К удивлению Санса — хотя его это и не должно было удивлять — магия сформировалась в маленькую зеленую морковку и пучок салата, хотя это было неважно: когда магия коснулась ноги Папируса, она растеклась по его костям, заставив светиться мягким зеленым. Потемневшая кость изменялась на глазах, трещинки затягивались, оставляя за собой гладкую матовую поверхность.

Но Папирус, кажется, не расслабился под действием целебной магии, сейчас он разглядывал потолок широко распахнутыми глазницами, крепко сжимая зубы. И не переставал дрожать.

— …Ну вот, — кролик опустила лапы, ее уши повисли, и она устало улыбнулась скелету. — Это… это должно было помочь. Ну как ты?

Папирус не ответил.

— …Папирус?

Он моргнул и вернулся в реальность.

— О! Эм… — он посмотрел на ногу и приподнял ее. На этот раз на его лице заиграла настоящая, хоть и слабая, улыбка. — В-вауви, теперь гораздо лучше. Спасибо! — он еще раз тряхнул ногой, и штанина соскользнула на место.

— Хорошо! Я рада, — кролик выпрямилась, потянулась и почесала голову. — Ну, хорошо, что ты угощаешь меня обедом, Санс. Похоже, мне это понадобится.

Санс кивнул и улыбнулся

— Без проблем. Еще раз спасибо.

Хозяйка гостиницы направилась к выходу, но остановилась и снова обернулась к скелетам.

— О, Папирус…

Он замер, улыбка пропала без следа.

— Д… да? — спросил он гораздо тише.

Санс нахмурил бы брови, если бы они у него были.

Сунув руку в карман, она вытащила синий леденец на палочке и, улыбаясь, протянула ему.

— Раз ты не мог сам зайти к нам, я решила принести тебе конфетку.

— О… ох, — Папирус моргнул и протянул за конфетой дрожащую руку. Хозяйка гостиницы не отводила от него взгляда. — Сп-спасибо.

— На здоровье, — сказав это, она пошла к двери, но всю дорогу поглядывала на скелетов. — Надеюсь, скоро тебе полегчает, Папирус! Сноудин всегда кажется таким безопасным, если ты нас защищаешь.

Дверь открылась и закрылась, кролик ушла.

Папирус сгорбился, спрятав лицо в ладонях.

Теперь Санс отлип от поручня, подошел к брату и протянул руки, чтобы погладить его по спине.

— Прости за это, бро, — тихо сказал он. Папирус отклонился от прикосновения и сбросил его руку. — Я должен был что-то сделать. Но ведь твоей ноге сейчас лучше, да?

Высокий скелет что-то пробормотал в свои ладони.

— Прошу, бро… я ничего ей не сказал. Ты сам слышал легенду, которую я выдумал, — когда Папирус ничего не ответил, он вздохнул. — Да брось, давай лучше что-нибудь поедим. Хех, здорово, что ты всегда готовишь спагетти про запас. У нас целая спагетонна остатков, хватит, чтобы всю Королевскую гвардию накормить.

Наконец Папирус опустил руки и уставился в пол.

— Я не голоден, — ответил он, устало моргая. Кажется, он снова вспомнил про конфету и начал вращать палочку между пальцами.

— Тебе все равно стоит поесть, бро. Как-то ведь нужно восстанавливать твой магический запас и ХП, — Санс потянулся, помедлил немного и, взяв левую ладонь брата, осторожно потянул на себя. — Пойдем.

— Хорошо, брат, — вздохнув, Папирус поднялся на ноги. Они направились к столу, и Санс с облегчением увидел, что его хромота прошла.

— Отлично. Сейчас я что-нибудь разогрею, — с этими словами Санс ушел на кухню.

Он вернулся через несколько минут с бутылкой кетчупа, стаканом воды и тарелкой спагетти, довольно давно приготовленными Папирусом и не такими свежими, но все еще… съедобными. Ну как съедобными, скорее не очень, но Папирус все равно их ел. Он поставил тарелку перед братом и сел на стул рядом, взяв в руки кетчуп.

Папирус смотрел на спагетти. Но не ел.

Санс проглотил кетчуп и взглянул на брата строгим взглядом.

— Бро, это на тебя не похоже.

— …Я-я знаю, — Папирус обнял себя руками, скривившись, когда сгибал правую руку. — Прости.

— Не извиняйся, просто… ешь, — он жестом указал на тарелку.

