— Ничего, я разгадаю их секрет, — уверенно сказал Барнс. — Мика, давай нырять?

— Нать? — улыбаясь переспросила Мика, явно понимая, о чем идет речь, нырять детей тоже учили, и получалось у них очень неплохо.

— Да, нырять, — подтвердил Барнс и, дождавшись хотя бы условного согласия, подхватил Мику на руки с груди и нырнул вместе с ней, сделав обратное сальто в воде.

Вынырнувшая Мика радостно заголосила и захлопала в ладоши. И Барнс, еще раз предупредив ее, снова нырнул, прокрутив дочку под водой.

Себастьян на такие акробатические трюки в воде способен не был. Поэтому они с Лексом просто ныряли, стараясь достать до дна и схватить ракушку. У Лекса получалось, и скоро у Себастьяна были полные руки ракушек и дохлый краб.

Время неумолимо близилось к полудню, и Барнс выгнал всех, даже Стэллу, которая плескалась, пока родители были заняты детьми, в принудительном порядке не только из воды, но и с пляжа вообще. Детям пора было есть и спать, а взрослые рисковали сгореть в первый же день и потом весь отдых мучиться.

— До вечера эта хрень никуда не денется, — уверенно сказал Барнс, просто сложив зонтики, чтобы их не унесло ветром, уходя с пляжа последним, унося сумку с детскими причиндалами.

Дети и правда проголодались и устали, и пока Стэлла и Себастьян несли их в дом, похныкивали.

Дома детей быстро накормили обедом — аппетит после целого утра купания у их разыгрался зверский — и уложили спать. Лекс уснул практически за столом, сунув палец в рот — была у него такая привычка. Мика продержалась минут на пять дольше и отключилась, пока Стэлла ее переодевала.

— Чем займешься? — спросил Себастьян. — Я посижу в интернете пока. А вечером оставим детей на Стэллу и выберемся в город.

— Я посажу тебя на кровать, свернусь вокруг тебя, как дракон, охраняющий свои сокровища, и посплю, — озвучил свои идеи насчет послеобеденного времяпрепровождения Барнс. — А что ты хочешь в городе? Захотелось в цивилизацию?

— Хочу поужинать в ресторане, договориться насчет яхты и дельфинов и поснимать, — ответил Себастьян.

Барнс постарался, чтобы они устроились именно так, как он и хотел, и он действительно свернулся вокруг Себастьяна кольцом, если бы хотел, коснулся бы лбом коленей.

— Сиди в своем интернете, а у меня сегодня выходной, даже ноут в руки брать не хочу, а в почту заглядывать так вообще боюсь, — расслабленно трещал Барнс, на полном серьезе собираясь в такой позе спать. — Где бы на все найти время? В агентстве сказали, что раз я на Гавайях, меня обязательно дернут, если тут будут съемки. Как хорошо было, когда я только начинал. Сидишь себе на жопе ровно и ждешь, вдруг кому приглянешься и тебя захотят поснимать. А сейчас не знаю, куда от них деваться. Знаешь, если бы не бабло, которое я с этого имею, я бы завязал, честно. Сидел бы дома с детьми, переводил в свое удовольствие, статейки бы пописывал да обзоры клепал. Меня в некоторых оружейных магазинах в лицо узнают, представляешь?

— Представляю, — ответил Себастьян, быстро набивая пост в твиттер. — Это нормально. Зато тебя на переводы меньше зовут, ты заметил?

— Знаешь, переводить мне нравится больше, чем еблом торговать, — признался Барнс. — Но я сам на это подписался, чего уж теперь.

— Вот именно, — кивнул Себастьян. — У меня в прошлом году доход от рекламы больше, чем от съемок в фильмах. Ничего не поделаешь. Не те у нас гонорары, чтобы перебирать работой.

— Слушай, а давай я где-нибудь украду что-нибудь дорогое, что можно легко сбыть, и будем жить на проценты? — предложил Барнс, и Себастьян знал, что он может претворить это предложение в жизнь легко и запросто. Барнс вообще с законами дружил постольку поскольку. Скорее всего, его просто не ловили на нарушении.

— Ты сначала посчитай, сколько нам шестерым тех процентов нужно, — хмыкнул Себастьян.

