— Да, для ребенка нужна еще одна комната, — согласился Себастьян. — Няня все равно понадобится, мы не совладаем с младенцем, к тому же мы оба работаем. Словом, это тема на подумать, и хорошо подумать. Может быть, не один год. Вернемся к ней, скажем, лет через пять?

— За эти пять лет я даже постараюсь подумать, — пообещал Барнс. — Сейчас ты реально застал меня врасплох. Но, наверное, я, в целом, не против ребенка. Просто не сейчас. Сейчас у меня котенок шнурки жрет.

— Возраст у него такой, — улыбнулся Себастьян. — Все с ним в порядке, просто обувь надо в шкафчик прятать.

— Где я и где шкафчики? — иронично спросил Барнс. — Вот, какие дети, если я сам как дите?

— Ты у меня под боком, а шкафчики в прихожей. Кайл, кстати, меня с первой пары сожранных кед приучил обувь убирать. Любимые кеды были, лимитированный выпуск.

— Ну, кроссовки я не особо люблю, — пожал плечами Барнс, — так что не жалко. Вот если бы он мои ботинки пожрал, я бы обиделся. Засветишься еще в одном моем ролике?

— Засвечусь, а когда? Через три дня лечу в Лос-Анджелес на съемки, буду там четыре недели. Черт, еще одна главная роль… — Себастьян закинул руки за голову и мечтательно улыбнулся. — Сценарий просто роскошный.

— Тебя будут лапать какие-нибудь бабы или мужики? — тут же спросил Барнс. — Я без тебя четыре недели не выдержу. Так что поеду с тобой.

— Поезжай, номер будет на двоих. Да даже не номер, апартаменты недалеко от киностудии. Месяц же. Римейк “Воспламеняющей взглядом”, так что лапать меня будет в основном шестилетняя девочка. Никогда не работал в паре с детьми, будет интересно. Правда, мой персонаж помирает в конце.

Перевернувшись, Барнс обнял Себастьяна за бедра, положив голову ему на живот, свернувшись калачиком.

— Успокой меня, что я не один такой ебанутый, что таскается за своим мужиком везде и всюду, — попросил Барнс, не особо надеясь на то, что это так, почему-то, и сдвинулся так, чтобы лизнуть головку. Он знал, что может рассчитывать еще на один раунд, если даст Себастьяну передохнуть.

— Не один, — утешил его Себастьян. — Это точно.

— Если я получу эту работу, я все равно приеду к тебе, как закончу, — сказал Барнс. При мысле о месяце разлуки свело спазмом горло, он тяжело сглотнул и, чтобы отвлечься, снова лизнул головку, погладив пока еще незаинтересованный в происходящем член.

— Я вытрахан, — сообщил Себастьян, вздохнув. — Давай пока перекусим. Ты же знаешь, голодный я склочный и ворчливый.

Барнс принес еду в кровать, не собираясь выпускать из нее своего мужа, даже собирался накормить сам, но передумал.

— Черт, вот у тебя все, а я теперь заморачиваюсь по поводу ребенка, — он сидел напротив Себастьяна, вяло жуя яблоко. — Что, как, откуда… Ты меня озадачил.

Себастьян прожевал ломтик прошутто.

— Ну вот думай теперь, — сказал он.

— Вот я и думаю, — тяжело вздохнул Барнс. — А тебе принципиально, чтобы ребенок имел с тобой кровное родство?

— В общем, нет, но хотелось бы. Твой. Или мой. Или наш.

— Наш было бы здорово. Наверное, надо узнать, могу ли я иметь детей, — задумался вслух Барнс. — Хотя, вообще сложно сказать, как сыворотка изменила меня в этом отношении. Знаешь, я хочу девочку.

Эта мысль озадачила самого Барнса очень сильно, потому что ещё десять минут назад он вообще не хотел детей.

— Ну, если ребенок будет наш, вообще неважно, можешь ли ты иметь детей традиционным способом, — сказал Себастьян. — Но тогда точно будет мальчик. А если искусственное оплодотворение и суррогатная мать, то как повезет, пятьдесят на пятьдесят. Если девочка… будет принцесса с гранатометом?

— Ага, — мечтательно отозвался Барнс, уже витающих в каких-то странных мечтах о том, как он научит всему, что знает, своего ребенка, и первое в этом списке шло, как постоять за себя, а второе — как изничтожить других. — Но все равно не сейчас.

— Не сейчас, — согласился Себастьян и принялся за салат. — Другая квартира, выбор школы, хорошая медицинская страховка, проверенная няня… Ну и медицинские процедуры, если мы захотим своего. Услуги суррогатной матери тоже дорого стоят. Будем работать.

