— Хочу тебя — сил нет. Пойдем на улицу к Броку, пока я могу думать ещё хоть о чем-то? — почти взмолился он, жадно облизывая Баки взглядом.

Хотелось предложить позвать Брока к ним, устроиться в кровати и ласкать обоих своих любимых мужчин, но Баки не спешил, понимал, что Стиву нужно дать возможность привыкнуть. Но оставить Стива неудовлетворенным он тоже не мог, потому что и сам хотел этой близости.

Прикосновения Стива были иные, Брок касался его властно, уверенно, точно зная, чего хочет, а Стив… Стив касался его, словно он был хрустальной вазой, хрупкой драгоценностью, и этот контраст так будоражил. Баки достал с полки под зеркалом ополовиненный тюбик смазки и кинул его Стиву, разворачиваясь к нему спиной и плавно прогибаясь, опираясь руками на раковину.

— Ты же знаешь, что делать? — мурлыкнул Баки, глядя на Стива через плечо и шало улыбаясь.

Свет перед глазами Стива на мгновение померк, выключая его. Все происходящее было настолько нереальным, что он терялся, но инстинкты не подводили. Стив хотел Баки до безумия, до подгибающихся коленей, хотел впиться губами в идеальные половинки задницы, развести ее ладонями и…

Дальнейшее он помнил какими-то стоп-кадрами, когда вскипающий мозг всё же умудрялся зацепиться хоть за что-то и зафиксировать взгляд на красивой линии спины, на тугих мышцах, едва поддающихся под языком, выносящем последнее сознание жаре, обволакивающем пальцы, на том, какой Баки тугой, тесный, его гортанных хриплых стонах, отражающихся от кафеля, бьющих по барабанным перепонкам.

Оргазм обрушился приливной волной, утягивающей на глубину, опустошающий до самого донышка, оставляющий после себя только пустую оболочку.

— Господи, Бак.

Наверное, кто-нибудь другой стал бы сравнивать свой первый секс с одним человеком, которого давно хотел, и секс с другим человеком, которого хотел еще сильнее и дольше, но не Баки, который утонул в ощущениях, сразу отдаваясь на волю Стива, подчиняясь ему, забывая обо всем на свете.

Баки чувствовал Стива всем собой, чувствовал, как он заполнил его, обхватывая сильными руками за живот, как вбивался в него, с первого толчка попадая куда надо, трахая так правильно, что сложно было поверить, что для них это впервые.

Было настолько хорошо, что Баки не заметил, как раскрошил раковину, вцепившись в нее обеими руками. Оргазм захлестнул, все тело пронзило сладкой судорогой удовольствия, покалывая кончики пальцев.

Но когда сладкий дурман оргазма схлынул, Баки почувствовал укол совести, потому что Брок точно их слышал, даже на улице. Не мог не слышать. И несмотря на то, что он сам дал вполне осознанное, очень четко высказанное разрешение, Баки чувствовал себя виновато.

— Стив…— Баки развернулся к нему, погладив по щеке. — Я раковину сломал, Брок ругаться будет. Это третья.

Сыто улыбнувшись, Стив поцеловал Баки в плечо.

— Не будет, завтра съезжу в город и куплю новую, а потом по спецзаказу привезут укреплённую, чтобы Броку не приходилось ругаться.

В голове не было ни одной мысли. Быстро одевшись, не сводя влюблённого взгляда с Баки, Стив ловил себя на желании постоянно прикасаться, проверяя, не снится ли ему всё это, а вот думать о чём бы то ни было не хотелось, особенно о Броке, о том, каково ему было слушать происходящее в доме. Стив с неясным беспокойством глянул на распахнутое окно ванной комнаты, единственной преградой для звуков выставившее лишь тонкую полупрозрачную занавеску.

Баки тоже посмотрел на занавеску и хорошее настроение улетучилось. Все вроде бы было правильно, Брок сам толкнул его в объятия Стива, и Баки с удовольствием толкнулся, но теперь не представлял, как подойти к самому Броку. Вот просто так, трахнулся с одним, а потом подойти к другому, словно так и должно быть? Но если он хотел получить обоих, то шарахаться не имело смысла.

