Мика подумала-подумала, и взяла кусочек обратно, тут же сунув его в рот.

— Умничка, только не подавись, — Барнс погладил дочку по голове.

— На! — повторил за сестрой Лекс, протянув Баки ложку с кашей.

Ложку Барнс взял, подержал в руке и повторил маневр, который прошел с Микой.

— Держи, — протянул он ложку Лексу. Тот ложку взял сразу и принялся возить ею по тарелке, чуть ли не выдавливая кашу на стол. — Лекс, ешь нормально, — строго сказал Барнс.

Лекс тоже задумался, но если не слова, то интонации отца не давали трактовать его просьбу двусмысленно, и баловство прекратилось.

— Надо и нам позавтракать, — сказал Себастьян, вытерев измурзанную мордашку и руки дочки и опустив ее на пол. — С меня кофе и шоколад. Баки, займешься остальным? Стэлла, ты уже ела?

— Еще нет, — Стэлла отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Ее невероятно умиляло, что Себастьян называет мужа “Баки”. Тот и правда чем-то был похож на Зимнего Солдата из фильмов Марвел.

— Сейчас приготовлю, — кивнул Барнс и принялся колдовать на кухне. — Стэлла, на тебя я тоже готовлю, — предупредил он.

Через полчаса Барнс накрыл завтрак на троих. За почти полтора года Стэлла стала для Барнса почти своей, поэтому он не видел ничего такого, чтобы накормить ее завтраком.

— Ешьте, я пока мелких на пляж соберу, — сказал Барнс, потому что кто-то должен был остаться с детьми. — Себастьян, я на улице кладовку видел, думаю, зонтики там есть.

— Сядь и поешь спокойно, — попросил его Себастьян. — Дети тут, под присмотром. Успеешь собрать.

— Ладно, — вздохнул Барнс, садясь за стол. Поглядел на детей, убедился, что они заняты друг другом, и принялся за еду. — Мы в город вообще хотим как-нибудь поехать, или ну его нафиг?

— Можно детей в зоопарк свозить, — предложил Себастьян. — Обязательно надо всем вместе поплавать с дельфинами. Можно снова сходить на яхте.

— Значит, поедем, — заключил Барнс.

После завтрака, оставив сборы детей на Стэллу, Барнс пошел искать пляжные зонтики. В кладовке оказалось искомых аж четыре штуки, а ещё почти десяток матерчатых шезлонгов. Подумав, Барнс вытащил парочку, мало ли, Себастьян или Стэлла захотят. Сам он предпочел валяться на полотенце, а вот зонтики вытащил все, чтобы можно было максимально укрыть тенью детей. Даже январское солнце на Гавайях было ярким и обжигающим.

— Себастьян! — позвал Барнс. — Я это потащу на пляж один раз.

— А если шторм? — Себастьян подошел посмотреть. — Придется уносить.

— Как ты меня обрадовал, а, лапушка, — совершенно безрадостно сказал Барнс, садясь ротанговый стул, стоящий рядом. — Тогда пойду отнесу, а потом приду помогу с детьми, они по этой лестнице не спустятся. Только потом не квакать, что я место не там выбрал.

Барнсу не улыбалось таскать туда-сюда долбаные зонтики, но выхода не было, это он мог провести под палящим солнцем целый день и получить отличный ровный золотистый загар, всем остальным это грозило ожогами.

Иногда Барнс проклинал свою регенерацию, потому что забывал, как хрупки обычные люди, потому что он давно привык к себе, и приходилось каждый раз мысленно себя одергивать.

— Буль! — сказала Мика, подойдя к воде.

Лекс пока опасливо топтался на сухом песке.

Себастьян держал дочку за руку.

— Да, Мика, это океан. Хочешь купаться?

— Упатя? — спросила Мика и смело шагнула в теплую воду, не выпуская отцовской руки.

Себастьян взял Мику на руки и зашел поглубже, так чтобы Мика оказалась в воде по пояс. Она тут же потянулась к волнующейся поверхности.

И Мика, и Лекс уже полгода ходили в бассейн и умели плавать, но отпускать дочку поплавать в океане было все же страшновато.

Барнс, видя нерешительность сына, подхватил его на руки и зашел с ним в воду так, чтобы самого Лекса вода не касалась, и наклонил, давая возможность потрогать мокрое, теплое и соленое ручками.

