— Не помню, но давай. Уилл предлагал встретиться в детском центре, но я отказался — его пацану уже три, нашим полгода, смысла нет.

— Выбери с ним время один на один, — предложил Барнс, прекрасно понимая, что Себастьян хочет встречаться со своими друзьями. Он сам с ними так особо и не подружился. Нет, они, конечно, общались, и вполне мирно, когда оказывались в одной компании, но образовалось что-то вроде негласного соглашения, что Барнс не ходит на те встречи, на которые можно не ходить. Даже если это вечеринка у них дома. У него не получалось найти общий язык ни с кем, кроме Эмили. — Я даже посижу с мелкими. Давай, не отказывай себе в удовольствии.

— Да Уилл опять с собой Алиссию притащит, а я что-то не хочу ее видеть, — признался Себастьян.

— Поэтому ты хочешь подписать на это дело меня? — шутливо нахмурился Бранс. — Она тебя всегда напрягала. А он оказался хорошим другом, и меня тоже зачем-то позвал на свадьбу. Я Алисии наелся там. Но чисто для тебя могу предложить запихать мелких по слингам и прийти вдвоем. Они от тепла наших тел и привычного запаха будут умиротворены и сонны, поэтому ты сможешь спокойно пообщаться с Уиллом, пока Алисия бегает за их дитем, а я так, постараюсь не отсвечивать.

— Не хочу пока, — Себастьян наморщил нос. — Я не в настроении. К тому же он опять обфоткается для Инстаграма, а мне что-то не хочется светить детей, пока они такие маленькие.

— Ты их уже засветил профессиональной фотосессией в возрасте полутора месяцев, — напомнил Барнс. — И еще засветишь благодаря Ларисе. Она делает хорошие фото, но никогда не раскрывает личность, кто на них. И покупают, дай боже. И с моделями всегда делится процентом. Если, конечно, ей разрешить выставить фото. Но это ты и твои дети, лапушка. А с друзьями все равно надо встречаться. Я же с Гарри вижусь. И Майкл обещал приехать, по делам, правда, но все равно сказал, что встретимся. Тем более, у нас есть фото мелких на каждый месяц. Хочешь — выкладывай в Инсту, хочешь — нет.

— Котик, вот будет весна — и мы с парнями устроим большую встречу. А сейчас не хочу.

Дети начали покряхтывать.

— Кажется, дети проголодались. Пора кормить.

— Удачи, лапушка, — попрощался Барнс и отключился.

Дети устали и от ползания по полу, и от животных и явно хотели родителя, который бы занялся ими. Мика уже собиралась откровенно зареветь, а Лекс пока еще держался, просто наморщив носик. Но уже было известно, что если ревели близнецы, то ревели они вдвоем.

Себастьян взял их на руки и отнес на кухню. Усадил в высокие детские стулья, приготовил смесь и выдал каждому по бутылочке.

Если Мика, как примерная девочка, ела, удерживая бутылочку сама, то Лекс решил, что за него должен держать папа, и активно бутылочку то ронял, то вообще пытался выкинуть, и есть отказывался наотрез. Насмотревшись на брата, Мика тоже стала играть, пытаясь отказаться от еды.

С горем пополам Себастьян накормил обоих, умыл замурзанные мордашки и с ужасом вспомнил про вечернее купание.

Барнс, обычно сам купавший детей, словно почувствовав, прислал четкие указания по купанию малышей. Набрать в ванну воды такой-то температуры до такой-то отметки, а потом уже опускать в воду мелких. Подушечки для купания, полотенца и подгузники лежали в ванной.

Выкупал детей Себастьян уже из последних сил. Детям купаться нравилось, они улыбались, что-то лепетали, и Себастьян не мог не улыбаться им.

Он уложил Мику и Лекса спать и читал им на румынском, пока они не заснули. Потом отправил смску “Детей уложил”. И, едва-едва приняв душ, вырубился сам.

Ночь не принесла покоя. Сколько Себастьян проспал, сказать было сложно, но его разбудила видеоняня. Мика хныкала и грозила разбудить спокойно спящего Лекса.

Себастьян выполз из-под одеяла, которое словно тонну весило, с трудом разлепив глаза, дополз в детскую, взял Мику на руки. Подгузник надо поменять…

Меняя подгузник, он душераздирающе зевал. Мика проснулась, улыбалась, даже смеялась в мягком желтоватом свете ночника. И была полностью поглощена папой, отказываясь засыпать обратно.

