— Расчешу, — кивнул Себастьян. — У тебя уже такие длинные волосы — будешь и дальше отращивать?

— Не знаю. До жопы уже, наверное, перебор будет? — спросил Барнс, отрываясь от Себастьяна и закручивая волосы в узел на макушке, чтобы не мочить.

— До жопы еще нет, — серьезно сказал Себастьян, — а вот длиннее и правда перебор.

— А тебе как больше нравится? — спросил Барнс. Он не понимал свою привязанность к волосам, но ему было удобнее с длинной шевелюрой, несмотря на массу проблем, которую она создавала, начиная от того, что нельзя просто было расчесать их пятерней и пойти, заканчивая сложностью в обращении. Но Барнсу нравилось, и он прекрасно знал, насколько эффектно смотрится его густая пышная волнистая грива на фотках. Ему завидовали практически все коллеги с длинными волосами. Да и с короткими тоже.

— А мне по-всякому, — улыбнулся Себастьян. — Кстати, я коллекционирую все журналы, в которых есть твои фотки.

— И как, много их там? — Барнс натянул просторные тканевые шорты, в которых собирался купаться. — Хотя нет, немного. Где ты их берешь, лучше скажи. Я даже тот, что про оружие, покупать не стал, хотя нашел и глянул. Принцесса, зачем тебе журналы, когда у тебя есть я? А ещё Лариса, это классный фотограф, которая скоро родит, сделала мне шикарную фотосессию, потому что я ей “понравился очень”. Я, правда, ещё не видел готовых фоток, но должно быть круто. Или я забыл тебе об этом рассказать?

— Забыл, забыл. Камилла их покупает, я ее озадачил. Пусть будут, котик. И портфолио собирать не забудь. Впрочем, в агентстве должно быть.

Себастьян поднялся, натянул плавки, накинул поверх них халат, обулся и сказал:

— Я почти готов. Только полотенца надо взять.

— Ну вот, сказал, — пожал плечами Барнс, подхватывая полотенца. — Тебе показать русалку в ночи, или не будем мочить мне волосы, чтобы потом не сушить два часа?

Они спустились к воде. С дискотеки рядом с пляжем сюда доносилась музыка и дотягивался неверный свет парочки фонарей, что совершенно не мешало почувствовать себя как перед ликом вселенной. Чистое, почти черное небо словно накрывало их перевернутой чашей, дно которой было устлано россыпью драгоценных камней, и луна выделялась среди них, почти идеально круглая, она пока ещё низко висела над горизонтом.

— Знаешь, — Барнс стоял у самой кромки воды, задрав голову, его босые ноги мерно лизал океан, — тут вроде бы и так же, как на острове, ну, карта звёздного неба похожа, а все равно иначе.

— Да, — согласился Себастьян. — Океан другой, и это чувствуется. Но мне здесь тоже нравится. А главное, отель ураганом не сдует.

Он постоял, обдуваемый ночным бризом, и ринулся в воду.

На этот раз Барнс заходил медленно, наслаждаясь тем, как волны накатывали, лаская горячую кожу прохладой. Он уже было нырнул, но потом вспомнил о накрученным узле, поэтому зашёл поглубже и поплыл, держа голову над водой. Было не то чтобы очень удобно, но вода так нежно обволакивала, что это все искупало.

— Кстати, мы практически все время сможем купаться при свете луны, — подплыв к Себастьяну, сказал Барнс.

— Чем тебе не романтика? — улыбнулся Себастьян и нырнул.

Плыть по лунной дорожке, казалось, можно бесконечно, но Себастьян по опыту знал, как коварен океан, и держался ближе к берегу.

Он лег на воду и уставился в небо. Огромные яркие звезды на синем бархате, ласково покачивающие волны, летучие мыши, время от времени перечеркивающие диск Луны в погоне за ночными насекомыми — это было прекрасно.

Они долго плескались в ночном океане, Барнс даже приноровился не мочить волосы и спокойно наслаждался водой, периодически ловя в ней Себастьяна, притягивая к себе и целуя. Нарезал вокруг него круги почета, зорко следя за тем, чтобы ничего не случилось.

Кроме них, больше никто не купался. С дискотеки доносились голоса, слышался весёлый смех, периодически на пляже появлялись целующиеся парочки.

