— Я рад, что вы не пытаетесь оторвать друг другу выступающие части тела, — он серьезно посмотрел сначала на Брока, а потом на Стива, — но я не слепой, и вижу, что вы друг другу неприятны. Так что мы с Броком поживем в мотеле, пока не решим, куда уедем. Стив, я не пропаду, обещаю.
— Не буду настаивать, Бак, ты сам знаешь, как тебе лучше, но давайте доедим спокойно?
Стиву не хотелось отпускать Баки, не хотелось, чтобы он, словно чужой ему, селился в мотеле, но понять эту логику вполне мог. Не сойдутся они с Броком, не смогут так быстро пообточить углы, чтобы не реагировать на каждое слово и не ждать подвоха, для всего нужно время.
— И, Роджерс…
— Стив, — перебил он Брока.
— Ладно, Стив, спасибо, что не дал Баки натворить дел из-за меня.
— Ради Баки я на всё бы пошёл.
Грустно вздохнув, Баки уставился в тарелку, чтобы скрыть печаль. Он даже не представлял, что все окажется так сложно, и не представлял, в каких Брок со Стивом были отношениях, чтобы спрогнозировать итог их встречи.
Он молча ел и чувствовал себя, наверное, хуже, чем эти двое рядом друг с другом.
— Брок, оставь нас, пожалуйста, — попросил он после завтрака, ему нужно было поговорить со Стивом наедине. А потом поговорить с Броком, чтобы решить, куда умотать на этот раз, потому что, как бы что ни повернулось, в Штатах он оставаться не собирался.
Тот лишь пожал плечами, собрал посуду и отправил ее в посудомойку, как бы в благодарность за сытный завтрак, после недолгого изучения ткнул кнопку на кофемашине. И ушёл в гостевую комнату, перед этим потрепав Баки по волосам.
— Я на тебя давлю? — спросил Стив, стоило им остаться наедине.
— Стиви, — Баки посмотрел на него немного грустно. Он не очень представлял, что хочет сказать другу, но поговорить было нужно. — Стиви, нам с Броком действительно надо уехать. И сейчас, и вообще. Вы с ним друг друга не выносите, а я не хочу чувствовать себя так, как я сейчас себя чувствую. Если бы… Я бы остался с тобой, если бы все не было так сложно. Прости.
— Я понимаю, — Стив вздохнул. — Ты не думай, действительно понимаю. Я бы хотел отринуть всё, что связано с Броком, и воспринимать его, как нового знакомого, но не могу. Он помог тебе, ты его любишь, и это главное. Бак, ты знай, что я всегда вам помогу, вам обоим, по мере своих сил.
— Спасибо, Стив, — искренне поблагодарил Баки. — Ты мне дорог. Ну… Снова стал дорог. Я помню тебя, почти все, наверное. И хотел бы вспомнить больше. Может быть, позже, — он улыбнулся, — когда все наладится.
Кивнув, Стив поднялся, обошёл стол и замер напротив Баки. Он ещё многое хотел рассказать, о многом вспомнить, но не видел смысла. Не раз и не два он загадывал желание, чтобы Баки был жив, пусть даже и не с ним, а просто жив, и желание сбылось — его лучший друг, тот кого он любил беззаветно всю жизнь, сидел перед ним и был вроде бы счастлив, обретя что-то своё наконец. А Стив, он ведь так и сказал — ради Баки он пойдет абсолютно на всё, даже отступится, лишь бы тот был счастлив.
— Главное, не пропадай и… будь счастлив.
Он сжал плечо Баки, улыбнулся как можно беззаботнее и пошёл к себе, собираться на Базу. Жизнь в очередной раз показала себя в полном объеме, без прикрас, и с этим всем Стиву ещё разбираться. А пока у него была работа, новый набор в группы прикрытия, Наташа, с которой следовало бы поговорить — он справится, всегда справлялся и сейчас тоже.
Закрыв дверь, Стив привалился к ней спиной и зажмурился. Отпускать тех, кого любишь, всегда было тяжело. Но он обещал и обещание своё сдержит.
В растрепанных чувствах Баки пошел к Броку. Улыбка Стива не скрыла от него истинных чувств друга, и Баки было горько, что он не может сейчас остаться, снова стать ближе. Им с Броком надо было уехать, и как можно скорее, чтобы не втравливать Стива в свои проблемы. А на самом деле Баки просто хотел убежать, чтобы разобраться в себе, подумать, как дальше быть со Стивом, но думать надо было подальше от него.
