— Нет, — возразил Себастьян. — Я скажу, что мне на голову надели мешок и я не видел тех, кто все это сделал. Я слышал крики, потом на мне сломали наручники и я услышал удаляющиеся шаги нескольких человек. Они переговаривались на испанском. Я очень испугался, дождался, пока они ушли, снял мешок, кляп и вышел наружу. А потом шел, шел… куда я в результате пришел?

Себастьян сам был удивлен своему спокойствию и рассудительности. Он понимал, что в шоке, что реакция еще прилетит, но сейчас его не трясло и он мог думать. Еще он по-прежнему хотел пить — полулитра воды организму явно не хватило — и есть. А вот спать не хотелось совершенно, хотя нормально он не спал почти двое суток.

— Ну вот, ты лучше меня знаешь, что врать, — улыбнулся Барнс. — Я тебя высажу на окраине города. Твой ассистент знает, что я в городе, так что я приеду, как только мне сообщат.

До окраины города ехать было с час.

— С кем дети? — спросил Себастьян. — И у тебя есть бесхозный телефон? Я позвоню Эмберсону, чтобы меня забрали. Не хочу идти в местную полицию. Они не шарят в английском, а я почти не говорю по-испански.

— Вот, — Барнс протянул один из отобранных телефонов, чей, он уже понятия не имел. — Ты его номер на память помнишь?

— Ну у тебя же он есть? А я сделаю вид, что помню.

— Я, в отличие от тебя, его действительно помню, — улыбнулся Барнс. — Я волновался.

— Я заметил, — улыбнулся Себастьян. — А я просто был в ужасе. Ты же знаешь, похищенных редко оставляют в живых в таких случаях.

— Не знаю, никогда никого не похищал, — признался Барнс, потому что он работал по устранению целей.

Он взял Себастьяна за руку и сжал ее. Теперь все было в порядке, все было хорошо, и можно было успокоиться. А потом поднес его ладонь к губам и поцеловал. Барнс не рехнулся только потому, что был занят общественно полезным делом вырезания отдельно взятого картеля под корень. Он не знал, остались ли какие-то еще рядовые его бойцы, но был уверен, что даже если и остались, то были уже просто никому не нужны. Некому было платить им зарплату.

— Вернусь в гостиницу, залягу в ванну и напьюсь, — пообещал Себастьян. — Так с кем наши дети?

— С Гарри сейчас, — ответил Барнс. — У него. Мне некогда было искать какой-нибудь другой вариант. Хочешь позвонить?

— Позвоню из гостиницы, — ответил Себастьян. — Ты им не сказал?

— Я никому ничего не сказал, кроме твоего ассистента, — Барнс вел машину, поглаживая Себастьяна по руке. — А что мне было сказать, разбудив мелких в десять вечера? Тату похитили, я поехал его выручать, не скучайте?

— Да, это явно лишняя для них информация.

Они доехали до окраины городка и остановились. Барнс набрал на чужом телефоне номер Эмберсона и протянул аппарат Себастьяну.

— Дик? — испуганным дрожащим голосом сказал в трубку Себастьян. — Дик, там всех убили! Я оттуда ушел! Я… я не знаю. Тут написано “Сальтильо”. Я у вьезда в город. Дик, я… я пить хочу, я ноги стер, я… Пришли скорее машину, я не хочу здесь оставаться! Нет, это чужой телефон, я его там подобрал!

Закончив разговор, Себастьян сунул телефон в карман и потянулся к Баки, чтобы поцеловать его.

— Тебе пора, — сказал он. — За мной скоро приедут. А тебе пора смываться.

И Барнс дал волю чувствам, прижал к себе Себастьяна, впился в губы поцелуем, только сейчас допуская в сознание мысли, что мог не успеть, действительно мог потерять, никогда больше не увидеть. Он почти всхлипнул от этой странной смеси радости, облегчения и запоздалого страха за жизнь любимого человека.

— Ты мой дракон, — сказал ему в губы Себастьян.

— Я освобожусь часа через два, — Барнс снова поцеловал Себастьяна, теперь просто не в силах от него оторваться, но все же сделал над собой усилие. — Надо кое-что доделать, чтобы на меня даже не подумали. Хотя не думаю, что будут искать одного человека.

