Иринка обалдела окончательно.

– Я? Ударить тебя? – мысли снова ошалело заметались в голове Иринки. – Зачем?

Тут Иринка с ужасом осознала, что и правда хотела его ударить. И еще как! «Хотела» – слишком мягкое слово… Симпатичный крепыш пожал плечами.

– Откуда мне знать. Все вы одинаковые…

Типичный маньяк! – внезапно осенило Иринку. – Женоненавистник, убийца девушек в темных местах. Насильник, может быть даже трупов. Полчаса на другой планете, и первый встречный оказывается маньяком! Превосходно! Так… Только спокойнее с ним, не дергаться! Пусть успокоится, потом может удастся бежать. Только куда бежать-то? – Иринка с ужасом поняла, что деваться ей от кареглазого маньяка, по сути, некуда.

– Я н-не такая!.. – почему-то вдруг вырвалось у нее.

Шрам на щеке киллера дернулся вверх, тонкие губы обнажили вполне приличные зубы.

– Правда? – опять жуткая усмешка. – Надо же.

Он кивнул в сторону развороченной железяки и дыры в потолке.

– Твоя работа?

Иринка судорожно кивнула.

– Хм…

Крепыша снова вогнало в ступор секунд на пятнадцать. Потом он все же собрался с мыслями, вздохнул и резко протянул ей руку.

– Тогда пошли, «не такая».

Зажмурившись, Иринка схватилась за протянутую ладонь. Сильным рывком он поставил девушку на ноги, и она коснулась ладонями его груди, но тут же убрала руки за спину. Не обратив на это никакого внимания, крепыш со шрамом неожиданно убрал оружие куда-то под мышку, резко развернулся и бодро пошел к выходу.

– А куда? – запоздало спросила Иринка и затравленно оглянулась.

– Пока домой. А там видно будет. Пошли, а то ведь передумаю. Еще не хватало напороться на Стражей.

По всему выходило, что лучше ей пойти с ним. Тогда была хоть какая-то надежда разобраться в происходящем. Иринка еще раз нервно посмотрела на дыру в потолке и засеменила следом за своим без пяти мгновений убийцей.

Всполох. Двумя неделями ранее.

Гоша не любил рано вставать.

Какое счастье, что в питерской академии Права некий бесконечно мудрый «чел из деканата», составляя расписание, чаще всего ставил на первые пары «перваков» и второкурсников! Гоша учился на третьем, и занятия его потока в основном начинались со второй, иногда даже с третьей пары.

Красота! Уважают «старичков», когда захотят, – подумал он, потягиваясь в теплой кровати, не желавшей отпускать ленивого студента на волю. Вставать и правда сильно не хотелось. Тело прилично болело после вечерней тренировки. Последний спарринг случился особенно жестким – против Гоши поставили здоровяка Коляна, работавшего охранником в какой-то секьюрити-шараге. Колян был не слишком умен, но зато решителен и быстр на расправу и при любом удобном случае пускал вход свои умения. Кто-то из приятелей Коляна как-то рассказывал Гоше в раздевалке, как тот стерег какой-то что-ли магаз что-ли дорогих вин и, не разбираясь, по одному лишь подозрению в краже, сходу пробил какому-то бедолаге аккурат в переносицу. Тот, говорили, упал как кегля и больше не вставал, пока не приехали менты и скорая. Коляну все сошло с рук.

Вот и вчера Колян по своему обыкновению был напорист и пробивал очень жестко. Гоша едва успевал уходить с линий атак этого бронепоезда из мира охранного дела. Но пару-тройку раз все же пропустил в корпус и голову очень болезненные удары. Правда, и Гоша, в конечном счете, в долгу не остался и даже умудрился красивым и быстрым «маваши» отправить быка в нокдаун. Чем тот был немало озадачен и позже, прощаясь на выходе из зала и сжав до хруста своей огромной клешней ладонь Гоши, потребовал скорого реванша. Гоша и сам был удивлен неожиданной победе на татами и при расставании кое-как отшутился от навязчивого амбала. Сам он не отличался особой крепостью и габаритами – обычный парень, как сказал бы кто-то, глядя со стороны. Среднего роста и такого же телосложения, а также ничем не примечательной внешности…

Вставать все же пришлось. Хоть и ко второй паре, но сегодня опаздывать было никак нельзя. Ему просто необходим этот зачет по трудовому праву – последняя надежда для допуска к зимней сессии, как ни крути! Гоше очень не хотелось бегать за несговорчивыми преподами перед самыми праздниками, а то и после них. Долгов и так было предостаточно.

