Засыпая, Барнс никогда не знал, встретится он этой ночью со Стивом, или нет. Для него каждый раз это было приятным сюрпризом. Вот и этой ночью он неожиданно оказался в знакомом дворе, поозирался вокруг и принялся ждать друга, который обязательно должен был появиться.

Стив появился, как всегда, у колонки, и быстрыми шагом подошел к Баки. Обхватил его и долго стоял, обнимая.

— Привет.

— Здравствуй, — обрадовался Барнс. Он всегда был очень рад видеть Стива. И был рад тому, что они вообще могли видеться, хотя бы так, во сне. — Рассказывай.

— Да что рассказывать? — удивился Стив. — Все как обычно: работа, семья, дети. Как и у тебя, — сказал он. — Или у тебя что-то новое?

— У меня парочка новых винтовок, — радостно заявил Барнс. — Совсем недавно привезли. Обозревать буду. Они ультра-облегченные, из пластика, пока не пошли в массовое производство, но меня как независимого эксперта попросили протестировать.

— Могли ли мы предполагать в юности, что ты станешь экспертом по оружию? — улыбнулся Стив, хлопая его по плечу. — А мы завели собаку.

— Собака — это хорошо, — глубокомысленно заметил Барнс. — Стив, могли ли мы представить, что доживем до такого далекого будущего? А какая у вас собака?

— Золотистый ретривер, Уивер. Такой ласковый, — улыбнулся Стив.

— А с тещей как дела? — спросил Барнс, помня, что отношения у них складывались не очень.

— А знаешь, вот как в начале знакомства, идеально. Если к ним только на праздники ездить, ну, к ним с тестем — милейшие люди.

Можно сказать, что сбылась мечта, они со Стивом сидели и спокойно говорили о жизни и семьях, но Барнсу внезапно это показалось каким-то неправильным, словно так не должно было быть, или должно, но не так. Почему-то казалось, что они просто попрятали головы в песок и говорят о чем-то совершенно неважном, или просто не о том.

И понимал, что просто они оба изменились под давлением обстоятельств, но друг без друга, и сейчас, как тогда, когда Барнс переставал быть Зимним Солдатом, они, по сути, знакомились заново, узнавая о себе и друг друге нечто новое. Вернее, могли бы узнавать, но получалось, что они просто обменивались информацией и продолжали жить дальше, каждый своей жизнью.

От этого стало горько, словно они превращались в чужих друг другу людей, которым лет через десять вообще будет не о чем поговорить, потому что в жизни-то будет происходить все меньше и меньше событий. Это угнетало. Потому что сейчас Барнс отчетливо стал понимать, как же они все-таки далеки друг от друга. И, как ни прискорбно, становились все дальше и дальше. И как разбить эту серую муть, Барнс не представлял.

Внезапно эта спокойная их сытая жизнь стала скучной и неинтересной, захотелось приключений, какой-нибудь не сильно безопасной движухи, захотелось кинуть камень в это болото, хотя Барнс и понимал, что болота-то и нет.

— Уже сколько лет хочу спросить, но все забываю, — Барнс уселся на старое ржавое перевернутое ведро. — Стиви, вот получили мы с тобой и семьи, и покой, и собаку, и лужайку. А тебе никогда не хотелось вернуться во времена, когда только автомат за плечом и враг впереди, когда все в разы проще и понятнее?

— Иногда хочется, — признался Стив. — Особенно когда с политиками общаюсь. Меня же сейчас назначили в совет, который ведет всякие переговоры с прочими расами, потому что Мидгард принят на равных в галактическое сообщество. И поверь, это такая тягомотина…

— Тебя что?.. — Барнс заржал, запрокинув голову. Он смеялся долго и до слез, потому что Стив Роджерс в совете по переговорам - это было что-то с чем-то. — Стиви, да ты, с твоими принципами, скорее войну межгалактическую развяжешь, чем с кем-то договоришься.

— Да нет, договариваемся пока, — смущенно сказал Стив. — Хорошо еще переводчики есть. С читаури вот компенсацию за разрушения удалось взять.

— И чем вы брали эту компенсацию? — Барнс про читаури только слышал и видел в фильме, потому что сам в тот момент истории спал в своем ледяном гробу, и ему было очень интересно, как они договорились вообще, и чем брали компенсацию в частности, потому что вряд ли деньгами.

