Опенинг «Готовим вместе с Роботом-Убийцей» заставил его вздрогнуть, и ему понадобилась секунда, чтобы осознать, что это звонил телефон. Повертев его в руках, Папирус открыл крышку и поднес аппарат к голове.

— А-алло? Э-это Папирус.

— Тебе лучше, часовой?

Андайн. Папирус почти улыбнулся, пока не вспомнил, что она знала о том, что с ним случилось в лесу… ну или столько, сколько Санс ей рассказал, по крайней мере. Сглотнув, он заставил себя рассмеяться.

— Е-еще даже дня не прошло, Андайн.

— Пф! Правда, что ли? — она посмеялась на том конце провода, а потом затихла.

В этот момент в разуме Папируса закопошились мысли. Она собирается сказать, что прекратит тренировать его? Что он провалился? Что она передумала, и смерть сноудрейка на самом деле?..

— Эх, звоню, просто чтобы… извиниться за стражу, — смущенно сказала она. — И не могу поверить, что говорю это, но не злись на брата, ладно?

— Немного поздно для этого, — Папирус сгорбился, перебирая пальцами края мешочка с чаем.

— Ах. Бл… дерьмо, — Андайн резко вздохнула. — Слушай, это была моя вина, ясно? Я приказала ему рассказать, что с тобой случилось.

Папирус сжал мешочек, грубо потирая мягкую ткань между пальцами. У него в горле встал ком… он не хотел, чтобы новость разошлась, не хотел, чтобы вообще кто-нибудь знал… — Т-ты… ты говорила стражам?..

— Ну, да? По-твоему, я стала бы сидеть ровно и давать какому-то придурку шанс докапываться до тебя?

Он поморщился. Флауи сделал это… только потому, что скелет дал ему разрешение. Флауи не сделал бы ему ничего, если бы он сам не сказал, что все нормально. А теперь…

— О-они… они считают меня слабаком?

Он резко отдернул телефон в сторону, когда на том конце провода раздался громкий «ПФФФФФ».

— ТЕБЯ? Слабаком? — выпалила Андайн. — Фухухухуху. Шутишь, что ли?

Папирус сел прямо, отчасти удивленный внезапной активностью Андайн, а отчасти оскорбленный ее легкомысленным отношением.

— Эй, слушай: насколько крепкий по-твоему Король Азгор?

Папирус моргнул.

— Эм. Он с-силен. Супер силен? О-он Король всех монстров! Он… — ну, кроме того, он супер милый и даже мягкий. Все это знают. Но когда дело дошло до битвы, он был тем, кто повел монстров против людей. Разумеется, он был крепким.

— А что если я скажу, что надрала его пушистую задницу в спарринге?

— Т-ты что?

— Зуб даю, надрала! Как, по-твоему, я стала Капитаном Королевской Гвардии?

Папирус потер лоб, пытаясь сложить эту информацию в голове.

— В-вауви…

— Так ты считаешь его слабаком?

Он встрепенулся и обиженно прищурил глазницы.

— К-конечно нет!

Веселье пропало из голоса Андайн, теперь он звучал серьезно.

— Так с чего ты вдруг решил, что ты сразу стал слабым, один раз получив по своей костлявой заднице?

До Папируса не сразу дошло то, что сказала Андайн. Но когда он понял, то откинулся к спинке дивана, все еще не до конца веря сказанному.

— Но…

— Ты один из самых сильных монстров, которых я знаю, Папирус, и я не шучу! Ты Великий. И не надо думать иначе только потому, что какой-то ушлепок единожды стал сильнее тебя.

Папирус был очень рад, что разговаривает с ней по телефону, а не лично, так она не могла увидеть слезы, которые он отчаянно пытался утереть воротником футболки.

— Сп… спасибо, Андайн, — с трудом выговорил он.

— Без проблем, чувак, — он слышал улыбку в ее голосе. Она замолчала, как будто о чем-то задумалась, и Папирус замер. — Да, пофигу. Поправляйся, а как только это сделаешь, я преподам тебе мега-особый кулинарный урок, ладно?

Папирус расслабился.

— Л-ладно.

— Круто! Увидимся позже, обалдуй.

*Щелк*

Закрыв телефон, Папирус какое-то время смотрел на него, потом повертел в руках и вернул в карман. Ему стало лучше от понимания, что Андайн не разочаровалась в нем, что она не смотрит на него свысока из-за произошедшего в лесу. Это значит, что стражи тоже не?.. Хорошо бы.