— Надо одеться и помочь Броку, он один эту тушку долго будет разделывать, — сказал Баки, натягивая белье.

Брок, споро выпотрошив тушу, подвесил ее на дереве — не любил он снимать шкуру, — обжаривая печень на гриле и тихо насвистывая себе под нос какую-то приставучую песенку.

Стив вышел на улицу, виновато глянул на Брока, но тут же улыбнулся. Тот стоял, уперев руки в бока в ярко-голубом фартуке, на котором желтыми буквами было написано «Поцелуй повара», и всем свои видом показывал, насколько сильно он жаждет исполнение вышеозначенной инструкции.

— Если раковину сломали… — грозно начал он, но Стив не дав ему договорить, дёрнул на себя. — Роджерс.

— Стив, — поправил он Брока и коснулся его губ своими, аккуратно, будто бы пробуя на вкус неизвестное экзотическое блюдо.

Баки подошел сзади, обнимая Брока, целуя его в шею, и ему было плевать, если сейчас все к чертям сгорит, потому что ему было важно, чтобы Брок тоже был рядом.

— Да, я сломал раковину, — шепнул Баки ему на ухо. — Не злись.

— Не злюсь, — хмыкнул Брок в губы Стива, лизнул нижнюю. — Но звучали вы настолько вкусно — дрочи не хочу. Хочу это видеть.

— Увидишь, — буркнул Стив, смущенно заалев щеками, ткнулся лбом в его плечо.

Брок разглядывал горящие румянцем уши национального достояния, который одним выражением лица мог повергать врагов, и с каким-то фатализмом понял, что Стива невозможно не любить.

— А я хочу увидеть раздетого и на все готового тебя, — промурлыкал Баки, чувствуя, что все нормально, правильно. Так, как должно было быть изначально. Он прикусил Брока за мочку уха и прижался к его заднице снова на все готовым членом.

— Э нет, — заявил Брок, чмокнув прибалдевшего Стива, чью задницу он активно наглаживал. — Я жрать хочу, и вы сами себя скоро переваривать начнёте, так что ты, Баки, нож в руки и к туше, Стив, глянь, что ещё из кухни принести стоит, специи и соль здесь. Я на гриле. Давайте, сладкие, — похабно расплылся в улыбке он, переключившись на Баки от которого так и несло сексом, стиснул в объятиях, вылизав припухшие от поцелуев Стива губы. — Нагнул бы тебя прямо тут, но тогда, боюсь, мы так и не пожрём.

Стив не совсем понимал, что чувствует, но руки Брока на заднице ощущалась правильно, да и в душе ничего не восставало против жёстких губ и колкой щетины, собственнической хватки на заднице Баки, грубых словечек, раньше резавших слух.

Брок продолжал колдовать над грилем, весело насвистывая, Баки, кровожадно оскалившись и поигрывая бритвенно-острым ножом, танцевал вокруг оленьей туши, а Стиву было хорошо. Он наконец-то был дома.

Снимая шкуру, которую завтра придется везти в город и отдавать почти задаром, плавными, идеально точными движениями, Баки думал о том, что еще неделю назад не представлял, как все обернется, просто скучал по Стиву и старался не думать о том, что когда-то был без памяти влюблен в него, жался ночами к Броку, когда снилась пустота, которую ему нечем было заполнить.

Глядя на Стива и Брока, Баки понимал, что это, по сути, первое знакомство, и пройдет еще очень много времени, прежде чем они создадут устойчивые отношения на троих, где никто не будет ревновать, дозированно отмерять время, нежность и внимание каждому из них. Должно будет пройти время, прежде чем простое плотское желание зазвучит в унисон с, он был уверен, появившимися и крепнущими чувствами между этими двумя. Нужно время, чтобы он сам привык к тому, что теперь оба дорогих ему человека будут рядом, никуда не уйдут. Чтобы больше не просыпаться от понимания, что кровать рядом с тобой пуста, а в доме тишина.

Теперь в их доме больше не будет тишины и ощущения сковывающего разум одиночества. С этого дня и еще много-много дней потом, так много, что из них можно сложить годы, будет у них. А пока нужно было просто немного подождать, чтобы два самых дорогих ему человека до конца прониклись друг другом.