— Что ж ты такой трусишка, Лекс? — посетовал Барнс, когда малыш аккуратно дотронулся до воды, изучая. — Смотри, Мика с татой купается, чем мы хуже, давай тоже купаться.

— Купь? — спросил Лекс, озадаченно глядя вниз, а Барнс медленно заходил в воду, и вода уже касалась ножек Лекса, но тот, похоже, и не понял, что происходит.

— Да, куп-куп, как в бассейне, только в океане. Океан — он соленый и большой-большой, — заговаривал Барнс зубы Лексу, пока не зашел так, чтобы ему было тоже воды по пояс. — Ну, будешь плавать?

Барнс взял Лекса и положил на спинку, придерживая рукой голову и контролируя ситуацию, чтобы малыша не смыло волной. Лекс сразу забарахтал руками и ногами, не выказывая страха.

Мика уже радостно плавала вокруг Себастьяна, время от времени поднимая голову, чтобы вдохнуть. Тот держался рядом с ней на расстоянии вытянутой руки и корректировал направление, когда Мика поворачивала к открытому океану.

Барнс, посмотрев на Мику с Себастьяном, сделал финт ушами и просто убрал руку из под головы Лекса. Тот, потеряв опору, запаниковал, чуть не уйдя под воду, но тут же сориентировался и погреб сам, уже на животе. Барнс только хмыкнул, уверенный, что какой другой ребенок закатил бы истерику, с ним истерики не прокатывали ни в каком виде, даже когда упал и ударился. Причем он одинаково относился и к Лексу, и к Мике, не выделяя мужественность одного и женственность другой.

Минут через пять Лекс выдохся, и Барнс подхватил его, чтобы не пошел ко дну. Им повезло, что вода сегодня была очень спокойная, если были бы волны, так легко дети бы не поплавали.

— Харе на солнце тусоваться, — скомандовал Барнс, обращаясь ко всем, а, точнее, к Себастьяну, который тоже мог запросто сгореть. — Попозже еще искупаемся.

Выбравшись на берег, Себастьян намазал детей кремом от загара, нацепил на них панамки и предложил:

— Стэлла, иди искупайся. А мы пока построим песчаный замок, да, котик?

— Строй, лапушка, конечно, кто ж тебе запрещает, — согласился Барнс, которого идея строить замки из песка не радовала от слова совсем. — А из меня строитель аховый.

Себастьян часа полтора лепил с детьми куличики из песка, стоил пирамидки и отгонял мелких крабов, которых Мика, оказывается, очень боялась.

— Давайте еще раз окунемся, — предложил он, потирая затекшую поясницу.

Барнс, конечно, помогал с куличиками, даже попытался что-то действительно построить, но Лекс, весело смеясь, угробил все начинания на корню, и Барнс с расстройства кинул совок на песок, сказав, что больше копаться не будет.

— Давай, — согласился Барнс и взял за руку Мику. — Пойдем, принцесса, сама будешь топать.

Мика согласилась потопать самой в воду и очень радовалась каждой набегающей волне, которая сначала мягко накатывала ей на ноги, а потом била в живот, грудь, дальше Барнс ее подхватил и занес туда, где волна не так захлестывала, и можно было поплавать относительно спокойно.

Освоившись в воде и совсем осмелев, Мика активно пыталась уплыть подальше от Барнса, который делал вид, что ему очень тяжело за ней угнаться. А когда дочка устала, лег на спину и посадил ее себе на грудь.

— Рара упася! — радостно сказала Мика. — Рара буль!

— Да, pара купается, — согласился Барнс. — И ты купаешься.

Мика засмеялась и захлопала в ладошки, явно очень довольная.

Лекс тем временем устроился на плечах у Себастьяна и что-то бормотал на своем языке.

— Когда он так бормочет, — рассмеялся Барнс, обращаясь к Себастьяну, — мне кажется, что он нас проклинает. Знаешь, витиевато так и вдумчиво.

— Ему не за что, — рассмеялся Себастьян.

Мика ответила брату на том же непонятном языке и захихикала.

— Интересно, когда мы начнем их понимать? — спросил Барнс. — Потому что они-то нас понимают, на трех языках, заметь, а мы их нет. У меня даже идей нет, что они там друг другу говорят.

— Тайны близнецов, — объяснил Себастьян. — Я читал, что у близнецов часто бывает свой тайный язык. Так что, может, мы их в некоторые моменты вообще понимать не будем.