— Может поможешь мне в хорошее место пристроиться? Надоело под землёй сидеть — толстячок хлопнул рюмку об стол и откинулся в кресле.

— Я бы и сам в хорошее место не отказался… — Телескоп сомневался стоит ли откровенничать с новичком. — Не все так в институте просто.

— А что там не так? — слегка осоловевшего знахаря начало не много клонить в сон.

— Улей — очень не предсказуемое место, — уклончиво ответил Телескоп. — Думаешь что попал в рай, а он адом оказывается. Или наоборот, ад вдруг открывает фантастические возможности. Весь вопрос готов ты к ним или нет.

— Думаешь мне стоит здесь остаться? — Санитар сладко зевал. — Сам-то небось мыслями уже в Восточном стабе.

— Ты в чем-то прав, Санитар. Только я никакой стаб не променяю на возможность работать со Смертником. Для любого знахаря такой пациент — это просто мечта. Дар у него просто невероятный.

— Я в этом плохо разбираюсь. Холод от него идёт, это я чувствую — Санитар отставил в сторону графинчик с живчиком и налегал теперь на жареную картошку.

— Это не просто холод… — Телескоп не знал как точнее выразить свои мысли. — Это энергия, которая пронизывает весь Улей. Это…

Договорить институтскому знахарю не дал Санитар.

— Смотри. Аура посинела, и местами начинает краснеть и зеленеть. Он оживает.

— Да, я вижу — соскочил с кресла Телескоп. — Черт, как же это прекрасно. Ты видишь как его дар ещё больше усилился? Она просто захлестывает его своей энергией… Пойми, Она ведь никогда не уничтожает искру жизни, а только забирает ее на время к себе.

— Кто она? — не понял Санитар.

Телескоп ничего не ответил. Он восхищённо крутил головой и таращил глаза. Он даже забыл в колоть пациенту спек и сделал это только тогда когда ему об этом напомнил пухленький коллега. Именно в момент проведения этой процедуры в комнату и вошёл Берет. Внешний вид раздетого до трусов Смертника заставил его поморщиться.

Серое тело проклятого было буквально изрезано скальпелем вдоль и поперёк. В первый раз из него достали не мало пуль. Во второй раз их оказалось в теле Смертника ещё больше. Пули доставали из рук, ног, живота и груди. Одна из них пробила щеку по касательной вырвав кусок кожи. Ещё одна порвала ухо. Левая рука напоминала отбивную. По удачному стечению обстоятельств только мозг и сердце у Смертника оказались не задеты.

Было просто удивительно что жизнь может поддерживаться в таком истерзанном теле. Это было настоящее чудо. С этим были согласны оба знахаря обдававшие Смертника перегаром и активно входящие по воздуху руками стараясь при этом не задевать трубочку капельницы.

— Я — пустой, — первым из лекарей сдался Телескоп и устало плюхнулся в кресло. — Дару моему ещё восстанавливаться и восстанавливаться.

— Я тоже все — на соседнее кресло приземлился Санитар, налил себе из графинчика и повернул голову к двери. — Привет, новичок. Все хорошо. Жив твой друг. Никакая смерть его не берет.

— Она одна… — начал говорить институтский знахарь и осекся. — Как там дела, Берет? Что про внешников слышно?

— Тихо пока, — Берет не успел произнести эти слова как началась далёкая канонада.

— Не по нам бьют… — Санитар внимательно прислушивался к звукам.

— Наверное, по нашим на западе, — Телескоп приблизил ухо к пластиковой трубе вентиляции. — Успели там технику отвести?

— Не знаю — Берет покрутил головой. — Я занят был…

— Компасу сообщение отправь, — Телескоп обратился к Санитару не дослушав. — Смертник ожил. Вот только про здоровье говорить пока не приходиться.

Санитар вышел из комнаты, а Берет пощупав пульс у изувеченного друга обратился к знахарю с вопросом.

— Слушай, Телескоп. У меня аппетит почему-то все увеличивается и увеличивается. Не знаешь почему?

Институтский знахарь опрокинул рюмку с крепким живчиком и закинул в рот остатки яичка.

— Давай посмотрю — знахарь устало потянулся к Берету. — В этом стабе без меня никуда. Ну, что тут у нас… Так, все ясно. Два дара у тебя проявились. Внешний физический щит и обжора.