Барнс сел в машину и отъехал подальше, наблюдая, как за Себастьяном приехали. Он должен был быть уверен, что его лапушку заберут те, кто надо, на не хрен пойми кто.

Себастьян присел на обочину под знаком с названием города и уставился в телефон, который Баки наверняка забрал у убитого им человека. Приехали за ним минут через сорок пять, и все это время Себастьян то играл в игрушку на телефоне, то поглядывал на машину Баки, стоящую поодаль.

Как только Себастьяна забрали, Барнс уехал, чтобы сжечь машину и окровавленную одежду, выкинуть куда-нибудь ствол от винтовки, потому что всю винтовку он выкидывать не хотел и сделать еще пару мелких дел, а потом бегом вернуться в мотель, отмыться и ждать звонка.

Скольких он сегодня убил, Барнс не думал, ему было глубоко плевать, на то, что это были чьи-то мужья, сыновья, братья и даже сестры и дочери. Это были люди, которые и так насовершали кучу мерзких делишек, а еще они, плевать, что не все вместе, но похитили его Себастьяна, и за это они поплатились.

Он был мифическим драконом Себастьяна, о котором никто не знал, но теперь кто-нибудь да догадается, что все не так просто. А если случится еще что-то подобное, Барнс на нем татушку набьет, чтобы не трогали, иначе придет злой дракон и всех убьет.

Часа через полтора Барнс, отмытый от кровищи, сидел и ждал звонка от Себастьяна, от его ассистента, да от кого угодно, чтобы можно было взять и приехать и обнять.

========== 30 ==========

Себастьян закончил сниматься в Мексике — не стал разрывать контракт. Стоило ему намекнуть на Алью, точнее, на иск киностудии за необеспечение охраны в регионе, известном похищением иностранцев ради выкупа, как студия немедленно выплатила ему компенсацию за моральный и физический ущерб.

Сутки Себастьян провел с Баки, приходя в себя, а потом попросил его вернуться домой: пасхальные каникулы у детей заканчивались, им надо было в школу. Расставаться не хотелось до жути, и даже приставленные студией охранники Себастьяна не успокаивали — что они по сравнению с его драконом?

Судя по тому, что Барнс слышал, сходив с Себастьяном в полицейский участок, куда его пригласили для дачи показаний, горы трупов уже обнаружили, но списали это на какой-то другой картель и расследование решили вести вялотекуще, просто для галочки. На этом успокоился и сам Барнс, более-менее спокойно оставляя Себастьяна тут одного. На охрану от киностудии он не надеялся, эти мордовороты даже не были военными никогда, но угрожать ему тут больше ничего было не должно.

— Когда ты домой? — спросил Барнс, собираясь выпустить Себастьяна из объятий, сесть в машину и уехать домой. Детей действительно нужно было забрать от Гарри.

— Дня через три, — ответил Себастьян. — У меня уже приглашение на десяток интервью, и фанаты очень беспокоятся.

— Что врать будешь? — тихо рассмеялся Барнс.

— Зачем врать? — удивился Себастьян. — Правду скажу: очень испугался, пробыл в плену двое суток, кто меня освободил — не знаю, выбрался к ближайшему городу, позвонил с чужого телефона.

— А мелким что врать будем? — потому что правду Барнс рассказывать не очень хотел. Он вообще не хотел им ничего рассказывать, но понимал, что градус непонятности он тогда просто зашкалил, и объяснить что-то было необходимо.

— Что я попал в серьезные неприятности и ты поехал выяснить, сможешь ли мне чем-то помочь, — ответил Себастьян. — Они все равно узнают про похищение, это уже больше недели в прессе.

— И что там говорят, в той прессе? — спросил Барнс, который прессы не читал, хотя ознакомиться с идеями, сколько человек вырезало картель, наверное, стоило.

— Да я пока толком не видел, — признался Себастьян. — Пишут о том, что правительству США следует лучше обеспечивать безопасность граждан США, что картели совсем распоясались, сочувствуют мне, ругают студию за отсутствие охраны…

— Мой несчастненький, — Барнс шутливо-ласково погладил Себастьяна по голове. — Ладно, я поехал. Я тебя встречу в аэропорту, думаю, я успею.