Задержав дыхание, высокий скелет потянулся за вилкой, правая рука тряслась. Он наколол лапшу на вилку, сунул в рот, и сразу же закашлялся. Кое-как проглотив, скелет оттолкнул тарелку.

Санс вздернул надбровную дугу. Готовка Папируса, конечно, не фонтан, но чтобы он сам так на нее реагировал…

— В-в жел-лудке не держится, — заикнулся Папирус (Санс подавил желание пошутить про то, что технически у них нет желудков). Сглотнув еще раз, он ощутил, что шейные позвонки словно сжались. — Что-то мне нехорошо.

Санс почувствовал укол недовольства от того, что его брат, похоже, ничего не съест, но недовольство ничем не поможет.

— Мдя, могу понять, у тебя сейчас других хлопот полон рот. Но лучше уж так, чем никак.

Папирус, пивший воду, поперхнулся, но Санс был рад это увидеть.

— Вот об этом я и говорю, бро! Только глянь? По усам потекло, а в рот не попало.

— Но у меня нет усов, — высокий скелет выглядел еще встревоженное, и ни капли не счастливее. Он поставил стакан, взял леденец и снова начал крутить его между фалангами. Несколько минут Папирус молчал, задумчиво наблюдая за вращением конфеты.

— Э-это не безопасно.

Санс приподнял бровь и окинул брата скептическим взглядом

— Что, вода? Ой, да ладно. Мы скелеты, у нас кишка тонка, чтобы…*

— Санс!

Он вздрогнул, когда брат швырнул конфету на стол и снова закрыл лицо руками. Высокий скелет втянул воздух, и Санс выпрямился, ожидая, что он заговорит.

— …С-Сноудин. Сноудин не безопасен.

Это… о, хозяйка гостиницы говорила что-то об этом.

Голос Папируса дрогнул.

— Я-я ужасный часовой.

— Нет, не правда, — на автомате ответил Санс и, прочистив горло, продолжил. — Ты делаешь офигенные головоломки и все время тренируешься с Андайн. Она постоянно рассказывает, какой ты крутой.

Другой скелет не ответил, но Санс услышал напряженный вздох — он снова сдерживал слезы.

Санс вскочил со своего места, обошел стол и положил руку ему на плечо.

— Ты хороший часовой, Папс, и я говорю это не потому, что я твой брат, — ответа все еще не было, так что он шагнул ближе. — Бро… ты мне не доверяешь?

И плотина прорвалась.

Обхватив Папируса за плечи, Санс осторожно прижимался к нему, поглаживая по спине, пока высокий скелет рыдал. Он ничего не говорил, просто обнимал его и ждал. В какой-то момент Папирус сам прильнул к Сансу — простой жест ответил на вопрос, который он задал до этого.

От этого на душе Санса стало легче.

В конечном итоге, несколько раз протяжно вздохнув, Папирус успокоился достаточно, чтобы говорить. Его голос все еще хрипел и дрожал, когда он сказал:

— Я… не доверяю себе.

Санс напрягся.

— Что?

Папирус отстранился, разглядывая пятно на столе и пытаясь не смотреть на брата.

— И т-ты… ты тоже не должен.

Душа Санса потяжелела.

— Почему ты так говоришь?

Высокий скелет поставил левую руку на стол и уперся в нее головой.

Сансу потребовалось время, чтобы собраться и подобрать слова, но, в конце концов, он положил ладонь на плечо брату и крепко пожал.

— Слушай, бро. Ты — Великий Папирус, ты лучший брат, о котором только можно мечтать. Не позволяй никому говорить о тебе иначе, ладно? — когда Папирус не ответил, Санс убрал руку и глубоко вздохнул. — Неважно, что случится, если будет нужно, я с кем угодно… — он подпихнул брата локтем в бок, — расплачусь за тебя.*

Папирус фыркнул. На его лице появилась слабая улыбка, и Санс заулыбался шире.

Но это длилось лишь мгновение, Папирус снова опустил взгляд к столу.

— …Мне правда хочется, чтобы ты поговорил со мной, когда будешь готов, — признался Санс. Он попытался спрятать руки в карманы своей толстовки, но вспомнил, что она все еще в комнате брата. — А пока просто постарайся успокоиться.

Бззз, бзззз.

Санс на автомате сунул руку в карман шорт и, вытащив телефон, открыл его. Он быстро глянул сообщение и собирался уже убрать телефон, но внезапно снова впился взглядом в экран и перечитал текст.

Смс от Догго само по себе было чем-то феноменальным, потому что обычно он пользовался голосовыми сообщениями, но пара слов в этом сообщении была написана им.