— Кто? Обжора? — здоровяк почесал за ухом. — Зачем мне такой дар?

— Ха, ты думал все дары полезные? — Телескоп перестал разглядывать Берета и вытянул ноги вперед. — Больше всего всякой ерунды обычно встречается. У одного подростка тут недавно появился дар вызывать запах. Причём только запах лаванды. А у рейдера местного есть способность перелистывать страницы книг или газет просто глядя на них. И вот зачем ему это? Он все равно ничего не читает. А у одного моего пациента в Восточном есть способность привлекать мух.

— Зачем?

— В том-то и дело что не за чем. Он как напьётся в ресторане так и включает дар неосознанно. Приходится его в отдельное помещение переносить.

— На улицу его выбросить нельзя? — поинтересовался здоровяк.

— Кого? Капитана? Он потом протрезвеет, голову за такие дела оторвет. Или чёрный билет обидчику нарисует.

— Это как? — не понял Берет.

— В Восточный стаб того больше не пустят. Это конечно не чёрная ментат карта, но тоже вещь не приятная.

— А как-то можно от этого дара избавиться? Столько денег на эти завтраки и добавки уходит. Я ещё и взаймы дал. Скоро у нас со Смертником ничего не останется.

— Не надо было Куску тридцатку платить… — ответил Телескоп. — От такого дара не избавиться. Чем дольше тут живешь, тем он только больше силы набирает. С гороха и жемчуга много энергии на себя тянет. Хотя иногда и этот дар бывает полезен.

— Это как? — удивился Берет.

— До Дерябинска если доберёмся, узнаешь. Там есть местные с таким даром. Очень неплохо себя чувствуют. Специально в этом стабе обосновались.

— А что там за щит? — вспомнил Берет. — Мне в лесу тогда показалось что пули от меня отскакивали.

— Физический внешний щит. Довольно распространённый дар. Защищает от физического воздействия. Вот ментальный щит — это большая редкость. Он и от нимф помогает и от гипнотизеров и от прочих менталистов. У Компаса такой есть. Только Клава при желании пробьёт его щит на раз.

— А почему у меня внешний?

— Молодец. Уловил тонкость. Внутренние щиты — они наоборот действуют. Снаружи никакой защиты.

— И зачем они нужны?

— Пока они не прокачены, от них пользы мало. А серьёзно развитый щит в купол превращается. Внутренний купол как ловушку можно использовать. Хоть против людей, хоть против монстров. Отделил купол от себя и иди гуляй. Войти в такую невидимую ловушку можно, а вот выйти нет. И стрелять из неё бесполезно. А по пойманному в ловушку — пожалуйста.

— А мой щит можно в купол превратить? — Берет задал вопрос, но Телескоп перенёс свое внимание навернувшегося Санитара.

— Не узнавал по кому так бьют? — институтский сенс прислушивался к далёким взрывам.

— Южные с северными похоже сцепились. Наконец то. Может нам полегче будет.

Санитар сел в кресло и уверенным движением взял в руку графин.

— Я пойду, узнаю — Берет взялся за ручку двери. — Может моя помощь требуется.

Здоровяк вышел из слабо освещенной землянки в тёмный коридор и снова включил фонарик. До пограничников нужно было ещё добраться не заблудившись. Лабиринты подземных ходов все таки были настолько обширны что опытных солдат ставить повсюду регулировщиками было довольно затруднительно. Особенно если учесть что все на границе сейчас готовились к атаке южных группировок внешников.

Командир батальона южноамериканской группировки майор Говард Миллер в это время получал отчёт от своего сержанта о действиях северных конкурентов. Наглецам наконец-то преподали хороший урок. Обеспеченная большим количеством боеприпаса южная группа войск безостановочно била по врагу, скрытого насыпями карьеров с расстояния в три километра. И это была действительно мощная артиллерийская подготовка, а не тот смехотворный, неточный и слабый удар который совсем недавно нанесли вконец зарвавшиеся северяне.

Настала пора показать им кто в доме хозяин. Точнее в Улье. Говарду название этих мест показалось довольно забавным. В этой чёртовой дыре (находящейся бог знает где) живут пчелы, у которых нужно забрать мед. Эта работа была как раз для него. Он был наёмник и его заработок по контракту напрямую зависел от пойманных дегенератов.