— Просыпайся, соня, — позвал он, устраиваясь рядом на кровати, целуя Себастьяна в торчащее из-под покрывала плечо. А потом нырнул под покрывало, собираясь разбудить своего мужа утренним минетом.

Белья на Себастьяне не было, и Барнс тут же обхватил губами головку, облизав ее кончиком языка. Заурчал, проходясь руками по телу мужа, до куда достал, и положил ладони на бедра.

Себастьян ахнул, просыпаясь. Горячий жадный рот, обхвативший член, горячие ладони на бедрах — это было потрясающее пробуждение.

Почувствовав, что Себастьян проснулся, Барнс мурлыкнул, завибрировал горлом, позволяя головке мягко толкаться в стенку глотки. Застонал от наслаждения, сгребая в горсть яйца, чтобы не кончить сейчас же.

Как же он любил отсасывать Себастьяну, любил эту власть над ним, когда только он сам решал, как все будет, прижимая бедра, не позволяя двигаться.

Себастьян начал тихо постанывать. Было так хорошо, так сладостно…

Барнс длил и длил ласку, словно это могло продолжаться вечно. Он ласкал головку, играя языком с уздечкой, забирал член в рот полность и сразу выпускал, облизывая ствол. Он хотел только этой лаской заставить Себастьяна забыть обо всем, потому что лично ему мозги уже изменили, а все чаяния переместились в пах, где томительно тянуло.

— Ба-а-аки… — простонал Себастьян, ероша ему волосы. — Баки, пожалуйста…

Что “пожалуйста”, он и сам бы не смог сформулировать.

Барнс подумал, что от одного этого жалобного стона он готов кончить, не прикасаясь к себе. Можно было взорваться, только слыша Себастьяна, зная, что ему хорошо.

Он ещё поиграл с членом Себастьяна, нежно лаская, а потом принялся сосать так, что, казалось, душу хотел высосать через член.

Себастьян ухватил Баки за плечи и напряг бедра, пытаясь дернуться вверх, но не смог — Баки его не пускал. Было так хорошо, так крышесносно, что голова кружилась.

Раскинув ноги Себастьяна, Барнс улегся между ними, обхватив руками под бедра, поглаживая ладонями живот. Он с ума сходил от процесса, не позволяя Себастьяну в нем принять участие, только получать удовольствие.

— Баки… Баки, я сейчас!.. — вырвалось у Себастьяна.

Он напрягся и вскрикнул, выстреливая спермой Баки в глотку.

Барнс отчаянно рванул на себе джинсы, только сейчас добираясь до своего перевозбужденного члена, обхватил его ладонью и кончил в несколько рывков, застонав почти жалобно. Он даже головы не убрал, только выпустил изо рта член и лег, прижавшись к паху щекой.

— Господи, — справившись с дыханием, прошептал Барнс. — Ты с ума меня сводишь, принцесса. И мозги отключаешь.

— Да… — еле ворочая языком, произнес Себастьян. — Мог бы дать мне отсосать. Жадина.

— У тебя ещё будет такая возможность, мой хороший, — пообещал Барнс, наслаждаясь близостью, такой спокойной, умиротворённой. — Пока я буду рулить яхтой, которую арендовал. Забираем в полдень. Кстати, может, ещё с аквалангом поныряем? Или ты не умеешь?

Наверное, могло показаться, что Барнс умел все. Или практически все, но на самом деле он умел лишь то, что нужно для выживания и ведения военных действий в любых условиях. Остальному просто учился с завидной быстротой.

— Не умею, — вздохнул Себастьян. — А хотел бы. В следующий раз куплю сертификат на обучение. Какую яхту ты нашел, расскажешь? С нее можно будет купаться?

Он лениво гладил Баки и не спешил вставать.

— Она небольшая, всего тридцать футов в длину и девять в ширину, — начал рассказывать Барнс. — У нее мотор выдает до восьми узлов, при крейсерской семь, площадь парусов чуть больше семидесяти квадратов… Или ты не об этом спросил?

— Ну… — Себастьян приподнялся на локтях. — Может, у тебя фотки есть? Кстати, аренда пополам.

— Ты даже не знаешь, за сколько я её арендовал, — рассмеялся Барнс. Он почему-то никак не мог привыкнуть, что ему не надо платить за все, пытаясь что-то доказать, что они уже не просто живут вместе, а женаты, и у них даже есть определенная часть общих денег, которые они тратят на еду и оплату счетов за жилье. — Да, сейчас соберусь с силами, смогу от тебя отделиться и покажу.