— Вылезаем? — спросил у Себастьяна Барнс, в очередной раз поймав его в воде.

— Да, давай, пока я не уснул прямо здесь, — Себастьян держался за его плечи, почти касаясь грудью.

— Сейчас ночь, — они вышли на берег, и Барнс завернул Себастьяна в полотенце. — Если хочешь, я тебя донесу.

— Я сам дойду, — Себастьян вбил ноги в сандалии. — Тут же рядом.

Барнс нежно коснулся пальцами щеки Себастьяна, а потом обхватил лицо ладонями и приник к губам. Он целовал его нежно, медленно, ласкал солено-сладкие губы.

Луна освещала их словно большим прожектором, не давая скрыться в темноте южной ночи, но пляж был совершенно пуст, только на пирсе, с которого днём прыгали в воду, сидели на оставленных там шезлонгах люди, тоже наблюдающие за луной.

Повинуясь внезапно затопившей его нежности к Себастьяну, Барнс обнял его, прижимая к себе, и тихо шепнул на ухо, так тихо, что, казалось, шум прибоя унес слова.

— Я люблю тебя.

========== 30 ==========

Что из задуманных развлечений осуществить в первую очередь, они решить так и не смогли, хотя вроде бы договорились на вулкан, но как-то неточно, и Барнс решил сделать по-своему. Он редко принимал решения за обоих, но был уверен, что в этот раз Себастьян не будет против.

Перелопатив кучу сайтов с арендой яхт, Барнс нашел то, что искал. С фотографий на него смотрела тридцатифутовая красавица с серыми новомодными парусами из мягкого пластика.

Было раннее утро, когда Барнс тихо покинул номер и отель, чтобы арендовать вожделенную яхту, но сначала он хотел убедиться, что фотографии соответствуют действительности, а то он уже был в курсе некоторых приемов. Особо искусные фотографы могли без фотошопа из говна сделать конфетку, поэтому все надо было проверять.

Стоянка яхт находилась в какой-то промзоне, и к ней был такой хитрый подъезд, что если бы не таксист, Барнс сам бы нашел не сразу.

Лес мачт, рвущихся в небо, он увидел издалека, и чем ближе он подходил, тем отчетливее становилось слышно поскрипывание и постукивание такелажа и рангоута. Хозяин яхты, дородный улыбчивый гаваец, расписывал свою ласточку, как лучшую в мире, и Барнс его прекрасно понимал, потому что, если бы его попросили поэтично рассказать о своей любимой винтовке, он бы подбирал похожие эпитеты.

Они подошли к яхте, на корме которой большими буквами было написано “Элли”. Барнс даже подумал, что это может быть имя жены или дочери. Его любимую винтовку, а на данный момент это была одна из семейства Баррет, вообще звали “Белоснежка”, но он об этом никому не говорил, потому что опасался, что Гарри его засмеет, а Себастьян припишет ему какое-нибудь новое качество, которого в нем отродясь не было.

Хозяин предложил взойти на борт, и Барнс тут же оказался на яхте, начиная сразу же осматривать ее. Проверил весь такелаж, рангоут, только что на мачту не залез. Проводка такелажа была идеальной, все лебедки работали. Внутри тоже все было аккуратно и красиво: панели светло-золотистого дерева, светлый кожзам диванчиков, застеленная синим покрывалом двуспальная кровать. От фотографий отличалось отсутствием вазочки с фруктами и стеклянной посуды.

Он проверил работоспособность эхолокатора, рации, навигационной системы, оставшись удовлетворенным.

Барнс не унимался, продолжая лазить по яхте, но потом все же сдался, понимая, что его все устраивает. Он сошел на пирс, еще раз оглядывая плавные обводы белоснежного корпуса.

Яхта была полностью заправлена топливом и водой, и оставалось только подмахнуть контракт на аренду. Тут Барнс задумался: а на сколько дней? На сутки или на двое? Но решил, что на двое, очень ему хотелось поболтаться в открытом океане.

Обговорив с хозяином такие мелочи, как посуду, провиант и прочее, он получил заверение, что все будет, или они могут купить сами, но Барнс просто сказал, что пришлет список, а ему потом пусть выставят счет. На этом и сошлись, договорившись, что забирать яхту он придет в полдень.

Вернувшись в отель, Барнс тихо открыл дверь номера и убедился, что Себастьян еще спит.