— Технологиями и золотом, — ответил Стив. — Теперь Тони адаптирует эти технологии под наши нужды. Представляешь, Конни не носит золотых украшений, категорически! Я ей столько всего надарил, а она даже не надевает. Только обручальное кольцо носит.

— А я платину дарю, — как само собой разумеющееся сказал Барнс, хотя давно не дарил Себастьяну украшений.

— И как, твой муж ее носит? — оживился Стив.

— Носит. Я, конечно, не увешал его, как рождественскую елку, и не собираюсь, — честно признался Барнс, — но то, что подарил — носит. А ты не пробовал спросить у Конни, хочет ли она эти украшения? Может, она хочет что-нибудь другое. Стив, ну что ты как маленький, всему тебя учить надо. Ей в первую очередь нужно твое внимание, а не тонны золота. Она ж не жена арабского шейха, чтобы таскать на себе груды металла, потому что ее могут выставить на улицу без обеспечения в любой момент, ну?

— Ну принято же женщинам украшения дарить, — неуверенно сказал Стив. — С детьми вот проще, они вишлисты на специальном сервисе вывешивают, я хожу, смотрю и оттуда выбираю.

— А ты украшения на заказ делаешь, или в магазине покупаешь? — несколько подозрительно поинтересовался Барнс.

— В магазине, — удивился Стив. — А ты?

— На заказ. Стив, дорогой подарок должен что-то значить. Вообще подарок, если это не херня для просто поржать, что тоже немаловажно, кстати говоря, — наставительно заговорил Барнс, внутренне угорая со смеху. — Если ты так хочешь дарить Конни украшения, что дари символичные, чтобы они что-то значили. Для нее, для тебя, для вас обоих.

— Она рыбок любит, — невпопал сказал Стив. — У нас аквариум на две тысячи литров.

— Так нахер ты ей побрякушки даришь? — удивился Барнс. — Дари рыбок.

— Но я же в них не разбираюсь! — взвыл Стив. — Они с Эрвином и Стьюи что-то обсуждают, аквариум чистят, рыбок кормят, а я как дурак.

— Стив, ты читать умеешь? — улыбнулся Барнс.

— Что? — не понял Стив.

— То! Бля, Стив, — Барнс поднялся от переизбытка эмоций и заходил туда-сюда. — Берешь, значит, книжку про рыбок и читаешь. Ты ж суперсолдат, обучаемость у тебя выше среднего, явно. И будешь понимать. У меня почему-то лапушка разбирается в оружии, и стрелять умеет. А он человек сугубо гражданский. Ты что, не способен познать азы заводчества домашних рыбок?

— Не знаю, — уныло сказал Стив. — Но попробую. А у тебя, небось, и дети в оружии разбираются.

— Конечно, и стрелять умеют. Через пару лет из боевого уже будут, а пока из пневматики, — гордо заявил Барнс. — Лекс оружие рисует и, надо сказать, довольно неплохо. По крайней мере, я с уверенностью отличаю винтовки от пистолетов и автоматов.

— Стьюи только рыбок рисует и лепит, — сказал Стив. — А Эрвин увлекается историей, мечи там, арбалеты. Наверное, я плохой отец. В рыбках не разбираюсь, в арбалетах тоже…

— Стив, ты не должен в этом разбираться, — успокоил его Барнс. — Ты должен показать заинтересованность и желание узнать от своих детей об их увлечениях. Чтобы они тебе рассказывали. Ну и книжки почитай на эту тему. Стив, тут два пути. Или ты заинтересовываешь детей тем, что нравится и близко тебе, чтобы они горели так же, как ты, или ты учишься у них и загораешься сам.

— В наши времена было не так, — вздохнул Стив. — Хотя у меня и отца-то не было.

— Я не сильно помню, как было в наши времена, но то, что помню, меня не радует, — честно сказал Барнс. — С детьми надо проводить время, Стив. Много времени. Учить их, учиться у них. Стив, забудь про воспитание нашего времени, вообще забудь и не пытайся, сейчас все по-другому.

— Твои дети дерутся в школе? — внезапно спросил Стив.

— Ты как себе это представляешь? — не то изумился, не то развеселился Барнс. — Они шесть лет занимаются крав мага. И занимаются хорошо, я за этим слежу. Драка с ними заканчивается укладыванием противника мордой в пол в первые пару секунд. Все, инцидент исчерпан. А вообще, нет, не дерутся.