— Не буду с вами спорить. Я в большинстве своем общался с военными, а они очень своеобразные люди, — ответил Барнс. — Хотя мы в восемнадцатом году были в Петербурге, вполне милые люди. Но странные.
— Конвент? — понимающе спросила Жоржетта.
— Да, — кивнул Себастьян. — Мама, спасибо тебе огромное за этот вечер. Было очень здорово. Но мы домой, мне завтра рано вставать.
— Да, было очень здорово, спасибо большое. Очень рад был с вами встретиться, — самозабвенно врал Барнс, потому что нифига он не был изначально рад, но потом втянулся. — И, может быть, пришлете мне рецепт вашего пирога?
— О, так ты печешь? Обязательно пришлю, — пообещала Жоржетта. — Не забудь книги, Джеймс.
В машине на обратном пути Себастьян спросил:
— Ну что, не так страшно было, как ты боялся?
— Зимний Солдат не знает страха, — пафосно ответил Барнс и заржал. — Да, не так страшно, как я боялся. Главное, меня ни о чем не спрашивали, и хорошо. Какие у тебя завтра планы, принцесса?
— Силовая тренировка с утра, потом рекламная съемка, потом тренировка по крав мага. А у тебя?
— А я все перевел, чего от меня хотели, снимать меня никто не жаждет, поэтому я предоставлен сам себе, коту и собаке, — ответил Барнс. — Начну учебники читать, их тут дофига, мне неделя понадобится на чтение.
— Тебе их выучить придется, — вздохнул Себастьян. — Но здорово, что Томас помог. Я как-то не подумал, что он в теме.
— Да, очень здорово. Я и не представлял, сколько всего мне понадобится изучить… А выучить… Я устав выучил, учебник, думаю, не сложнее. Не по ядерной же физике он.
— Заодно и проверишь.
========== 36 ==========
Мне чего-то пришло, — с порога сказал Барнс, держа в руках маленький пухлый пакет и что-то большое, но плоское.
Стив встал на задние лапы и закогтил Баки за колени.
— Ты что-то заказывал? — спросил Себастьян, который готовил на кухне сельдереево-томатный смузи.
— Нет, ничего. Я бы тебе сказал, — Барнс скинул обувь и прошел на кухню, кидая небольшой пакет на стол и аккуратно распаковывая бумажную упаковку. Он все еще не научился их рвать, хотя и понимал, что упаковка явно не является важной составляющей, и под ней не спрятано ничего смертоносного.
Стянув бумагу и развернув пупырчатую обертку, он обнаружил там свой портрет — то самое фото, что присылала ему Лариса, но увеличенное и вставленное в минималистическую рамку.
— Смотри, — развернул он фото к Себастьяну, сам глядя озадаченно, потому что получилось действительно красиво, гораздо лучше, чем смотрелось на экранчике телефона.
— Восхитительно! — улыбнулся Себастьян. — У меня был крепеж где-то. Надо в гостиной повесить. Лариса очень талантлива — это же она?
— Да, она. Надо будет ее как-то отблагодарить, — задумчиво сказал Барнс. — Только я не знаю, как.
Прислонив портрет к столу, Барнс открыл второй пакет. Там оказались его фотографии с той фотосессии, только в формате двадцать на пятнадцать, и флешка.
— А действительно здорово получилось, — Барнс задумчиво перелистывал фотографии, на которых был он. В одних драных джинсах, с распущенными волосами, которые были в творческом беспорядке. На некоторых на стуле, на некоторых — на железной винтажной кровати на фоне кирпичной стены, на некоторых просто на фоне штукатуренной стены. В разных позах. И все фото были черно-белыми, что придавало им определенный шарм.
— Я порекомендую ее в тех журналах, где сам снимаюсь, — сказал Себастьян. — И вообще порекомендую. — Он долго и внимательно рассматривал фотографии. — Очень атмосферно. Определенно ее надо рекомендовать.
— Думаю, ей какое-то время будет не до чего, ей же рожать через пару месяцев, — сказал Барнс, вглядываясь в фотографии.
Он обычно мельком проглядывал, что там наснимали для журналов, но здесь сейчас Лариса снимала не для журнала, она снимала для него, для себя, и Барнс, глядя, не был уверен, что это действительно он. Ему несколько не верилось, что он может быть таким, но, как оказалось, может.
