— Ага, а я вообще никогда такого не видел, — Санс поморгал и снова посмотрел на гифтрота. — Ни разу в жизни.

— Должно быть, его привлек запах чая, — Азгор протянул руку и осторожно почесал под челюстью олененка. Сперва тот выглядел удивленным, а потом подался к руке, издавая тихие булькающие звуки.

Из соседнего перелеска донесся гортанный зов. Монстры подняли головы и увидели взрослого гифтрота-самца — судя по небольшим рогам — выходящего из-за деревьев. Олененок снова заблеял и попытался побежать к родителю, Санс освободил его, позволив сбежать.

Гифтрот обнюхал своего олененка и недовольно уставился на Санса и Азгора, но злой взгляд быстро растаял, сменившись удивлением. Гифтрот элегантно поклонился.

— Король Азгор.

Олененок несколько раз перевел взгляд между Азгором и своим родителем, а потом неуклюже повторил жест.

— Приветствую, — сказал Азгор, улыбнувшись монстрам. — Какой у вас дружелюбный малыш.

А вот улыбка Санса была чуть менее искренней.

— Эй, эм, что-то случилось? Никогда не видел, чтобы вы, ребята, водили сюда своих детей. Или вообще заходили так далеко от своих пещер, если уж на то пошло.

— Наши разведчики несколько дней не видели подростков, которые мучают нас, — ответил гифтрот, поднимаясь. Олененок все еще кланялся, не заметив действий своего отца. — Сейчас лес для нас стал безопаснее.

От этих слов лицо Азгора мгновенно помрачнело, а Санс расслабился и кивнул.

— Ах, ясно.

Подростки обходили лес стороной после того случая — вполне логично, что гифтроты будут чувствовать себя безопаснее.

— Подростки… все еще мучают их? — тихо спросил Азгор, искоса глянув на Санса.

— Нам нужно идти, — сказал гифтрот, тряхнув рогами. — До свидания, Король Азгор, часовой, — он развернулся и направился в лес, а через секунду олененок понял, что его родителя больше нет рядом. Он обернулся туда, где тот в последний раз стоял, встрепенулся и ускакал следом за взрослым.

Как только гифтроты скрылись, Азгор вздохнул и отправился дальше.

— Думаю, мне стоит снова поговорить с подростками. Подобное не должно продолжаться.

— Ага, — согласился Санс. Азгор определенно не соберется поговорить об этом с подростками, а если и соберется, то сделает это так мягко, что подростки просто наплюют на его слова, и проблема никуда не денется. Но, несмотря на свою вторую работу, Санс не собирался судить Короля за это.

Он больше беспокоился о чем-то, что приходило ему в голову раньше — о чем-то, что не вписывалось в общую картину — но он потерял ход мыслей, когда олененок отвлек их. Вроде что-то насчет чая? Большого Пса? Он не мог вспомнить.

Ну…

Он раздраженно вздохнул.

Может быть, потом вспомнится.

***

Холодный ветер гонял крупные снежинки и изредка стряхивал комья снега с веток деревьев. Но он не уделял этому внимания, разум занимали только лозы, прижимавшие его к стволу и дергающие доспехи. Он извивался, пытаясь вырваться, ему что-то говорили, но он не разбирал слов за звуком собственных криков.

Хотя в этом не было смысла — он знал, что находится дома, сейчас день, но при этом он ощущал грубую кору под позвоночником, слышал свой голос, чувствовал лозы, рвущие броню на части, и все это тонуло в запахе золотых цветов и подавляющем страхе, таком же, как поглотил его той ночью.

— У-уйди! — крикнул он, отбиваясь от лоз — это было проще, чем должно было быть. Но он все равно ощущал, как те тянут и удерживают его. — Чт-что присходит?!

Все происходило слишком быстро, его доспехи уже исчезли, и он чувствовал, как лозы ползают по нему, щупают позвоночник, ребра, грудину…

— Хватит, хватит, хватит, хватит!

Он вырвал запястья из цепкой хватки лоз и попытался схватить ту, которая сейчас ласкала грудную клетку, но она постоянно ускользала… И в этом по-прежнему не было смысла, ведь он был в своем доме, он знал, что должен быть дома, где подобного просто не могло произойти, так почему он чувствует эти лозы…

— Часовой!

Он уловил скрипучий голос, но его больше занимала необходимость избавиться от лианы, которую он все еще не мог поймать, но которая точно ползала по грудной клетке.

