблюдатель.

– Ну конечно! – Гинзл снова загорелся азартом познания. – Это была другая цивилизация, которая действительно создала эти корабли, – увлеченно произнес он. – А что это за цивилизация? Где она находится? И как выглядят ее обитатели?