— Ну ты же мне скажешь, — уверенно произнес Себастьян. — Минет вместо будильника — это нечто! Никак не могу привыкнуть.

Минут через пять Барнс, максимально не отпуская Себастьяна, добрался до своего ноута и показал фото яхты.

— Ух ты какая она! А из чего у нее паруса?

— Мягкий армированный пластик, — ответил Барнс, который и паруса заставил показать, чтобы убедиться, что повреждений нет. — Гораздо прочнее обычного и не такой привередливый в хранении. Я ещё под таким не ходил, он довольно дорогой. Я, кстати, посмотрел, мы можем на вулкан с воды поглядеть, просто не так близко.

— А каков срок аренды? — Себастьян начал медленно выползать из-под Баки.

— Я сговорился на двое суток, но вообще аренда кратна неделе, не знаю, почему так, — Барнс вздохнул, но пресек все попытки Себастьяна от него уползти. — Не уходи от меня, ещё пять минут, пожалуйста.

Когда Себастьян был рядом, Барнс просто физически не мог от него оторваться, ему было жизненно необходимо касаться его. Барнс понимал, что это не очень нормально, но он так боялся снова остаться один, снова не быть рядом, что это сводило с ума. Он понимал, что так нельзя, но каждый раз, расставаясь с Себастьяном даже ненадолго, боялся впасть в безумие от одиночества. Барнс надеялся только, что Себастьян не в курсе степени его помешательства.

— Пять минут, — согласился Себастьян. — А потом мне надо отлить. — Его телефон пискнул сообщением, и он попросил: — Дай мне телефон, тебе ближе тянуться.

— Надеюсь, это сообщение не отберёт тебя у меня, потому что яхту я уже арендовал, а значит, я на ней выйду, — проворчал Барнс, передавая телефон Себастьяну.

— Это Камилла, — сказал Себастьян. — Сделала выжимку из прессы и фанатских визгов по поводу того, что я тебя официально засветил. Потом посмотрю.

— Смотри сейчас, мне интересно, — потеребил его Барнс. — Я тебя даже отпущу. Знаешь, мы с тобой снова вместе уже почти полтора года, а я все равно схожу с ума, ты мне нужен, как воздух.

Себастьян открыл присланный файл и начал листать.

— Фанаты бесятся. Половина капает слюной и хочет быть третьим, половина не верит и вопит, что ты меня недостоин. Ну, я этого ожидал. Вменяемая часть фэндома радуется и шлет поздравления. Пишут, что ты слишком суров для меня. СМИ удивляются, вопят насчет моей скрытности, строят фантазии насчет моей реальной ориентации, пытаются отыскать моих прошлых любовников. О, у Марго взяли интервью. Не буду читать. Пишут, что ты моя суровая загадка.

— А кто тогда тебя достоин? — заинтересованно спросил Барнс. Его забавляла такая реакция на него фанатов и прессы. — И почему я суровый? Я там даже улыбался. Я, когда снимаюсь, тоже улыбаюсь иногда. Я не суровый. Я мягкий и пушистый под слоем вибраниумной брони.

— О, мне за те четыре года кого только не сватали — практически каждую мою партнершу по каждому фильму. Любую женщину, с которой я показывался хотя бы в кафе. Я же тебе говорил, у меня репутация того еще бабника. И вот — ты, да еще в законном браке. Бедные сплетники не знают, что и думать.

— Что я тебя совратил, соблазнил, опоил, принудил и далее по списку, — засмеялся Барнс. — Кстати, а что говорят твои друзья по поводу нашего брака? Все мои два друга за нас просто счастливы, а твои?

— Мои до сих пор недоумевают, но скорее рады. Только немного обижаются, что я свободное время обычно провожу с тобой, а не с ними. Хотя вот собрались же мы все на День Независимости в этом году. Отлично посидели. Просто понимаешь… Я так долго говорил, что брак — это не для меня, а тут раз — и женился. Им плевать, что на мужике, плевать, какой ты, просто, получилось, я поперек собственных принципов пошел, понимаешь?

— Знаешь, я понял одно. Со временем люди меняются, и приоритеты меняются. Можно даже против своей страны пойти, будучи патриотом, так что жениться, считая, что брак не для тебя — такая мелочь, — улыбнулся Барнс. — Не знаю, проводи с ними больше времени, если хочешь. Я-то с Гарри много времени провожу. Кстати, хочу на рождественские каникулы позвать Майкла с Шелли и детьми. Оплачу им гостиницу и перелет… Ты же не будешь сильно против?