— Но да, ты порекомендуй, у меня есть ее визитка, — Барнс смотрел на фото несколько растерянно. Он на них был мягким, почти интимно-теплым, ярким, несмотря на монохромность фотографий. — Даже не верится, что это я. Мы так смеялись в процессе, она про свою девушку рассказывала.
— Ей тем более нужна работа, раз у нее ребенок будет, — сказал Себастьян. — Кстати, твоя страховка покрывает анализы на фертильность. Проверишься?
— Проверюсь, если хочешь, — пожал плечами Барнс. — Только… Зачем сейчас? Ты же сам сказал, что рано, денег мало… Ты так хочешь детей?
— Хочу прикинуть траты, — объяснил Себастьян.
— Хорошо, я запишусь на анализ, — Барнс был несколько обескуражен. Они серьезно не говорили о детях, только пришли к выводу, что еще рано, потому что дорого. Барнс думал, что на этом и все, оказалось, что не все. — Ты действительно хочешь ребенка?
— Мама не молодеет, — объяснил Себастьян. — И я тоже. Но я не настолько самоотвержен, чтобы усыновлять кого-то.
— Ты хочешь своего ребенка, — правильно понял его Барнс. — Потому что я точно уверен, что бесплоден. Потому что Стив бесплоден.
— Нашего, — поправил Себастьян. — Он все равно будет нашим. Или она.
— Это пока маленький. А потом он, или она, узнает, что я к нему не имею никакого биологического отношения, и пошлет меня нахуй, — тут же спрогнозировал Барнс самый печальный возможный исход.
— По-моему, ты глупости говоришь, — покачал головой Себастьян. — Вон Уилл приемный, и знал это с детства, и никогда ему в голову не приходило родителей посылать. И куча приемных, и у них отличные отношения с родителями. От родителей зависит. Ты лучше подумай, что мы будем делать, если наш ребенок лет в семь заявит, что чувствует себя не мальчиком, а девочкой. Как дочка Анджелины Джоли или Шер.
— Выясним, насколько все серьезно, и ребенок будет тем, кем ему быть комфортно, — пожал плечами Барнс.
Раздалась автоматная очередь, и Себастьян дернулся, смахнув фотографии со стола на пол.
— Господи, что это?
— Это Гарри, — спокойно ответил Барнс, молниеносно хватая телефон. Гарри звонил ему настолько редко, что, казалось, это вообще было первый раз, когда он позвонил. — Слушаю!
Барнс выслушал Гарри, и Себастьян по сжимающимся в тонкую линию губам, прищуренным глазам и затвердевшей линии челюсти мог, не слыша разговора, понять, что что-то случилось.
— Сейчас выезжаю. Держись, — и, скинув звонок, посмотрел на Себастьяна. — Извини, мне надо уехать.
Себастьян, стоя на одном колене, собирал с пола фотографии.
— Что случилось, Баки?
— Гарри порезали отморозки из мелкого городка рядом, — ответил Барнс, собирая вещи в свой городской рюкзак. — Я должен съездить к нему в больницу.
Барнс ураганом пронесся по квартире, подхватывая одному ему понятные вещи, даже учебник кинул и ноут сунул, а потом резко остановился и подошел к Себастьяну.
— Прости, — он прижал ладонь к щеке мужа, — у Гарри никого нет. Я должен к нему съездить. Вдруг что-то понадобится.
— Конечно, езжай, — сказал Себастьян. — И девушке его позвони — у него же есть девушка? Ну, Андреа?
— Да, я позвоню, как узнаю, что с ним. Зачем сейчас ее беспокоить, пока ничего непонятно, — Барнс погладил Себастьяна по щеке и поцеловал. — Все, я поехал. Постараюсь вернуться завтра, как все выясню.
— Поторопись, — кивнул Себастьян.
— Найду — убью, — тихо проворчал Барнс, но недостаточно тихо, чтобы Себастьян не смог расслышать, и хлопнул дверью.
Барнс знал, кто напал на Гарри. В маленьком Паулинге, рядом с которым жил Гарри, была только одна банда, которая доставала всю округу и донимала Гарри. Однажды они забрались на его территорию, требуя у него дать пострелять, но он выгнал наглецов, просто выпалив из “калаша” им под ноги. Видимо, мстительные гады это запомнили и сейчас отыгрались. Барнс не собирался этого так оставлять, и сейчас за рулем в больницу ехал уже не угрюмый, но милый Баки Барнс, а Зимний Солдат, который собирался убивать.