Себастьян упал в кресло-качалку, обнимая дочь, и напевал ей все песенки на румынском, какие знал. Как ему показалось, до утра.

В шесть проснулся, кряхтя и потягиваясь, Лекс.

До прихода Доры оставалось два часа. Два очень длинных часа.

Дети просыпались рано, несмотря на то, во сколько они уснули, им было невдомёк, что взрослые хотят спать, но сразу они не требовали ничего, ни еды, ни внимания к себе, тихо просыпаясь в своих кроватках. Вот только есть они потребовали раньше, чем пришла няня.

Себастьян накормил детей, едва не забыв про прикорм. Лекс с удовольствием съел ложку тыквы — кажется, ему нравился ее цвет. Мика — ложку кабачково-яблочного пюре. Проголодавшиеся за ночь, они высосали по бутылочке смеси, а потом им опять пришлось менять подгузники.

Звонок в домофон Себастьян воспринял как райские трубы.

Дора поздоровалась, очень быстро разделась и профессионально оттеснила Себастьяна из детской.

— Вам нужно поспать, — уверенно сказала она Себастьяну и заговорила, обращаясь к детям: — А мы сейчас пойдем гулять, чтобы не мешать папе, да, малыши?

Увидев знакомое лицо, дети заагукали, обрадовавшись бодрой интонации, совершенно не понимая, что их сейчас ждет.

— Кормили-переодевали? — деловито спросила она, доставая уличную одежду.

— Да, — кивнул Себастьян и зевнул. — Господи, как ты только с ними справляешься?

— Привычка, опыт, — пожала плечами Дора. — Тем более, я с ними день через день, и вы очень внимательные к детям родители. На постоянку с одним выходным к близнецам я бы не согласилась, это очень тяжело. А вы требовали няню в помощь.

Дора ловко одевала Мику в уличную одежду, Лекс был на очереди.

— И, надо сказать, мы действительно только помогаем. Вы замечательные родители, — она улыбнулась по-матерински. — Себастьян, иди спать. Няня для того и нужна, чтобы облегчать родительское бремя.

Себастьян снова зевнул, пробормотал: “Полчаса” и убрел в спальню.

========== 8 ==========

— Доброе утро, мои хорошие, — вошел в детскую Барнс, собираясь помочь Стэлле с утренним переодеванием. — Сегодня приедет babushka, — обрадовал он детей, которые уже во всю гулили и издавали разные звуки. Определить, какие именно, было сложно, потому что с ними говорили сразу на трех языках, но Барнс был уверен в успехе мероприятия. — Стэлла, я пока приготовлю им завтрак, идет?

— Ок, Джеймс, — отозвалась Стэлла, переодевая Мику с ночи. Дора должна была прийти только часа через три, дети просыпались очень рано. Лекс терпеливо ждал свой очереди, и Барнс решил переодеть его. Вдвоем они быстро управились, и Барнс ушел готовить смесь. Он вернулся быстро, неся в руках две бутылочки.

— Да, мои хорошие, papa принес еду, — улыбнулся Барнс, давая бутылочки детям. Те тут же присосались к еде.

— Я выведу Кайла, пусти их на пол со Стивом, пусть поиграют, — посоветовал Барнс.

— Хорошо, займу их Стивом, — согласилась Стэлла. — Не жалко тебе кота, — тихо рассмеялась она.

— Жалко, но он их любит, — улыбнулся Барнс. — Все, я ушел.

Барнс зашел в спальню, поцеловал спящего Себастьяна и пошел гулять с Кайлом. Старичок Кайл уже давно не бегал за мячиком, чинно бредя по дорожкам, и Барнс уважал его старость, с грустью думая о том, что Кайла в какой-то момент не станет, и его муж будет грустить, потому что собака давно и плотно была членом семьи.

— Да, дружище, — потрепал Барнс по ушам Кайла, — я помню, как ты носился тут с громким лаем. Пойдем домой?

Кайл тявкнул, наверное, соглашаясь, и они с Барнсом пошли домой, где еще должен был спать Себастьян и ползать по детской, терроризируя Стива, дети.

Стив с жалобным мяуканьем взлетел на плечи Баки, едва тот переступил порог. Из спальни выглянул Себастьян, уже умытый и побрившийся.

— Ну, Стивка, все хорошо, я с тобой, — погладил Барнс кота, у которого частило сердце, это Барнс слышал отчетливо. Он урчал у Барнса на плечах, явно не собирался спускаться ни под каким предлогом.