Войдя в комнату, Баки сразу же сграбастал Брока в объятия, пряча лицо у него на шее, вдыхая его запах.
— Куда ты хочешь уехать? — спросил он глухо, касаясь тонкой кожи губами.
— Плохо поговорили? — притянув Баки к себе на колени, спросил Брок.
Ему-то было всё равно, где жить, прятаться только не хотелось, и при том не из-за себя, а из-за Баки, который и так за последние семьдесят лет не видел ничего хорошего, кроме бесконечного ужаса Гидры. Хотелось спокойствия, маленького домика в глуши, пробуждения рядом, совместного завтрака — вот такая вот идиллия. Брок улыбнулся, прижался губами ко лбу Баки.
— Поехали в Канаду? Или на острова какие? Где никого на несколько километров и голыми ходить можно.
— Голыми в Канаде особо не походишь, — по голосу было слышно, что Баки улыбается. Он устроился у Брока на коленях, здоровенный, тяжелый, ластящийся, как котенок. — А чем мы будем заниматься? Я больше не знаю шишек Гидры, которых можно ободрать, как липку.
Рядом с Броком все тревоги и печали отходили на второй план, все было неважно. А теперь, когда Брок был здоров, полон сил жить дальше, жить с ним, Баки просто ликовал, даже печаль о Стиве отошла на второй план.
— А поговорили… — Баки заглянул Броку в глаза. — Ему больно, мне больно, но мы скрываем это друг от друга, потому что сейчас нельзя ничего решить. Брок…
Баки обхватил руками его лицо и поцеловал, словно душу хотел выпить, нежно, ласково, самозабвенно ласкал губы, переплетал языки.
— Котище, — ласково выдохнул ему в губы Брок, сам не понимая откуда в нём что бралось, но Баки хотелось любить, нежить, говорить нелепые приятности. — Буду лесником, а ты женой лесника. Соглашайся, сладенький.
— Сам ты жена лесника, — расплылся в улыбке Баки. — Ты будешь отпускать меня к Стиву?
Баки был уверен, что Брок будет его отпускать, куда бы ни заблагорассудилось податься, лишь бы это было относительно безопасно, но спросить все же стоило.
— Если будешь, то я, хуй с тобой, буду женой лесника, — Баки снова лизнул его в губы, прикусил мочку уха, жарко выдохнув.
До полного счастья Баки оставалось всего ничего — остаться с Броком в глуши, где никто их не будет искать.
— Умеешь ты уговаривать, — рассмеялся Брок, повалив Баки на постель. — Только без увеселительных прогулок в жопу мира для отстрела идиотов, решивших на вас залупнуться. Тут уж и меня зовите, сойдёт за семейное мероприятие.
Пусть Стив. Брок и не был особо против участия Роджерса в судьбе Баки. Уж кто-кто, а он ничего плохого не сделает лучшему другу, каким так упорно пытается казаться — уж Брок-то слепым не был — и всем остальным головы пооткручивает, кто посмеет не так взглянуть на его сокровище. В Роджерсе можно быть уверенным. Так что Канада — лучший вариант для двух гидровских ветеранов с ПТСР, вскидывающихся на любой подозрительный шум, привычных сначала отстреливаться, а потом задавать вопросы. А так — лес, природа, тишина и никого вокруг. Чем не медовый месяц?
— Значит, на фамилию мою ты уже согласен, — мечтательно протянул Брок.
— Ну нет, — Баки потерся о Брока всем телом, страстно его желая и давая это понять, — про смену фамилии речи не шло. Брок…
Баки прижал его к себе, застонав от ярких ощущений простых обнимашек, от которых сносило крышу, может, даже хлеще, чем от секса, потому что оставалась легкая недосказанность.
Брок навалился сверху, распластался на широкой груди, понимая что вот теперь-то точно всё будет хорошо.
========== Год спустя ==========
У них получилось. Канада укрыла их своими лесами, спрятав на берегу озерного края в маленьком домике, в подвале которого можно было пережить ядерную войну. Несмотря на то, что до ближайшего городка доехать можно было за час по ухабистому проселку, казалось, что они одни на многие мили вокруг, что нет никого и ничего, кроме них двоих.
Только оказавшись в этой глуши, Баки вскидывался от каждого шороха в деревьях, спал вполглаза и не отпускал от себя Брока дальше, чем до границы зоны видимости. Было очень непривычно не чувствовать постоянного взгляда в спину, не ощущать тяжелого давления города, где с любой крыши могло прилететь. Приезжая в городок, не видеть в людях угрозу, потому что это в них видели угрозу.