— Ч-часовой, эм, Пап… Папирус!

Это была стражница — одна из Королевских стражей. И ее голос звучал испуганно. Но его определенно не волновало то, что она где-то рядом, ведь лоза никуда не делась и не останавливалась.

— Папирус, пожалуйста, ты в безопасности, — сказала страж, пытаясь говорить спокойнее.

Часть разума скелета понимала, что она права, но он не ощущал себя в безопасности — он чувствовал холод воздуха, лозы и много другое, но ничего из этого не имело смысла…

— Ты у себя дома. 04 и я присматриваем за тобой. З-здесь нет никого, кто мог бы обидеть тебя. Пожалуйста…

Собрав всю силу воли, он сфокусировался, поднял взгляд и увидел комнату и стража, стоящую над ним на коленях. Слева были телевизор и лестница, справа — диван, а он сам сидел, прижавшись спиной к стене. Да, он был дома, но при этом так напуган, и все еще ощущал…

— Пожалуйста, сделай глубокий вдох, и-и, эм, посмотри на меня. И продолжай глубоко дышать, ладно?

Папирус попытался последовать совету, глубоко вдохнув. Хотя это немного успокоило, он не мог унять дрожь, и ему все еще казалось, что он там — все еще казалось, что он ощущает, чувствует запах… его…

Что-то усыпало весь пол, где стояла на коленях стражница. Что это?

— Хорошо. Все будет хорошо, — сказала она.

— Принеси ему что-нибудь попить, 03, — со стороны двери донесся спокойный голос.

03 обернулась к дверному проему, а потом снова к Папирусу.

— Я на минутку схожу на кухню, ладно? — и с этим она медленно поднялась и отправилась в сторону кухни, откуда до Папируса долетел звон стекла, журчание воды и гудение микроволновки. Он заставил себя сосредоточиться на этих звуках, чтобы отогнать страх и убедить разум в том, что он на самом деле дома, а не в лесу.

Но почему он почувствовал себя так? Ведь никаких предпосылок не было! Он дома, куда Флауи явно не смог бы попасть. Неужели…

Неужели он сходит с ума?..

Он настолько погрузился в свои мысли, что испугался, когда перед ним внезапно появилась 03. Папирус непроизвольно вскрикнул и дернулся назад, ударившись головой о стену. Почему он так испугался? Это просто страж, и он знал, что она здесь. Так почему…

— Ой, я не хотела пугать тебя… Вот, — стражница, снова севшая на колени перед ним, протягивала стакан с холодной водой.

Он неловко принял стакан и выпил воду, не заботясь, что часть пролилась мимо рта. Быстро закончив, он отставил пустой стакан в сторону, и стражница передала ему второй предмет, который принесла с собой — чашку с разогретым кофе. Кофе Санса, если быть точнее.

Папирус взял ее немного неуверенно. Делить еду с братом никогда не казалась ему чем-то странным — он просто не ел и не пил то, что предпочитал Санс. Хотя он не ненавидел кофе, и… и…

Он вдохнул терпкий аромат, который прогнал запах золотых цветов, а вместе с ним и напряжение скелета.

Тепло кружки согревало ладони, и он поднес ее к лицу, чтобы продолжить вдыхать этот запах. Ощущение тепла, аромат и вид черного кофе еще сильнее убеждали, что он не в лесу, что он дома. Это помогло ему обрести почву под ногами.

…Кофе, а помогло…

Папирус заворчал, позволив раздражению выйти наружу, и купаясь в этом чувстве. Злиться на что-то было так нормально.

— Тебе лучше?

Вынырнув из мыслей, он снова посмотрел на стражницу — он и забыл, что она тут.

— Д… да, — ответил он, вернув взгляд к кофе, и еще раз втянул запах.

— Хорошо. Здорово, — сказала она, заметно расслабившись. — Я соберу чай, а ты просто отдыхай, ладно?

Он кивнул, а потом в замешательстве моргнул. Чай. Правильно — он нес мешочек на кухню, чтобы заварить чай, когда почувствовал его запах, а потом…

— Если хочешь, я могу отдать тебе свой пакетик…

— Нет! — выкрикнул Папирус и резко сел, чудом не облившись горячим кофе. Когда страж в недоумении повернулась к нему, он неловко кашлянул и отвел взгляд. — Э-это ваш подарок. Я сам виноват, что рассыпал свой чай, это моя промашка.