Размяв тело парой растяжек и ката, – благо просторная бабушкина сталинка с высоченными потолками позволяла делать хоть сальто, – Гоша сбегал в душ, потом на кухню – заварить крепкого зеленого чая. Утро выдалось на редкость солнечным и холодным, что Гошу очень порадовало. Питерская зимняя темень, помноженная на гнусную черную слякоть первых двух недель декабря, навевала на приезжего сибиряка-студента тягостные мысли. А тут, пожалуйста, в полном согласии с классиком – мороз и солнце! Красота!

Гоша наскоро сложил высокий бутерброд из продуктов, заранее заботливо нарезанных бабулей для любимого внука – доброй половины батона, щедро смазанной сливочным маслом, толстенного куска сыра, такого же – колбасы, и добавил сверху листьев салата. Окропив получившуюся «башенку» майонезом, – для полнейшей калорийной и вкусовой завершенности композиции, – Гоша с блаженством откусил от всего этого великолепия, а запил великолепие вкуснейшим горячим чаем. Замычав от восторга и продолжая жевать, он включил «ящик». Невероятно красивая ведущая новостей с неподдельно серьезным видом вещала последние новости. Оказывается, в последнее время участились случаи внезапного и необъяснимого исчезновения людей самых разных слоев общества, тем не менее благополучных, не маргинальных и т.д. и т.п… Все эти случаи объединяет странная особенность… Пресс-служба метрополитена отрицает любую причастность спецслужб и криминальную составляющую…

Гоша слушал вполуха, жевал и смотрел в окно на снующих внизу по набережной людей, проезжающие машины, троллейбусы, автобусы. Взгляд его упал на фотографию лучезарно улыбавшейся девушки на дверце холодильника, и Гоша враз погрустнел.

«Мы не подходим друг другу, понимаешь?»

Катя всегда была точна и тактична в формулировках. Пожалуй, даже сверх необходимого. Что и говорить – прирожденный юрист. Не единожды Гоша слышал при расставании от прежних избранниц: «Ты мне не подходишь, понимаешь?». Что обычно означало не то, что они сами подходили любому, а то что им это было и не нужно. Одним своим существованием и достоинствами они способны осчастливить любого, не то что середнячка вроде Гоши. И кандидату стоило соответствовать. Где-то он даже читал про подобное – «таковы особенности воспитания во многих семьях с целью создать основу для…»

Он снова посмотрел на фото. Внутри привычно защемило, и чтобы отвлечься, он вперил взгляд в телевизор. Сюжет про исчезновения уже закончился, и брутальный коллега Фила Коннорса порадовался окончанию затянувшегося слякотного периода, а затем начал с помощью литературных изысков маскировать необходимую информацию о погоде, между делом не забыв помянуть восхитительно эффективный препарат от геморроя.

Спустя четверть часа Гоша вышел на улицу, и от яркого солнца и блеска редких снежинок ему снова захотелось жить. Насилу отбросив унылые воспоминания, он перешел улицу и бодро зашагал по мосту через Черную речку к метро.

Зайдя в метро, быстро пройдя турникет, привычно погладив его карточкой, и встав на эскалатор, Гоша по обыкновению начал ненавязчиво рассматривать окружающих. Утренний плотный пассажиропоток давно схлынул, и народ на эскалаторе, упакованный в разнокалиберную зимнюю экипировку, состоял из обособившихся на две-три ступеньки вверх-вниз одиночек или же кучковался малыми группами по общим интересам, в составе коих групп Гоша безошибочно и быстро узнавал беззаботных собратьев-студентов. Некоторые, правда, все же имели на лицах печать легкой озадаченности ввиду неминуемо приближающейся сессии.

Завидев стоящий у платформы поезд, Гоша решил пробежаться, хотя в принципе и не опаздывал. В два прыжка преодолев расстояние от эскалатора до последнего вагона, едва не защемленный схлопывающимися створками, он запрыгнул в полупустой последний вагон.