— Знаешь, проще в киллеры податься, причем в киллеры мафии, вот где платят хорошо и работа непыльная, — совершенно серьезно рассуждал Барнс. — Но она для одиночки. Жаль, не могу я себе уже такую позволить. А иногда так хочется. Вот поверь, марш-бросок по пересеченной местности в полной выкладке легче, чем съемочный день с каким-нибудь склочным фотографом. Хотя те, кто со мной уже работал, не пытаются права качать, поняли, что бесполезно. Слушай, я ищу варианты зарабатывать хотя бы наравне с тобой, а не быть приживалкой.

Барнс это никак и никогда не показывал, но Себастьян знал, что его жутко напрягало то, что он зарабатывает меньше, по какой-то причине это казалось Барнсу неправильным.

— Слушай, то, что меня вынесло наверх — это удача, — объяснил Себастьян. — Я снимаю с нее сливки, пока могу, потому что вот сменится мода на типажи — и я останусь вообще не у дел. Я поэтому и стараюсь поменьше тратить и побольше откладывать, потому что сколько таких актерских судеб, что в середине жизни в шоколаде, а к старости — в нищете, ты просто не представляешь.

— Это хорошо, что у тебя все складывается, — Барнс погладил Себастьяна по колену и решил закончить этот идиотский разговор, который сам же по дурости и начал. — Поможешь завтра вечером мне волосы помыть?

— Непременно, — пообещал Себастьян. — Спи, ты же спать хотел.

— Я тебе своим пиздежом мешаю, что ли? — с деланым недоумением спросил Барнс, пристраивая голову удобнее и закрывая глаза. — Видишь, уже сплю.

— Нет, я просто идейный противник недосыпа, — объяснил Себастьян. — Так что отдыхай.

— Закажи такси заранее, — зевнул Барнс и почти моментально уснул.

В очередной раз напомнив Стэлле, чтобы она звонила по любой мелочи, Себастьян сел в машину.

— Надо будет дать ей выходной как-нибудь, — предложил Барнс, когда они отъехали от дома. — А то у нее ни минуты свободной нет. Ну, мне так кажется.

— Котик, у Стэллы один выходной в неделю, — напомнил Себастьян. — По субботам. Суббота послезавтра.

— Никогда этого не помню, — признался Барнс, хотя память у него была почти эйдетическая. Скорее всего, он просто не обращал внимания на такую мелочь, как то, по каким дням у няни выходной. Барнс вообще был привязан только к числам, но никак не к дням недели.

В этот раз они ехали другой дорогой. Почти вся она проходила между горой и океаном. Гора стабильно возвышалась с одной стороны, а океан то открывался всей своей красотой набегающих на берег волн, то скрывался за домами и домиками, что стояли на побережье вдоль трассы.

— Красиво, — вздохнул Себастьян. — Вот закончу карьеру, и поселимся где-нибудь здесь. А дети к нам будут прилетать на отдых. Или ты бы Аляску предпочел?

— Аляску я бы предпочел только летом, — Барнс тоже с удовольствием смотрел в окно, любуясь видами острова. — Но ты же не захочешь жить на Аляске, а я хочу всегда быть рядом с тобой. Раз хочешь Гавайи, значит, купим дом здесь. Я не против.

Барнс подумал, что, если повезет, да с учетом сыворотки, которая поддерживала организм Себастьяна, закончит он карьеру очень нескоро. И это хорошо, потому что Барнс не представлял, что его муж будет делать, оставшись без любимой работы.

— Хорошо бы детей акклиматизацией не накрыло, — вздохнул Себастьян. — Все-таки в Нью-Йорке зима.

— Надеюсь, не накроет, — Барнс прижался плечом к плечу Себастьяна и взял за руку, переплетая их пальцы. — Все будет хорошо, не волнуйся.

Сам он тоже волновался, что малыши заболеют, но молчал об этом. Барнс вообще много о чем молчал, потому что не хотел грузить Себастьяна своими сомнениями и тревогами по поводу детей.

— Я когда-то поехал на съемки в Коста-Рику, — начал рассказывать Себастьян. — Тоже зимой. И меня так накрыло! А надо работать, съемочное время дорогое. Как на меня гримеры ругались, что я аж зеленый!

— Я и слово-то такое узнал уже после всего, когда в Бухаресте жил, — рассмеялся Барнс. — До этого как-то не до того было.

— Тебя накрыло в Румынии? — удивился Себастьян. — Да там же мягчайший климат!

— Меня не накрыло, я слово узнал, — уточнил Барнс. — Понимаешь, Баки Барнс был сообразительным очаровашкой, но совершенно необразованный, хотя и не тупым, как valenok. Зимний Солдат был просто хорошим функционалом, и знания его были сугубо практические.