— Только няня должна быть не старше тридцати лет, а то будет какая-нибудь старая карга, — тут же сказал Барнс. — Няня должна быть молодая и прогрессивная. Я бы хотел дом, но это как-то или слишком дорого, или слишком далеко. Но, кстати, загородный дом на озере мы себе можем позволить, я смотрел, есть предложения по вменяемой цене. Не акры земли, правда, как у Гарри, но тоже неплохие участки.

На самом деле, Барнс бы переехал в город подешевле, но Себастьяну нравился Нью-Йорк, он был центром жизни, поэтому об этом он даже не заикался, уверенный, что сможет заработать денег для того, чтобы они ни в чем не нуждались.

— Котик, тут уж надо определиться, что у нас в приоритете — ребенок или дом на озере. Потому что и то, и то, боюсь, мы не потянем.

Вздохнув, Барнс подобрался к Себастьяну и устроился под боком.

— Дай помечтать, а? — улыбнувшись, попросил он. — А еще можем предложить Гарри подремонтировать его дом и отдыхать летом у него. И недалеко, и я все равно туда езжу часто. И озеро у него есть, так что я думаю, он даже будет не против. Он к тебе привык уже. Что думаешь? И денег не много надо, и в шаговой доступности, и не болит голова, как там наш домик один поживает.

— Ну насчет “шаговой” — это ты сказанул. Туда два часа ехать. Но предложи, вам все равно еще бункер строить, заодно и ремонт сделаете. Только как Гарри переживет наши вопли?

— Поставим звукоизоляцию в нашу комнату. Не думаю, что он будет против, а больше у него никого не бывает дольше нескольких часов, — Барнс погладил Себастьяна по животу, хотя хотелось ниже и совсем не погладить, но, похоже, он действительно вымотал своего мужа. — Значит, ты уезжаешь через три дня, — в дверь поцарапались, но Барнс закрыл ее неплотно, и Стив прошмыгнул в комнату и сразу же запрыгнул на кровать, радостно укладываясь на хозяина, а тот принялся его гладить. — А когда у меня эти… пробы? Мне без тебя страшно будет одному.

— Страшный Зимний Солдат боится модных фотографов? — улыбнулся Себастьян. — Послезавтра у тебя пробы. Я тебя провожу и встречу. Ничего там страшного нет. Тебя просто пофотографируют в разных позах и с разными выражениями лица, одетого.

— Мне почему-то кажется, что это только звучит прикольно, — признался Барнс. — А на самом деле, может я и не смогу даже… Знаешь, страшные Зимние Солдаты тоже чего-то боятся. Занятно, Солдат был то ли номером серии, то ли позывным, то ли еще чем-то подобным, но, как ни странно, оно мне нравится. Потому что ни Белым волком Ваканды, ни другими вариациями я не стал. Баки Барнс, Зимний Солдат.

— И мой любимый kotik, — довольно добавил Себастьян. — Узнай Романофф о том, что Зимний Солдат — kotik, у нее бы крыша поехала от диссонанса.

— Да, она так и не смогла ко мне привыкнуть, хотя всегда легко и быстро адаптировалась ко всему и вся, — вздохнул Барнс. — Она старалась, но понять, что я Баки Барнс, а не тот, кто ее тренировал, кажется, не смогла. Вернее, принять. Я напоминал ей о том прошлом, которое сделало ее той, кто она есть, но это прошлое она с удовольствием бы забыла, вытерла из памяти, потому что оно для нее слишком болезненно. Я ее даже понимаю отчасти. Но я предпочитаю помнить.

— Слушай, а фильм про тебя как тренера в Красной Комнате — помнишь его? Там все выдумка или есть и правда? Я все хотел тебя спросить.

— Знаешь, сложный вопрос, я ведь всего-то не знал, просто делал свою часть работы, так сказать. А на остальное мне было наплевать, — задумался Барнс. Он не очень любил тот фильм, просто потому, что считал, что нельзя делать убийц из детей. — Я не видел в них людей, мне было плевать на морально-этическую сторону вопроса, для меня это были функциональные единицы, от боеспособности которых зависела их жизнь. Но я старался, потому что знал, что подготовить бойца подобного класса тяжело и требует длительного времени. И, хотя у меня тогда не было своих желаний, наверное, это не совсем так. Я хотел, чтобы эти девочки были хороши, потому что это значило бы, что я хорош. А значит, меня будут использовать и дальше. Как-то так.