Он вздохнул, снова потирая лоб. У него начинала болеть голова, возможно, потому, что он давно ничего не ел и не пил. У скелета все еще не было аппетита, но, наверное, стоит выпить воды… или чаю?

Подняв маленький мешочек, он снова осмотрел его. Может, чай поможет избавиться от головной боли, успокоиться? Может, даже вернуть аппетит? По крайней мере, заваривание чая тоже занятие — все лучше, чем просто целый день просиживать диван. Как бы плохо ему ни было, он не мог просто сидеть и ничего не делать.

Решившись, он поднялся на ноги, и его тут же накрыла волна головокружения, которую пришлось переждать. Да, определенно стоит поесть — хочется или нет.

Почувствовав себя лучше, он отправился на кухню, по пути развязывая мешочек и гадая, из каких цветов Король сделал этот…

Лента соскользнула с горловины, и в воздухе разлился запах.

Папирус был в лесу.

***

— Ох, прошу прощения за это, Большой Пес.

Пес фыркнул в ответ и продолжил грызть подаренную кость.

— Я думаю, Вас простили, Величество, — сказал Санс, подмигивая. — Только гляньте на эту щенячью радость*.

Большой Пес с огромным энтузиазмом подлетел к ним, как только заметил. Он бросился к Королю Азгору и тут же принялся безудержно чихать, потому что в его чувствительный нос ударил запах чая. Разумеется, у Азгора для него был другой подарок.

— Похоже на то, — ответил Король, опускаясь на колено, чтобы быть на одном уровне с Псом. — Ты прекрасный страж, несмотря на то, что случилось. Каждый делал все, что было в его силах, чтобы… спасти… — он запнулся.

Большой Пес заскулил и умудрился лизнуть Азгора в лицо, не выпуская кость из пасти.

Азгор вымученно посмеялся, похлопал Пса по голове и поднялся на ноги.

— Ты ведь будешь приглядывать за детьми, которые приходят в лес, да?

Пес тявкнул, выронил кость из пасти и наклонился, чтобы подобрать ее.

— Хорошо. Приятно было повидаться, Большой Пес.

Фыркнув, Пес выскочил из доспехов и утащил кость на свою станцию, где улегся, высунув морду, и продолжил жевать лакомство.

Санс, покачиваясь на пятках, ждал, когда Азгор отправится дальше, чтобы последовать за ним.

— Ох уж эти собаки, все бы им кости грызть, а на чай чихать хотели, хех, — вставил Санс, сдерживая улыбку.

— Вовсе нет, — Азгор бросил на Санса задорный взгляд. — Я знал, что у Большого Пса аллергия на большинство цветов с того момента, как он вступил в Гвардию. Поэтому я стараюсь приносить ему другие гостинцы.

— Ага. Наверное, поэтому его станция здесь, тут редко встретишь цветы, — Санс задумался, а потом пожал плечами. — Разве что чертополох. Но он еще нюх не потерял, чтобы специально к нему соваться.

— Ну, нет, чертополох — один из немногих цветов, на которые у него нет аллергии. Довольно удобно для него.

Санс кивнул, а потом остановился.

— Погодите-ка…

Прежде чем он успел додумать, что-то резко дернуло его толстовку, и он оступился от удивления. Скелет быстро отскочил в сторону и развернулся, чтобы увидеть…

Азгор разразился искренним смехом, пока Санс в недоумении замер, разглядывая того, кто, возможно, был самым маленьким гифтротом из всех, кого он видел. Он покачивал головой, увенчанной крошечными рожками, и взбивал снег копытцем, тихо ворча. У малыша было четыре огромных глаза и серебристо-белый мех, а не обычный кремово-коричневый. Хотя зубы были такими же острыми, как у взрослых гифтротов, и он быстро пустил их в ход, попытавшись снова цапнуть Санса за толстовку.

— Оу, ты, — Санс протянул руку, обратил душу гифтрота в синий и немного приподнял его над землей, тот принялся удивленно перебирать ногами в воздухе. Чтение души показало полные запасы ХП, даже с небольшим перебором и бьющую через край магию — практически безошибочный признак молодого монстра. — Не подлизывайся ко мне.

Олененок заблеял и в замешательстве уставился себе под ноги, все так же продолжая бежать на месте.

— Я не видел молодого гифтрота уже несколько лет, — сказал Азгор, присаживаясь на снег, чтобы получше разглядеть малыша.